Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

до школы проходят достаточно гладко. Мы приезжаем туда одновременно с Николь и Пиппой, так что девочки убегают в здание школы вместе. Я собиралась порасспрашивать Николь о Зое, но она выглядит чересчур усталой и бледной, и я не хочу еще больше портить ей настроение.

– Ты как? В порядке?

– Я плохо спала, – говорит Николь. – Все это вернуло меня к прошлогодним событиям. Пиппа тоже очень расстроена. Одному Богу известно, как это все повлияет на результаты экзаменов.

– Но сейчас это не слишком-то важно, верно?

Николь качает головой.

– Да, наверное, не слишком важно, – говорит она. – Но они так много готовились к этому… Надеюсь, что хоть что-то останется у них в голове на момент всех этих тестов.

– Конечно останется. Я уверена, что все будет хорошо.

Николь берет меня за руку, и мы с минуту стоим рядом, держась вот так за руки.

– Ты права, – со вздохом говорит она. – Я не должна позволять всей этой истерии вокруг экзаменов так сильно на меня влиять. Наши девочки живы-здоровы, это самое главное. Представь, через что сейчас проходит бедняжка Джулия…

– От нее есть какие-нибудь новости?

– Нет, ничего нового нет, – отвечает Николь, убирая руку. – Дейзи не хуже, но и не лучше. И пока она не придет в сознание, нет никакого способа узнать, насколько все это повлияло на нее, в каком состоянии будет ее мозг.

Я расстроенно качаю головой. Мимо нас движутся потоки людей, какие-то родители ведут своих детей в школу. Но мы как будто пребываем в своем собственном мире, изолированном от всего остального.

– Я уже говорила это раньше, – грустно улыбается Николь, – но еще раз повторюсь: я действительно не знаю, что бы я делала, если бы тебя здесь не было. Я знаю, что мы общаемся всего несколько недель, но у меня такое впечатление, что мы знакомы целую вечность. Мне всегда было сложно подружиться с другими мамами. Я так рада, что наконец встретила родственную душу. Это так важно – иметь в жизни поддержку. И Робин так хорошо ладит с Пиппой.

– Ты мне тоже очень помогла, – отвечаю я. – Не знаю, что бы я без тебя делала с Робин из-за этого своего суда. И кроме того, ей очень нравится дружить с Пиппой. Когда я вспоминаю начало этого учебного года, то просто поражаюсь, как сильно все изменилось с тех пор в лучшую сторону…

– Нам просто нужно держаться вместе, и мы выдержим все это, – говорит Николь. – А сейчас тебе разве не надо идти в суд?

Я смеюсь, прощаюсь и убегаю. В моей голове все еще кружится в сумасшедшем танце целый хоровод из различных тревог, волнений и страхов. Но Николь права, сейчас мне нужно сосредоточиться исключительно на судебном процессе и больше ни о чем другом не думать.

К тому времени, когда я добираюсь до здания Королевского Лондонского суда, мое беспокойство о Дейзи совершенно улетучивается. Я полностью готова к предстоящему судебному заседанию.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 12:57

Окна дома закрыты ставнями, парадная дверь тоже наглухо запечатана от вторжения. Я звоню и колочу в дверь до тех пор, пока на костяшках моих пальцев не проступает кровь. Каждая клеточка моего тела болит: у меня колет в правом боку, локти, ладони и колени в синяках и ссадинах от падения, голову сжимает, будто в тисках.

Я истерично ору:

– Откройте, откройте!

Я кричу что есть мочи, но никто не подходит к двери. Там внутри все тихо и мертво. Мне нужно успокоиться и собраться с мыслями. Составить план, что же делать дальше. Я отступаю назад и внимательно осматриваю дом. Но в нем нет ни щелочки, ни открытой форточки. На всех окнах опущены рольставни. Сбоку я вижу дверь, ведущую в сад. Я подхожу к ней и сильно дергаю за ручку, толкаю ее несколько раз, но все безрезультатно.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – обращается ко мне сзади женский голос.

Я радостно оборачиваюсь в сторону тротуара, чувствуя прилив надежды и облегчения. Но это совсем не та, кто мне нужна. Совсем не она. Это какая-то пожилая дама, пристально меня изучающая.

– Я ее подруга, – говорю я, торопливо подходя к женщине. – Вы не знаете, где она?

– Уверена, что если бы она хотела, чтобы вы об этом знали, она бы непременно сказала вам об этом сама, – отвечает мне эта дама с невероятным высокомерием. – Так барабанить в двери, поднимая столько ужасного шума на всю округу, не лучший способ поведения для разумного взрослого человека.

– Я ищу свою дочь, – говорю я. – Я полагаю, что моя дочь у нее.

Я пытаюсь держать себя в руках во время разговора. Я знаю, что со стороны я выгляжу как сумасшедшая. Но я уже не в состоянии остановить вырывающийся у меня изнутри наружу поток рыданий и воплей. Сильнейший стресс и невыносимое беспокойство о местонахождении моей дочери достигли предела, и я уже не в силах контролировать свои эмоции. Все это сейчас слилось воедино, подогретое ледяными высокомерием презрительно-едких слов этой дамы.

Она делает шаг назад и заявляет:

– Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я вызову полицию. Мы следим