К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Типичный в этом отношении процесс проходил в конце 1937 г. в Красногвардейском районе Ленинградской области. Спецколлегия областного суда с участием прокурора Б. П. Позерна судила секретаря райкома И. В. Васильева, председателя райисполкома А. И. Дмитриченко, директора МТС С. А. Семенова, старшего землеустроителя А. И. Портнова и некоторых других районных работников. Их обвиняли в развале колхозного производства «в целях вредительства», в задолженности местных колхозов государству, в крайне низкой оплате труда колхозников. Как утверждалось в обвинительном заключении, все это делалось для «реставрации капитализма в СССР». Секретарь райкома Васильев признал, что колхозы района находятся в тяжелом положении, однако решительно отрицал какое-либо сознательное вредительство или участие в антисоветской организации. Но другие подсудимые полностью «признались» в своей контрреволюционной деятельности. После речи прокурора был объявлен приговор: все подсудимые подлежали расстрелу.

Иногда устраивали «показательный» суд в столице союзной или автономной республики. Так, в Минске в Клубе пищевиков был проведен суд по делу «вредителей» из конторы Заготзерно. В Орджоникидзе специальная сессия Верховного суда Северной Осетии судила за «вредительство» и создание «кулацкой повстанческой организации» тринадцать колхозников и колхозных активистов из села Даргавс. Шестеро подсудимых были приговорены к расстрелу [396] . Аналогичные процессы прошли в Куйбышеве, Архангельске, Воронеже, Ярославле и других городах.

Во многих областях и союзных республиках проходили особые показательные процессы над «вредителями» – работниками торговли. Их обвиняли в умышленной организации перебоев в снабжении населения товарами, чтобы вызвать недовольство Советской властью. Особенно много судебных процессов проходило по поводу «вредительства» на железных дорогах. Так, например, в 1937 г. в г. Свободном выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР рассмотрела дело о «троцкистско-шпионской террористической деятельности» на Амурской железной дороге. По этому делу были приговорены к расстрелу 46 человек. До конца года в этом же городе состоялось еще три судебных процесса над железнодорожниками, на которых были приговорены к расстрелу соответственно 28, 60 и 24 человека. Аналогичные процессы выездная сессия Военной коллегии провела в Хабаровске и Владивостоке, где в общей сложности было расстреляно более 100 человек.

В некоторых областях обезумевшие сотрудники НКВД привлекали к ответственности за «контрреволюцию» и «террор» даже детей. Так, например, в городе Ленинске-Кузнецком органы НКВД арестовали 60 детей 10 – 12-летнего возраста, обвинив их в создании «контрреволюционной террористической группы». Детей восемь месяцев держали в городской тюрьме. Одновременно были заведены «дела» и проводились допросы еще 100 детей. Возмущение этим в городе было настолько велико, что после вмешательства областных организаций дети были выпущены на свободу и «реабилитированы», а сотрудников НКВД А. Т. Лунькова, А. М. Савкина, И. А. Белоусова и других привлекли к судебной ответственности [397] .

Суровым репрессиям подверглись священники и исповедующие различные религии. Мы уже писали выше о гонениях на церковь в 20-е и в начале 30-х гг. В 1937 – 1938 гг. эти гонения возобновились с новой силой. Вновь стали закрывать или сносить церковные здания. Известно, что в Петрограде еще в начале 20-х гг. насчитывалось 96 действующих храмов, принадлежавших к различным течениям православной церкви. Из них к концу 30-х гг. сохранилось всего 7. И такое же положение было во всех городах и областях страны. К началу войны оставалось не более 150 действующих храмов. Кроме того, имелось несколько сотен храмов на территориях Бессарабии, Западной Украины и Западной Белоруссии и в республиках Прибалтики. По имеющимся у нас данным, еще до начала «ежовщины» около сотни архиереев и не менее тысячи рядовых священников находились в заключении. В 1936 – 1938 гг. были арестованы десятки православных и обновленческих архиереев и многие тысячи рядовых священников всех церквей. Арестовывали и тысячи верующих, главным образом из числа различных разрешенных законом сект (баптисты, адвентисты и др.). В числе жертв террора оказался и такой популярный среди населения религиозный деятель, как католикос Армении Хорен I Мурадбекян, убитый в 1937 г. в своей резиденции. В Грузии был арестован почти весь епископат – из двухсот епископов на свободе осталась только пятая часть.

Огромного количества тюрем, построенных за столетия самодержавия, оказалось слишком мало для миллионов арестованных. Во многих районах спешно строили новые тюрьмы. Под них переоборудовали бывшие монастыри, церкви, гостиницы, даже бани и конюшни.

После Октябрьской революции многие царские тюрьмы были превращены в историко-революционные музеи. В камерах знаменитой Лефортовской тюрьмы были помещены восковые фигуры ее бывших узников. С началом массовых репрессий эти фигуры были выброшены, а камеры заполнили новые узники. Тюрьма была модернизирована и расширена. Небольшая тюрьма была построена даже в Кремле.

Еще быстрее, чем тюрьмы, по всей стране, но главным образом на Дальнем Востоке, в Сибири, Казахстане, на Севере европейской части СССР создавали новые концентрационные лагеря.

В 1936 – 1938 гг. Сталин перекрыл все «рекорды» политического террора, известные истории. Десятки тысяч римлян погибли в годы правления римских тиранов от Суллы до Нерона. За все время существования инквизиции ее жертвами стали около 350 тыс. человек, из которых более 30 тыс. было сожжено живыми. За 100 лет преследований гугенотов во Франции католики уничтожили около 200 тыс. гугенотов, из них несколько тысяч в печально известную Варфоломеевскую ночь. Десятки тысяч жизней унесла опричнина Ивана Грозного. Страшными считались дни, когда в Москве казнили от 10 до 20 человек. В годы якобинского террора, по подсчетам историков, во Франции были отправлены на гильотину по приговору революционных трибуналов 17 тыс. человек и не менее 70 тыс. томились в тюрьмах. В XIX веке в России по политическим мотивам были казнены за столетие несколько десятков человек и не менее тысячи умерло в тюрьмах и на каторге. Десятки тысяч людей были расстреляны по приговорам военно-полевых судов после подавления революции 1905 г. Неизмеримо большими были масштабы сталинского террора. Из источника, заслуживающего полного доверия, известно, что в 1936 г. по материалам НКВД было вынесено 1 116 смертных приговоров. В 1937 г. было приговорено к расстрелу 353 680 человек. Данные о расстрелах за 1938 г. неизвестны, но мы вряд ли ошибемся, если будем говорить о 200 – 300 тыс. расстрелянных. Всего по политическим мотивам в эти три года было арестовано не менее 5 млн человек. В 1937 – 1938 гг. расстрелы шли с такой интенсивностью, что только в Москве в некоторые дни расстреливали по приговорам судов и Особого совещания более тысячи человек. Только в Центральной тюрьме НКВД на Лубянке регистрировали за сутки до 200 расстрелов. Это были уже не ручейки, а реки крови советских людей. Ни один из тиранов и деспотов прошлого не подвергал преследованиям и не уничтожил такого большого числа своих соотечественников.

7 О РЕАБИЛИТАЦИЯХ И РЕПРЕССИЯХ 1939 – 1941 гг.

СМЕЩЕНИЕ ЕЖОВА И НАЗНАЧЕНИЕ БЕРИИ

Репрессии 1937 – 1938 гг. все заметнее сказывались на политических настроениях в стране и на ее экономике. Тюрьмы и лагеря были переполнены, и наличный состав НКВД не справлялся с допросами и охраной миллионов заключенных. Цели, которые ставил Сталин, развязывая террор, уже были достигнуты. Требовались перемены, чтобы закрепить полученные результаты, и Сталин, мастер политических громоотводов, понимал это.

Неожиданно ЦК ВКП(б) по предложению Сталина назначил для проверки деятельности НКВД специальную комиссию, в которую вошли, в частности, Л. Берия и Г. Маленков. При обсуждении этого вопроса на Политбюро Л. Каганович предложил назначить Л. Берию заместителем наркома внутренних дел, чтобы «облегчить ему доступ ко всем материалам НКВД». Предложение было принято.

Ни в самой стране, ни за ее пределами почти никто не обратил внимания на это назначение. Но для Ежова и его окружения это был тревожный сигнал. Берия перевел в Москву нескольких наиболее близких ему людей из Грузии, и в высшем аппарате НКВД были сделаны перемещения. В конце сентября, вечером, один из ближайших помощников Ежова И. И. Ильицкий выехал в лодке на середину Москвы-реки и, перегнувшись через борт, выстрелил себе в голову.

17 ноября 1938 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли два секретных постановления: «1. Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» и «2. О наборе честных людей для работы в органах». В этих постановлениях выдвигалась задача «упорядочить» работу карательных органов.

Еще в апреле 1938 г. Н. И. Ежов был назначен по совместительству народным комиссаром водного транспорта СССР. Это назначение не вызвало тогда никаких кривотолков. Вспоминали даже, что Ф. Э. Дзержинский был когда-то назначен по совместительству наркомом железнодорожного транспорта.