Империи песка - Дэвид У. Болл

его движений отличался быстротой и плавностью. Повсюду Мусса высматривал знаки, указывающие на стаю. В середине утра он резко остановился, увидев на плотном песке следы страусов. Мусса еще недостаточно умел читать следы и не знал, сколько птиц в стае и с какой скоростью они двигались. Он даже не знал, как давно появились эти следы. Люфти рассказал бы ему обо всем, возможно, даже назвал бы пол и возраст каждой птицы, но Люфти остался в лагере, сраженный лихорадкой.

Мусса шел по следам несколько часов и вдруг заметил впереди большого самца, а чуть дальше – остальных страусов. Сдерживая волнение, он с ликованием смотрел на птиц:

– Это моя стая. Они заплатят мне за Табу.

Положив на камень веревку и гербу, Мусса провел разведку местности. Соблюдая предосторожность, чтобы не попасться птицам на глаза, он забрался повыше и огляделся по сторонам. Увидев, где находится стая, Мусса возликовал еще сильнее. Страусы паслись в узком конце долины, окруженной почти отвесными скалами. Там с плато, находящегося выше, стекал ручеек, образуя небольшой пруд. Желая удостовериться, Мусса обошел это место со всех сторон. Птицам отсюда не выбраться! Конечно, сначала он должен заставить их бежать в нужном направлении. Далее наступала самая трудная часть охоты. В какой-то момент страусы поймут свое бедственное положение, и тогда он должен всеми силами не дать им вырваться. Мусса запретил себе думать о том, что случится с его ногой, если его лягнет двухметровый страус.

Мусса стал собирать ветки и кустики. Среди камней было на удивление много кустарников, и вскоре перед ним высилась основательная зеленая горка. Из самых крепких веток Мусса соорудил каркас во всю ширину прохода, который стал маскировать кустиками. Веревкой он неплотно связал ветки. Получилось зеленое заграждение чуть выше его и длиной около трех метров. Если достаточно быстро натянуть это сооружение, то оно загородит страусам выход из долины. Мусса надеялся, что птицы достаточно глупы и не поймут, как просто прорваться сквозь это заграждение. Для них оно будет выглядеть непреодолимой стеной. Сам он, разумеется, поднимет крик, словно десяток дженумов, чтобы помешать страусам проверить его сооружение на прочность. А после этого… после этого он сам не знал, как будет действовать. Он ведь никогда еще не охотился на страусов.

Когда Мусса закончил, то потянул за конец веревки, чтобы проверить свое сооружение в действии. Часть верхних кустиков сбилась в кучу и прижалась к веревке. Все сооружение накренилось на одну сторону и рухнуло. Мусса терпеливо собрал все заново, изменив положение скрепляющей веревки. Конструкция все равно оставалась хрупкой, но придумывать нечто более прочное не было времени.

Осторожно переместив свое небольшое зеленое заграждение ближе к выходу из долины, Мусса опустился на корточки и растянул его на всю длину, закрыв выход. Поскольку Мусса был с подветренной стороны, страусы не выказывали признаков испуга. Склонив головы, они усердно выдергивали из земли нежные молодые побеги. Он подполз к птицам так близко, как только осмелился, а потом вскочил и бросился к стае, бешено размахивая руками. Страусы резко подняли головы и только теперь почувствовали его присутствие. Все как один, они понеслись по вади в противоположную сторону. Мусса визжал и кричал. Как только страусы миновали проход, который Мусса хотел перекрыть, он замолчал и помчался к своему заграждению. Он яростно натягивал заслон из веток, изо всех сил стараясь опередить птиц, поскольку те, убедившись, что им не выбраться, повернулись и на полной скорости побежали в его сторону.

Сооружение из веток и кустиков не отличалось устойчивостью. Дважды оно цеплялось за камни и опрокидывалось, но Мусса уговаривал свое детище продержаться, подправлял ветки и тянул дальше, пока не пододвинул к самому проходу. Бросив веревку, он перебрался на внешнюю сторону, чтобы еще немного подтянуть свою ловушку и перекрыть выход. В этот момент он услышал топот приближавшихся птиц. Они бежали к нему, все девять, и самый тяжелый весил более ста пятидесяти килограммов, а птенец, хотя и был самым легким, весом превосходил Муссу. Сердце у охотника ушло в пятки. Страусы неслись со скоростью около шестидесяти километров в час, изящно поднимая ноги, словно бежали не по земле, а по воздуху. Впереди был крупный самец, за ним два самца поменьше, а дальше самки и годовалые птенцы. Мусса вцепился в веревку, чтобы окончательно закрыть выход. И здесь его вторично охватила паника. Зеленое ограждение оказалось короче ширины прохода и не могло полностью перекрыть путь. Будучи не в силах что-либо предпринять, Мусса повернулся лицом к приближающейся орде. Он стоял перед оставшейся щелью, раскинув руки и стараясь придать себе как можно более внушительный и устрашающий вид. Он размахивал руками, подпрыгивал, подавляя панику, а на него неумолимо неслась птичья громада, мелькая крыльями, шеями и перьями. Мусса начал орать на них, и в последнюю секунду, когда он уже был готов со всех ног улепетывать отсюда, вожак вдруг развернулся и побежал в сторону каменного тупика.

Сердце Муссы гулко колотилось, во рту пересохло. Издали донесся человеческий крик. Он не узнал кричащего по голосу, но понял: помощь близка. За вожаком побежали остальные птицы, кроме одного самца, который заметил щель и преисполнился решимости пробиться сквозь нее. Страус приближался. Из открытого клюва раздавалось шипение, адресованное Муссе. Потом птица резко остановилась, словно решая, как быть дальше. Секундное колебание прошло, и страус продолжил путь. Повинуясь импульсу, Мусса подпрыгнул, протянул руки и схватил страуса за основание шеи. Он совершенно не понимал характера своих действий. Не понимал их и страус, отчаянно хлопавший крыльями. Сильные ноги птицы опрокинули Муссу, и он наполовину ехал, наполовину волочился за страусом, слишком ошарашенный случившимся, чтобы внять голосу здравого смысла и отпустить добычу. Эта поездка была сущим наказанием: страус паниковал, а голова Муссы на каждом шагу дергалась вверх и вниз. Потом страус одной ногой наступил на его одежду, и они вместе рухнули на землю. Мусса мертвой хваткой держался за птичью шею, не желая, чтобы его трофей ускользнул.

Позади слышался громогласный хохот туарегов, которые приблизились на мехари к заграждению Муссы и теперь изумленно и недоверчиво смотрели на новый способ ловли страусов. Плененный страус рывком поднялся на ноги. Он был слишком силен, и Мусса не мог удержать его на земле, но и отпускать не хотел. Мусса успел подняться на колени, когда страус наконец вырвался на свободу. Охотник ничком распластался на земле, а очумевшая добыча бросилась прочь.

Трое туарегов быстро развернули верблюдов, встав перед заграждением. Остальные погнались за стаей. В одном из всадников Мусса узнал Тахера.