Вторая жизнь Мириэль Уэст - Аманда Скенандор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто-нибудь из вас видел девочку примерно такого роста, – она подняла ладонь на уровень подмышки, – с темными волосами и веснушками?
Дети пожали плечами и покачали головами, смущаясь ее пристального взгляда. Один из них указал на болото и проговорил:
– Может, Ругару видел ее. – Остальные захихикали.
Энтузиазм Мириэль иссяк. Либо эти дети не знали, где Жанна, либо им нет до нее дела. К тому же они ей не доверяли. Совсем как рыбаки. Она оглянулась на причал. Оставалось несколько мужчин, которых она еще не расспрашивала, но как долго Мириэль могла продолжать следовать хлипким зацепкам и безнадежным догадкам? Насколько Мириэль знала девочку, она вполне могла бы покинуть отцовский дом и решить стать укротительницей львов в цирке. Возможно, пришло время взглянуть правде в глаза. Мириэль не удалось найти Жанну точно так же, как не удалось победить болезнь и стать хорошей матерью.
Она повернулась и направилась обратно к лодке. Прохладный влажный воздух пощипывал ее кожу. Она не успела уйти далеко, как зазвучали мелодичные аккорды губной гармошки. Мириэль остановилась. Медленная, заунывная мелодия сливалась с кваканьем лягушек и стрекотом сверчков, доносившимся с близлежащего болота. Каждые несколько нот раздавался писк или игрок делал паузу между последовательностями аккордов – точно так же, как Жанна, когда на прошлое Рождество только начала практиковаться.
Нахлынули другие воспоминания, подстегнутые музыкой – Жанна играла на параде Марди Гра, и на задних ступеньках восемнадцатого дома, и в комнате Мириэль, когда подпрыгивала на кровати, пытаясь заставить ее подняться. Мириэль развернулась, как будто вибрирующие ноты были рыболовным крючком, застрявшим внутри нее. Один из мальчиков у бочки с дымящимся маслом поднес инструмент к губам и продолжил играть. Спеша на звук, она споткнулась об обломки выброшенного дерева и разодранную веревку.
– Где ты это взял? – спросила она.
Мальчик перестал играть и пожал плечами.
– Нашел.
Мириэль выхватила гармошку из его рук. Она был того же размера и того же тусклого серебристого цвета, что и у Жанны.
– Эй! Верни!
Мириэль отступила назад, чтобы он не мог до нее дотянуться и прижала холодный металл к своей щеке. Несмотря на потрескивающий огонь и гудящее болото, ночь без музыки показалась пустой.
– Отдай ее обратно, ты, сумасшедшая ведьма!
Может быть, она правда сумасшедшая. В Луизиане, должно быть, сотни серебристых губных гармошек. Было нелепо полагать, что эта принадлежала Жанне. Но Мириэль не могла отпустить его.
– Послушайте, леди, – заговорил старший мальчик. – Нам не нужны неприятности. Просто верните ему губную гармошку и идите своей дорогой.
Мириэль рассмеялась. Своей дорогой? Куда? Во Франклин? В Карвилл? В Лос-Анджелес? С таким же успехом она могла бы направиться прямо в болото.
Ее смех стал истеричным, и даже старший мальчишка попятился. Беспокойство, охватившее детей, стоявших с широко раскрытыми глазами, вызвало у Мириэль еще один взрыв хохота, хотя на глазах у нее выступили слезы. Сумасшедшая. Ведьма. Прокаженная. Возможно так оно и есть. Но прежде всего – неудачница.
Мириэль вытерла щеки и взяла себя в руки. Она отполировала губную гармошку о свою помятую юбку и уже собиралась вернуть ее мальчику, когда краем глаза заметила пару ног. Они торчали за грудой ящиков, сложенных у лодочного сарая. Несмотря на грязь и потертости, Мириэль узнала черно-белые оксфорды, выдаваемые в колонии.
Она прошла мимо мальчиков, ее сердце колотилось у основания горла. За ящиками, на куче старых рыболовных сетей, лежала Жанна. Свет от огня отбрасывал на нее бледное, мерцающее сияние. Ее одежда была испачкана и разодрана, лицо обгорело на солнце. На руках девочки появилось несколько нарывов, которые легко было принять за укусы блох или комаров.
Мириэль замерла. Неужели мертва?! Словно в ответ, Жанна с хрипом втянула воздух. Мириэль присела на корточки и встряхнула ее. Девочка застонала, но не открыла глаз.
– Ты, – бросила Мириэль через плечо, поймав взгляд старшего мальчика. – Я дам тебе десять центов, если поможешь мне донести ее до причала.
Он нахмурился.
– Кто она тебе?
Мириэль повернулась к Жанне и убрала прядь волос с ее влажной щеки.
– Я ее… Мы семья.
– Четвертак, – сказал мальчик.
– Договорились.
Мириэль сунула губную гармошку в карман Жанны. Затем она обхватила ее одной рукой за плечи. Мальчик сделал то же самое. Вместе они подняли девочку, та застонала. Ее ноги обмякли, а голова свесилась вперед, как у сломанной куклы. Мириэль ощущала на своей шее прикосновение ее горячей и липкой кожи.
Они почти тащили Жанну к пироге мистера Джессэпа. Усадив девочку, Мириэль внезапно вспомнила, у нее нет с собой сумочки. После минутного колебания она расстегнула серебряный браслет на запястье. Бледный шрам, который он скрывал, выделялся на ее коже, как зеркальная, залитая лунным светом поверхность протоки среди окружающих кипарисов.
Она крепко сжала украшение, чувствуя, как филигранная металлическая работа впивается в ладонь, затем протянула его мальчику.
– Вот. Это настоящее серебро. Не верь, если кто-то скажет, что это не так. И не трать все на выпивку. Вытащи себя и своих друзей из этого места. И еще: купи тому мальчику новую губную гармошку.
Мальчик уставился на нее, разинув рот. Мириэль устроилась в лодке и притянула Жанну поближе. Она кивнула на браслет, все еще болтающийся в его руке.
– Спрячь это подальше, пока никто не увидел.
Он кивнул с ошеломленным выражением лица, убирая украшение в карман как раз в тот момент, когда мистер Джессэп отвязал пирогу и оттолкнулся от берега.
– Она в таком состоянии уже два дня, – прокричал он с причала. – Сказала, что у нее нет семьи, поэтому мы не знали, куда ее отвезти. Я думал, ты из приюта, иначе мы бы…
– Все в порядке. Я понимаю. – Мириэль прижалась щекой к голове Жанны. От нее пахло потом и затхлой рыбной сеткой. – С ней все будет хорошо.
Это была ложь. Чтобы успокоить мальчишку и саму себя.
Мириэль отвернулась от верфи, глядя мимо мистера Джессэпа в темноту, пока тот греб обратно.
Глава 63
Было уже за полночь, когда они вернулись во Франклин. Мистер Джессэп помог Мириэль отнести Жанну в отель. Он попытался отказаться от денег, которые она ему протянула – двойная дневная плата, как и было обещано, – но она настояла, хотя у нее оставалось меньше двадцати долларов на обратный путь в Карвилл.
Жанну знобило всю ночь, несмотря на одеяла, которые Мириэль набросила на нее. На следующее утро ее продолжало лихорадить. Мириэль приготовила ванну, вспомнив из учебника по сестринскому
