Проклятие лорда Фаула - Стивен Дональдсон

Из глаз воинов исчезло то удовольствие, с каким они смотрели раньше на Анделейн. С рассвета до заката все взгляды были обращены к восточному горизонту. Они не видели ничего, кроме пустоты, в которой должны были появиться всадники Корика. То и дело Морестранственник отделялся от отряда, чтобы взобраться на ближайший холм и оттуда осмотреть окрестность, но каждый раз он возвращался запыхавшийся и безутешный, а отряду снова приходилось по ночам мучиться кошмарами.

Единодушное молчаливое мнение всех заключалось в том, что никакого количества волков не хватит, чтобы победить двух Стражей Крови, сидящих на таких скакунах-ранихинах, как Хурпи и Брабха. Нет, должно быть, группа Корика попала в лапы небольшой армии юр-вайлов — так объясняли себе члены отряда ее отсутствие, хотя Протхолл утверждал, что Корик мог бы проскакать много лиг, чтобы найти реку или другое средство сбить волков со следа. Слова Высокого Лорда были очень логичными, но в кровавом свете луны они звучали как-то пусто. И несмотря на это, вохафт Кеан уже готовился к церемонии, традиционной в случае гибели воинов. Все всадники были подавлены и мрачны, когда в сумерках на четвертый день достигли берегов Мифиль.

Как только они приблизились к реке, слева от них неожиданно выросла крутая гора, словно граница Анделейна. Она охраняла северный берег, отряд мог миновать ее лишь вдоль основания, чтобы добраться до Анделейна, только вытянувшись цепочкой по одному вдоль речного обрыва. Однако Протхолл предпочел этот путь пересечению вплавь сильного течения реки Мифиль. Впереди ехал Тьювор, держа направление на восток вдоль берега. Отряд следовал за ним по одному. Вскоре они уже пересекли границу горы.

Рассредоточившись в цепочку, они были очень уязвимы. По мере того как гора вырастала сбоку от них, ее склон становился все более отвесным, а каменистая вершина венчала гору подобно крепости. Всадники двигались, задрав головы; они отлично сознавали всю опасность своего положения.

Они еще не успели пересечь границу, когда услышали с вершины горы чей-то крик. Среди камней появилась фигура человека. Это был Террель. Всадники радостно приветствовали его. Поспешив закончить обход горы, они оказались в широкой травянистой долине, где неподалеку от реки паслись лошади — два ранихина и пять мустангов. Мустанги были заметно измождены. Их ноги дрожали от слабости, а шеи были устало опущены; казалось, им едва хватало сил, чтобы щипать траву.

— Пять, — повторил про себя Кавинант. Он чувствовал какую-то тупую уверенность, что обсчитался. Корик уже спускался к ним. Его сопровождали пять воинов. Кеан с гневным криком соскочил с коня и подбежал к Стражу Крови.

— Айрин! — требовательно произнес он. — Где Айрин? Именем Семи!

Что с ней?

Корик ничего не сказал до тех пор, пока не предстал вместе со своей группой перед Высоким Лордом Протхоллом. Кавинанта поразила противоречивость этой шестерки — пять чрезвычайно возбужденных воинов и один Страж Крови, невозмутимый, словно патриарх. Если Корик и чувствовал какое-то удовлетворение или боль, он не показывал этого.

В одной руке он держал огромный сверток, но не стал сразу объяснять, что это. Вместо этого он отдал салют Протхоллу и сказал:

— Высокий Лорд. С вами все в порядке? Вас преследовали?

— Мы не заметили погони, — мрачно ответил Протхолл.

— Это хорошо. Нам кажется, что наш план удался.

Протхолл кивнул, а Корик начал рассказ:

— Мы встретили волков и хотели разогнать их. Но это оказались не просто волки, а креши, — он сплюнул, — и их не так-то просто было повернуть назад. Поэтому мы повели их за собой на восток. Они не стали заходить в Анделейн. Они выли над нашими следами, но войти не решались. Мы смотрели на них издали, пока они не повернули на север. Потом мы поскакали на восток.

После одного дня и одной ночи мы сошли с вашего следа и повернули на юг. Но налетели на отряд истязателей. Они оказались сильнее, чем мы предполагали. Это были юр-вайлы вместе с пещерниками, и с ними еще грифон.

Среди слушавших Корика пронесся ропот удивления и огорчения, а Страж Крови прервал свой рассказ, чтобы произнести длинное певучее проклятье на своем родном языке харучаев. Затем он продолжал:

— Айрин помогла нам бежать. Но мы сбились с пути. До этого места мы добрались совсем незадолго до вас.

С затрепетавшими от отвращения ноздрями он поднял сверток.

— Этим утром мы увидели над собой ястреба. Он летел как-то странно. Мы застрелили его.

Он вытащил из мешка тело убитой птицы. Над огромным ее клювом был всего один глаз — большой безумный шар, расположенный посередине лба!

Он поразил всех членов отряда злобой, которую излучал. Ястреб был злом, уродством, существом, созданным силами зла для целей зла. Сила, отважившаяся извратить природу, направила развитие этой птицы с момента ее зачатия по ложному пути. Это зрелище заставило Кавинанта почувствовать удушье, а потом приступ тошноты. Он услышал, как Протхолл сказал:

— Это работа камня Иллеарт. Разве мог бы Посох Закона сотворить подобное преступление, подобное надругательство? Друзья мои, это творение нашего врага. Присмотритесь внимательней. Это только милосердие — отнять жизнь у подобного создания.

С этими словами Высокий Лорд удалился, отягощенный новым известием.

Кеан и Биринайр предали тело оскверненного ястреба земле. Вскоре воины из отряда Корика тоже заговорили, и их рассказ дополнил картину последних четырех дней. Внимание всех, конечно, приковала битва, в которой погибла Айрин.

Ранихин Брабха первым почувствовал опасность и предупредил об этом Корика. Тот сразу же спрятал свою группу в густой рощице, где они стали ожидать появления истязателей. Приложив ухо к земле, он определил, что это была смешанная сила пеших юр-вайлов и пещерников — пещерники не обладали способностью юр-вайлов передвигаться бесшумно — общим числом не более пятнадцати. Поэтому Корик задал себе вопрос — как следует поступить? Спасти своих спутников как защитников Лордов или сокрушить врагов Лордов? Стражи Крови принесли клятву защищать Лордов, а не Страну. И все же он выбрал битву, поскольку считал свой отряд достаточно сильным; к тому же, на его стороне было преимущество неожиданности.

Его решение спасло их. Позже выяснилось, что если бы они не напали, то роща стала бы для них западней, паника лошадей все равно выдала бы их присутствие.

Это была темная ночь после захода луны — вторая ночь после того, как группа Корика оставила отряд, — а истязатели двигались без огней. Даже острое зрение Стражей Крови различало не более чем призрачные очертания врага. Между двумя сближающимися силами, кроме того, дул ветер, так что ранихины не могли определить по запаху степень угрозы.