Демократизация - Патрик Бернхаген

Поскольку различные варианты распределения голосов или мест могут привести к одному и тому же значению индекса, эффективное число партий может недооценивать изменения и скрывать различия. Могенс Педерсен[778] показал, что индекс Рэ не всегда способен зафиксировать изменения в партийной системе, и даже Таагепера[779] признал проблему искажений в своем собственном индексе, которая, по его мнению, становится особенно важной, когда одна партия имеет абсолютное большинство. Например, с 1994 г. число эффективных партий в парламенте Южной Африки составляло от 2,2 до 2,0. На первый взгляд это указывает на существование двухпартийной системы, как в Великобритании или США. Однако со времени окончания апартеида страна управлялась Африканским национальным конгрессом, который никогда не получал менее 63 % голосов и мест, а начиная с выборов 2004 г. даже обладает большинством в две трети, которое необходимо для изменения конституции.

Сартори разработал альтернативный метод подсчета партий. Значимыми являются только те партии, которые могут входить в коалиции или шантажировать других. Партия обладает коалиционным потенциалом, когда, независимо от ее размера, «ее участие в качестве партнера по коалиции необходимо для одного или нескольких возможных вариантов правительственного большинства»[780]. Партия имеет такой ресурс, как возможность прибегнуть к шантажу, «всякий раз, когда ее существование или возникновение влияет на тактику партийной конкуренции»[781]. Классический пример – Итальянская коммунистическая партия, которая из-за своего размера вынуждала системные партии формировать против нее коалиционные правительства. Подобные правила подсчета применимы к парламентским системам. Для президентских систем «критерии подсчета должны быть переформулированы и смягчены, так как значимые партии при таких системах – лишь те, что способны помочь (или воспрепятствовать) избраться на пост президента, а также определяют, имеет он или нет поддержку большинства в законодательных собраниях»[782]. Используя правила Сартори, легко определить ситуацию доминирования одной партии, поскольку в таком случае только одна партия является значимой. Другое преимущество этих правил заключается в том, что они связаны с его типологией партийных систем.

Вторая зависимая переменная: партийные системы

Дюверже никогда не интересовало число партий само по себе или их относительный размер – он изучал динамику партийной конкуренции и характер партийных систем. Вследствие этого нам необходима типология партийных систем. Сартори[783] проводит различия между партийными системами на основе двух критериев: числа партий и уровня поляризации. Поляризация операционализируется через идеологические различия между партиями, конкурирующими на привычном спектре между левыми и правыми.

Сартори[784] определяет пять типов структурированных партийных систем: 1) система доминирующей партии (одна значимая партия); 2) двухпартийная система (две значимые партии); 3) система умеренного плюрализма (от двух до пяти значимых партий); 4) система поляризованного плюрализма (шесть или более значимых партий); 5) сегментированная партийная система (умеренное количество значимых партий, представляющих языковые, религиозные или региональные сообщества). Различение между умеренными и поляризованными многопартийными системами позволило Сартори преодолеть отождествление многопартийных систем с нестабильностью, косностью и повышенной угрозой эрозии демократии. Оно показало, что основная проблема заключалась в степени идеологических расхождений, а особенно – в наличии антисистемных партий.

В политической науке всегда были дискуссии о том, насколько концепции и теории, разработанные для изучения западных индустриализованных государств и обществ, могут распространяться на другие регионы[785]. Имеет ли смысл использование понятий «партия» и «партийная система» в странах, где большинство «партий» служит лишь орудиями политиков для их личного политического продвижения, и должны ли мы говорить о «партийной системе», когда партии появляются и исчезают, а политики и избиратели выражают одинаково мало приверженности партиям? Вместо того чтобы просто предполагать универсальную применимость концепции или подчеркивать уникальность определенного случая или региона, лучше исследовать более подробно, каким образом существующие концептуальные рамки анализа могут применяться в новых условиях. Стремясь расширить свою типологию партийных систем на Африку, но при этом понимая специфику местного контекста, Сартори[786] добавил в свою книгу отдельную главу с описанием упрощенной типологии партийных систем.

Сартори определяет четыре типа неструктурированных многопартийных систем: 1) авторитарная система доминирующей партии; 2) система доминирующей партии; 3) система без доминирующей партии; 4) раздробленная система. Партийная система без доминирующей партии описывается как ситуация, при которой «относительно небольшое число партий уравновешивают друг друга»[787]. Выражение «раздробленная партийная система» говорит само за себя. Система доминирующей партии – эквивалент ситуации, складывающейся в структурированных партийных системах с аналогичным названием[788]. Это означает получение абсолютного большинства, по крайней мере, на трех выборах подряд. При авторитарной системе доминирующей партии господство одной партии поддерживается мерами, выходящими за демократические рамки. Авторитарная доминирующая партия не допускает конкуренции на равной основе, а чередование партий у власти – лишь теоретическая возможность. Данная категория представляет особый интерес для исследователей «электорального авторитаризма»[789] и «конкурентного авторитаризма»[790]. Эти термины были придуманы, чтобы зафиксировать все более распространенный феномен проведения авторитарными режимами многопартийных выборов.

15.3. Ключевые положения

• Количество значимых партий и эффективное число партий – это показатели, передающие различную информацию и необходимые для разных целей.

• Сартори разработал различные типологии для структурированных и неструктурированных партийных систем.

• Большинство партийных систем в новых демократиях являются неструктурированными.

Дополнительные переменные: расколы и президентская форма правления

Институциональные подходы концентрируются на избирательной системе и формах правления, тогда как социологический подход обращает внимание на важность уже существующих социальных расколов для объяснения количества партий. Хотя обычно Дюверже считают институционалистом, более подробное ознакомление с его трудами заставляет предположить, что он полагал основным фактором, влияющим на количество партий, число социальных расколов, а избирательную систему считал лишь промежуточной переменной. Сартори[791] уточнил, что ключевой фактор – это открытость (permissiveness) избирательной системы: чем более открытый доступ обеспечивает избирательная система, тем больше партийная система будет зависеть от факторов, не связанных с характеристиками избирательной системы. Говоря кратко: чем слабее электоральные институты, тем сильнее влияние социальных факторов на партийную систему. Иногда такое соотношение факторов, воздействующих на партийную систему, вводится специально. Стейн Роккан[792] анализировал, как появление массовой политики и расширение избирательных прав в начале 1900‑х годов в Западной Европе сопровождалось электоральными реформами, заменившими двухтуровую мажоритарную систему на пропорциональное представительство, чтобы точнее отразить социальные расколы.

Форма правления важна по двум причинам. Во-первых, из-за ее предполагаемого влияния на качество демократии и перспективы демократической консолидации; во-вторых, из-за ее влияния на количество партий. Президентская форма правления имеет два основных признака: прямые выборы и фиксированный срок полномочий главы правительства. При президентской форме правления число партий не может объясняться исключительно избирательным законодательством, определяющим процедуру парламентских выборов. Для Латинской Америки и также для Африки было показано, что президентская форма правления, выборы президента по системе простого большинства голосов и одновременное проведение выборов в парламент способствуют сокращению числа парламентских партий[793].