Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

Андреа, дремавшая рядом, зевнула и раскрыла глаза.

– Как ты поживаешь? – спросил Белнэп. Она ответила не сразу. Он нежно потрепал ее по руке. – Все в порядке?

– У меня в ушах все еще стоит звон, – улыбнулась Андреа. – Никак не могу отойти от перелета.

Они прилетели из Ларнаки в аэропорт имени Кеннеди прямым рейсом, но не на пассажирском самолете. Вместо этого они устроились в лишенном окон грузовом салоне транспортного самолета службы доставки «Ди-эйч-эл»; Белнэп уже много лет был знаком с первым пилотом. По сути дела, они летели зайцами. Чартерный «ДС-8» вернулся в Таллин, и Белнэп не знал, какие еще фамилии добавлены в список подозрительных лиц, за перемещениями которых регулярными пассажирскими рейсами нужно следить. Перелет транспортным самолетом позволил решить несколько неотложных проблем. И все же грузовой отсек не предназначен для создания удобств пассажирам. На задней переборке пилотской кабины имелись откидные сиденья, предназначенные для вспомогательных членов экипажа, однако звукоизоляция и отопление оставляли желать лучшего.

– Прошу прощения за доставленные неудобства, – сказал Белнэп. – И все же альтернатива, по-моему, была значительно хуже.

– Я не жалуюсь. По крайней мере, меня больше не рвет.

– Твой организм старался как можно скорее вывести фентанил.

– Просто мне очень стыдно, что это происходило у тебя на глазах. Никакой романтики.

– Ублюдки могли тебя убить или того хуже.

– Верно. Нужно не забыть отправить тебе открытку со словами благодарности. Так или иначе, теперь ты выслушал все мои тайны. Наверное, я рта не закрывала, да?

– Это помогло провести время. – Его глаза улыбались.

– Я до сих пор чувствую себя выжатой.

– Четыре пластыря «Дюрагезикса». Этого хватило бы, чтобы усыпить слона.

– Четыре, значит.

– Я же тебе говорил. Два на ягодицах, один на плече, один на бедре. И все источали в твою кровеносную систему сильнодействующий наркотик, и плюс еще отвратительный синяк на другом бедре, на который смотреть страшно.

– Скажи, как ты отдирал с меня пластырь? – Андреа густо покраснела.

– А ты как думаешь? Медсестры под рукой не оказалось.

– Картинка ясна.

– Респираторная депрессия организму на пользу никак не идет, договорились? Что я должен был делать?

– Да я не жалуюсь. Господи, я так тебе признательна.

– Ты чего-то стесняешься. А это глупо.

– Сама знаю. Знаю, что глупо. Просто это чуть больше… чем я обычно позволяю при первом свидании. Я имею в виду раздевание.

Уставившись на дорогу перед собой, Белнэп промолчал. Через некоторое время он спросил:

– Ты по-прежнему ничего не помнишь о похищении?

– Я помню, как прилетела в Ларнаку, помню, как приехала в ту гостиницу на улице Николау Россу. А дальше сплошной черный туман. Наверное, это следствие наркотиков. Длинная мутная полоса, лишь изредка перемежаемая более или менее отчетливыми образами. Быть может, мне это почудилось, но у меня в памяти осталось, как ты меня держишь. На протяжении нескольких часов.

Белнэп пожал плечами.

– Наверное, я до смерти перепугался.

– За меня?

– В чем нет ничего хорошего, сестренка. Хороший оперативник не должен быть ни к кому привязан, – проворчал он. И вдруг к его горлу подкатил клубок воспоминаний. – Так не переставал повторять Джаред.

– Ты полагаешь, Ставрос догадывался, что его ждет?

– Трудно сказать. Ставрос дергал за нитки, но при этом он был в цепких руках своих собственных кукловодов, которые манипулировали им самим. И на этот раз, похоже, они дернули за нитку слишком резко.

– Посчитав, что от Ставроса исходит угроза.

– Мы с тобой ходили по лезвию ножа, – заметил Белнэп. – Нам на голову должен был свалиться рояль.

– Ну а я рылась в архивах фабрики по производству пианино.

Белнэп в который раз бросил взгляд в зеркало заднего вида, изучая поток машин. Интуиция подскажет, если за ними увяжется «хвост». Он посмотрел на женщину на обочине, которая склонилась, собирая в сумку пустые алюминиевые банки. Наблюдатель? Нет, решил Белнэп, это настоящая бездомная. Для того чтобы добиться таких грязных, спутанных волос, их нужно не мыть по меньшей мере несколько недель.

– Ты рассказала мне о том, что произошло в Розендейле. Пусть это больше не терзает твою душу.

– Этот мой поступок… человек меняется? – Голос Андреа прозвучал едва слышно.

– Только в том случае, если сам позволяет себе измениться.

Она зажмурилась.

– Когда это произошло, мне казалось, я проваливаюсь в ад. Как будто я пересекла черту, попала туда, откуда нет возврата. Но после того, что случилось со мной в Ларнаке, я больше так не чувствую. Потому что мы столкнулись со злом, которое не придерживается никаких из известных мне правил. – Андреа открыла глаза, и в них сверкнул вызов. – Теперь я думаю, что попаду в ад только в том случае, если меня туда притащат силком. А я буду кричать и лягаться ногами.

Белнэп угрюмо посмотрел на нее. «Ты убила двух человек, – подумал он. – Двух человек, намеревавшихся убить тебя. Добро пожаловать в наш клуб».

– Ты сделала то, что должна была сделать. Не больше и не меньше, – сказал он. – Эти люди считали тебя слабой. Они ошиблись. И слава богу.

Белнэп понимал, что они ранены, ранены оба, хотя их глубокие раны внешне не видны. При этом он понимал также, что, если потратить время на лечение этих ран, это может привести к роковым последствиям. Замедлять поступательное движение нельзя; время для врачевания еще придет, но позже.

– И что сейчас? – спросила Андреа. – Что мы видим перед собой?

– Паутину, черт бы ее побрал. – Развернувшись на дорожной развязке, Белнэп попал на автостраду И-95, ведущую на юг. – А знаешь, что бывает, когда натыкаешься на огромную паутину? Где-то рядом затаился большой, жирный паук. – Повернувшись к молодой женщине, он посмотрел ей в лицо. У нее под глазами желтыми синяками набухли мешки. Она была истощена до предела. Но Белнэп не нашел остекленевшего от страха взгляда, который появляется у большинства людей после сильной душевной травмы. Андреа пришлось пройти через испытание, ломающее многих. Однако ее оно не сломало.

– Ты по-прежнему злишься на меня за то, что я прилетела на Кипр? – В лучах утреннего солнца ее карие глаза блеснули теплом.

– Злюсь и радуюсь. Я был там, крутился вокруг поместья Ставроса, там был полдень, ослепительно сияло солнце. Но тебя там не было. И для меня солнечный полдень казался мраком безлунной ночи. Вокруг была сплошная темнота.

– Темнота в полдень, – задумчиво произнесла Андреа. Она слабо улыбнулась. – Это может стать хорошим названием для романа, ты не находишь?

– Извини?

– Не бери в голову. Неуклюжая шутка. Итак, каков твой план?

– Вернуться к тому, о чем ты только что говорила. Наши враги чувствуют угрозу. Однако на самом деле мы им ничем не угрожаем. Гораздо больше они боятся чего-то другого. Или кого-то другого. Никос Ставрос боялся – но не меня. Он боялся того, чьим посланцем, как он считал, я являюсь: Генезиса. Но он также боялся сенатора Керка, комиссию Керка. У него в сознании одно переплелось с другим.

– Неужели Генезис осуществляет свою деятельность и через комиссию Керка? – спросила Андреа. – Я просто пытаюсь связать воедино разрозненные кусочки. – Она покачала головой. – Господи, сенатор Соединенных Штатов на побегушках у обезумевшего маньяка? Вот это да!

– На самом деле я не думаю, чтобы комиссия Керка была на побегушках у кого бы то ни было. Быть может, Генезис просто использует сенатора. Действует через него. Быть может, снабжает его информацией.

– То есть сенатор орудие в его руках? Но это же безумие!

Перестроившись в другой ряд, Белнэп увеличил скорость, проверяя, не повторит ли его маневр какая-нибудь другая машина.

– Я хочу сказать, что сенатор Керк является одним из ключевых игроков. Быть может, сам того не сознавая. Я вспоминаю слова Лагнера. Он упомянул про какого-то сенатора со Среднего Запада, любящего показную шумиху. И у меня возникли мысли, не использует ли Генезис комиссию Керка в своих собственных целях.

– Он, она, оно… – Андреа снова повернулась к Белнэпу лицом. – Именно поэтому мы и едем в Вашингтон?

– Рад, что у тебя хватает внимания читать дорожные указатели.

– Меня начинает охватывать та самая дрожь, которую испытал библейский пророк Даниил, оказавшись во рву со львами. Ты уверен, что так будет безопасно?

– Напротив. Я уверен, что это сопряжено с огромным риском. А ты хотела бы, чтобы я залег в тину?

– Нет, черт побери, – без колебаний ответила она. – Я хочу добиться правды. Я ведь не создана для жизни в вечном страхе, да? Просто не создана, и все тут. Отсиживаться в глухой пещере – это не мой стиль.

– И не мой. Знаешь, из тебя вышел бы потрясающий сотрудник спецслужб. Жалованье у нас небольшое, зато можно не беспокоиться о штрафах за неправильную парковку. – Взгляд Белнэпа снова метнулся к зеркалу заднего вида. По-прежнему никаких признаков слежки. Автострада И-95 является самым загруженным транспортным коридором на всем Северо-Востоке. И сама по себе эта бурлящая деятельность служила надежной защитой.