Роман Молодой - Сычев К. В.

Великий князь Дмитрий Иванович уже знал о поражении русских. Но когда он получил подробное разъяснение из уст князя Романа, его гневу не было границ! Однако проявлять свое возмущение он, по своему правилу, не стал, ожидая боярских советов.

Наконец, те после долгой паузы заговорили. Первым нарушил тишину Федор Андреевич Свибл. Он встал и, откашлявшись, молвил: – Что теперь плакать о том горе? Налицо глупость и беспечность наших людей! Конечно, жаль несчастных владимирцев, переяславцев, юрьевцев и других! Они сами себя погубили! Надо же, пьянствовали во время похода! Их покарал сам Господь! Очень плохо поступил и брянский князь Роман! Неужели он не знал об опасности? И почему сам не проверил заставы? Он ведь выполнял приказ не Дмитрия Константиныча, но нашего великого князя Дмитрия Иваныча! Надо было не пьянствовать в Нижнем, а ехать с войском на Пьяну! Если бы меня туда послали, я бы без труда одолел тех бестолковых татар! А за бессовестное пьянство я бы оторвал нашим людям их дурацкие головы!

Он сел на свою скамью, а бояре одобрительно загудели.

– Будет тебе, Федор, обличать князя Романа! – встал рассерженный Иван Родионович Квашня. – Если бы ты сам там побывал, тогда бы и говорил! А так бы мы все одолели татар, сидя здесь на скамьях!

Бояре дружно рассмеялись.

– Роман Брянский совершенно не виноват! – продолжал между тем Иван Родионович. – Будто вы не знаете Дмитрия Константиныча?! Да если он что задумает, вам ни за что его не переубедить! Я бы посмотрел, как бы ты, Федор, поучил славного Дмитрия Константиныча! Он полностью виноват в случившемся! Зачем он разделил войско и запутал воевод? Почему он послал туда князей, не умеющих управлять людьми? Что, он сам не мог выйти в «чистое поле»? А наш князь Роман – сторона в том деле! Если бы наш великий князь Дмитрий Иваныч поставил его во главе войска, тогда бы говорили…Впрочем, хватит об этом! Вот только внесу свое предложение. Если наш премудрый Федор захотел проучить поганых татар, то почему бы не послать его к Нижнему Новгороду с войском? Вот пусть он там и покажет свои военные достоинства и силу московской рати! А здесь в думной палате мы все – славные воеводы!

Бояре одобрительно загудели.

– Это правильно! – молвил, прищурившись, великий князь. – Пошлем-ка мы тогда к Дмитрию Константинычу нашего мудрого Федора Андреича! Он сам и напросился!

– С радостью! – буркнул из середины собрания Федор Свибл.

– А сейчас я хочу еще раз послушать Романа Михалыча, но по другому поводу! – продолжал Дмитрий Иванович. – Я слышал, что его люди часто ездят в Брянск и устраивают там свои дела! (Бояре возбужденно загудели. А князь Роман привстал со своей скамьи.) Они даже умыкают там себе женок по древнему нехристианскому обычаю! А это – срам и позор! Ладно, хоть потом венчаются в святой церкви…И еще говорили, что брянский князь Дмитрий, сын покойного Ольгерда, принимает участие в свадьбах Романовых людей и преподносит им богатые подарки! А теперь поведай нам, Роман, неужели наши купцы рассказали правду?

– Что ж, великий князь, – громко сказал, вставая, Роман Молодой, – я могу подтвердить, что мои молодые люди в самом деле ездили в Брянск и добывали себе невест по древнему обычаю! Они еще неопытные воины. Их зовут Пересвет и Ослябя! Они – сыновья моего славного воеводы Ивана Будимирыча, который добросовестно служит на благо московской земли! Я не препятствовал названным мной дружинникам, потому как не увидел в их поступке ничего опасного! Почему я должен мешать молодым в делах любви? Они уже давно созрели для супружеской жизни! А если здесь, в Москве, у них нет возможности найти невест, почему бы им не поехать в землю своих предков? Я также слышал, что князь Дмитрий Ольгердыч преподнес им богатые свадебные подарки…Я думаю, что это – его дело! Он, правда, уговаривал моих молодых дружинников остаться в Брянске и перейти к нему на службу! Но Пересвет и Ослябя не приняли его предложения, ибо никто не отменял крестную клятву их батюшки!

– Ладно, Роман! – поднял руку Дмитрий Иванович, улыбнувшись. – Я вижу, что в этом деле нет ни вреда, ни лжи! Пусть твои люди добывают себе невест, где им заблагорассудится, если ты не против! Главное – чтобы добросовестно несли свою службу! Тут другое дело! После смерти Ольгерда в Литве начались беспорядки! Многие князья не признали Ягайлу великим князем! Они объединяются против него! И во главе мятежников стоят князь Дмитрий Ольгердыч и его старший брат Андрей! И у того Андрея больше прав, чем у Ягайлы! Однако пока он не побеждает…Мало того, знатные литовцы отняли у него Полоцк! Теперь князь Андрей засел в Пскове…Говорят, что он собирается приехать к нам в Москву! Почему бы нам не оказать ему и его брату Дмитрию военную помощь? Сейчас Дмитрий Ольгердыч пребывает в Любутске, где собирает войска. А если мы пошлем туда твоих воинов? И, в первую очередь, знаменитых брянских лучников? А наших известных москвичей я послать не могу: еще неизвестно, как обернутся дела в безбожной Литве! А вот твои брянцы как раз подойдут! Что ты об этом думаешь, Роман?

Князь Роман покачал головой, усмехнулся и, поглядев на суровые лица московских бояр, сказал: – Как прикажешь, великий князь! Тогда я поговорю со своими людьми! Пусть идут на войну, если от этого будет польза русской земле! Я и сам охотно поведу свою дружину, если будет твоя воля!

ГЛАВА 3

СБОР В ЛЮБУТСКЕ

Ранняя весна 1378 года была морозной. Зима опоздала и вот теперь уходить не собиралась. Накопившийся снег местами превращался в твердый, покрытый ледовой коркой наст. Дороги, утоптанные во время бесснежия, леденели и становились труднопроходимыми. Однако люди шли и ехали в город Любутск, окраину литовской земли, не взирая на дорожные неудобства. Кто только не откликнулся на клич брянского князя Дмитрия Ольгердовича, устроившего там сборный пункт для всех «охочих людей», готовых сражаться против молодого великого литовского князя Ягайло! Были здесь и литовские бояре со своими дружинниками, и смоленские воины, присланные великим князем Святославом Ивановичем, и рязанские дружинники великого князя Олега Ивановича, и многие добровольцы со всех земель Северо-Восточной Руси.

Князь Дмитрий Ольгердович такого не ожидал! Он надеялся только отсидеться в Любутске до прибытия псковских дружин брата Андрея Ольгердовича, а затем пойти со всем войском на Вильно. Он, правда, послал своих людей в соседние уделы русских князей и, в первую очередь, в Москву с просьбой о военной помощи против брата, но надеялся, в лучшем случае, на невмешательство соседей в разгоравшуюся распрю. Оказалось, что ему посочувствовали! Правда, сами князья открыто не решились поддержать литовского мятежника, но, чувствуя, что он, или его брат Андрей вполне могут добиться великокняжеского «стола», не хотели терять возможного ценного союзника! После того как князь Кейстут поддержал волю своего брата Ольгерда и выступил в защиту великого князя Ягайло, одним из главных претендентов на великокняжеский «стол» теперь стал князь Андрей Ольгердович, как старший сын покойного великого литовского князя. Кейстут, зная о настроениях Андрея Ольгердовича, отказавшегося присягнуть на верность Ягайло, решил опередить события. Он не стал ждать вооруженного столкновения и сразу же после смерти Ольгерда направил свое войско к Полоцку. Андрею Ольгердовичу, не поддержанному местной знатью, ничего не оставалось, как только бежать. И он ушел на русский север, в Псков, бояре которого не один раз приглашали его на княжение и постоянное проживание. Но на этот раз псковская знать встретила князя Андрея не совсем радушно. Возможное участие в войне за литовский престол никак не устраивало псковских бояр, хотя сильный князь им был очень нужен. Псковичи помнили, каким славным защитником был для них беглый литовский князь Довмонт и чтили его, как святого! Поэтому они колебались. Вот если бы их поддержал Великий Новгород или Москва, они бы немедленно венчали Андрея Ольгердовича на княжение. Вот почему, получив совет от псковской знати, князь Андрей отправился на поклон к Дмитрию Московскому. Дела же последнего тоже были непростыми. Совсем недавно московско-нижегородское войско потерпело жестокое, нелепое поражение в битве у реки Пьяны, и тогда, осенью, великий князь Дмитрий Иванович готовился нанести ответный удар по врагу, собирая полки и назначив воеводой Федора Андреевича Свибла. С другой же стороны, он опасался очередной татарской хитрости и не мог послать в нижегородскую землю все свое войско, чтобы не оголить свои южные границы.