Память сердца - Рустам Мамин

Во дворе, на заборе, у инженера три медвежьи шкуры висят. Говорит, косолапые «сами приходят во двор, в окно заглядывают»:

– Тут, конечно, и приходится стрелять! В упор. А иначе – опасно!.. Медведей – отбою нет!..

– Их тут столько! – осторожно добавляет жена. – У нас и колбасы свои медвежьи – сырого копчения! И солонина, – всего полно. Икры! – всех угощаем и в дорогу даем. А остается, выбрасываем в Арку и делаем свежую…

– Вот так и живем – как в сказке, – легонько хохотнув, подытоживает муж.

Во дворе, под крышей дощатой, прикрытая легким марлевым пологом от наносимого ветром таежного сора, вялится кета – десятка два рыбин, лоснящихся от жира.

– Только себе вялим, и все одно – остается! Ягоды – черной смородины – хоть вагон заготовь! Орехи кедровые – вон бор целый! Натуральное хозяйство… – уже охотнее расписывает прелести жития-бытия жена. Кстати, два слова об этой женщине: о ней не скажешь: «обремененная тяжким трудом и заботами», хотя и живут без водопровода, канализации и без горячей воды. Щедрость природы, видимо, заряжает таким запасом энергии и здоровья, что этих людей на все хватает. И внешне она – какая-то ухоженная. Статная, гибкая, улыбчивая. Уверенная в себе:

– Хозяин обматывает телогрейкой ствол кедра, чтобы не повредить кору, и лупит толстой длинной палкой – в руку толщиной – стряхивая шишки. А я только подбираю… – Глядя на мужа, горделиво улыбается: – И не поспеваю за ним…

– Тут все есть для хорошей жизни. Никаких волнений, никаких забот. Поверите, дорогой, душа открылась для чего-то нового, возвышенного… Вот зарплату получаю, а деньги-то мне и не нужны. Тратить не на что! Природа-мать, тайга, река кормят… Теперь мы пишем – родным, знакомым. Зовем, приглашаем, – и никто не едет!..

Признаться, вспомнил я все это, прочитал… И защемило! Захотелось туда – в Арку! В эти места заповедные!.. Ей-богу, бросить бы все – городское, наносное, будничное, – и туда! Одно останавливает: страну развалили, все изменилось! Может, там уж ни оленей, ни рыбы, ни медведей нет?!

Я окончательно обосновался на первом этаже будки начальника «авиапорта Арка». Алина по совету Кузьмы Александровича снабдила меня всем необходимым: ложки, вилки, чашки, тарелки, чайник, – все. Даже икры принесла в пол-литровой банке. Утром, в восемь, иду в пекарню – через дорогу, беру пяток теплых белых булочек. Сливочное масло под окном, и икра на столе. Три булочки – и сыт до обеда. Обедаю в четырнадцать часов у Полоротовых, так распорядился отец Алины. Стесняет меня обед в чужом доме. Хочется рыбки половить. Ухи сварить. Кеты пожарить, грибов насобирать, – свободы мало.

Алина, увидев, что полбанки икры я уже «освоил», поинтересовалась:

– Рустам, а не хотите родным в Москву икры переслать? Ведь там икры, по-моему, нет. Запрет наложен. Приятно будет домашним!

Я обалдел:

– Что значит «хотите или не хотите»? Обязательно послал бы! Даже противоестественно как-то: не послать. Я благодаря приятным людям лакомлюсь, а родные и не подозревают. Но как?.. Ведь для этого надо лететь в Охотск, на почту. И потом не разрешат вывозить икру – криминал!

– Зачем в Охотск? Надо заказать стандартный ящик-посылку, возможно, они даже есть на нашей почте. Я покажу, как упаковать, чтоб не текло и не пахло, и на нашей почте девчонки все оформят. Вам они не откажут, я знаю. Пошлете на свой адрес. Потом я могу послать на ваш адрес. Потом опять вы. А можно и письмо вложить, чтобы написали еще какой-нибудь адрес – и туда пошлем… Предлагаю вам свои услуги. Может, меня добрым словом вспомните!..

Я так и сделал: послал несколько раз, и все посылки дошли до адресатов. Как узнал по возвращении, среди родных только и разговору было, что же это за чудо! Не икра, а «небо на языке»!

Настал день, когда интеллигенция Арки, русские и эвенки, объединившись в большую группу и прихватив ведра, бидоны, на пятнадцати лодках-моторках пошли вверх по течению – за черной смородиной. В группе два аккордеона, гитары – три; одна почему-то не участвовала в музыкальном сопровождении, что-то не поделили в пути: девчонка-гитаристка обиделась на подружек и отказалась поддерживать настроение своей игрой. Аккордеонисты же по случаю предстоящего пикника, видимо, втихую, не медля, приложились к горячительному и одновременно, не согласовываясь, заиграли песни – каждый свою. Но, поскольку лодок много, растянулись на полкилометра, – вроде и ничего, ухо никому не резало.

Лодки несутся длинным караваном. Ревут моторы и… надрываясь, ревут человеческие глотки, кто во что горазд… Пьянит тайга: просторы, красота… Ажиотаж царит на реке. На каких-то лодках поют, причем на каждой – свою песню. А если где-то не поют – значит, там спорят, не дают пить: «Едем работать! Потом, перед отъездом, наглотаетесь!..» И так часа два…

Прибыли. На остров или островок – никто толком не знал. Ясно одно: нужно собирать смородину – за этим приехали. Разошлись.

Я огляделся. Кругом кусты черной смородины – ну что называется, видимо-невидимо! Запах плывет сладкий, дурманящий. Решил помочь Алине. Что интересно: собираем, не сходя с места, с одного куста, а Алина вдруг предлагает: «Отойдите на минутку, посмотрите…» Я отошел и вижу: где собирал, там – зелено. А вокруг – черным-черно, все смородина, – сплошь! С одного куста собрали два ведра. Уходя, обернулись: черные кусты – с двумя оголившимися зелеными пятнами.

Все собрались на берегу, уложили ведра и бидоны в лодки и с мешками пошли вглубь – собирать орехи. Пошли и мы с Димой и Асей, оставив Алину готовить обед. На берегу задымили костры. Несмотря на перепалки, аккордеонисты и гитаристы начали подстраиваться, организовывать ансамбль.

Собирать кедровые шишки – ничего интересного. Ходишь вокруг одного дерева, как тот Иван-дурак из сказки – тупо, бездумно, ну, прямо как в обычном саду вокруг яблони: вот яблоко, вон еще! Опять яблоко, пониже – тоже яблоко… А здесь шишки: вот шишка, вот еще шишка. И там нужно достать, и тут нужно собрать. Только запах кедра приятен, а так – ходишь и кидаешь в мешок – скучное дело!

Но собирать надо. Зачем иначе пришли? Помогай, Рустам Бекарыч. Даром что ли икру вкушал да утки жареной отведал? Хорошим людям помогать – одно удовольствие, должно быть. А ты «не интересно»! Найди интерес! Например, что тут может быть интересного для фильма об эвенках? Ага, задумался! То-то же. Работать приехал. Трудись. Что еще не видел? Алина про улицы новые безымянные рассказывала…

На берегу все с полными мешками. Загружают лодки. Эх, где оператор?.. Потом такой живой эпизод организовывать надо будет. Пора вызывать – много уходящих объектов…

Казалось бы, после такого легкого веселого, продуктивно проведенного дня и возвращаться будет весело. Да нет, приуныли все. Или устали? Незаметно для себя, но устали. Или музыканты-мужья опьянели.