Миссия Шута - Робин Хобб

Я с трудом заставил себя вернуться к кругу света. Мне не хотелось видеть принца и отвечать на его вопросы и обвинения, не хотелось вновь брать в руки поводья своей жизни. К тому времени, когда я подошел к костру, Дьютифул лежал подле него, делая вид, что спит. Он был в своей рубашке, а мою аккуратно развесил, чтобы она просохла. Я молча ее надел. Поправляя воротник, я коснулся амулета Джинны. Ах, вот почему он мне улыбнулся. Я улегся возле огня.

Перед тем как закрыть глаза, я осмотрел найденные предметы. Они оказались перьями. Из камня или металла – я так и не сумел определить. В обманчивом свете пламени они выглядели темно-серыми. Я сразу же понял, откуда они. Положив их на землю рядом с собой, я закрыл глаза и тут же погрузился в сон.

XXIV

СТОЛКНОВЕНИЯ

Решительно подошел Джек и остановился перед Другим. Он был столь дерзок, что раскачивался с пятки на носок.

– Вот, – сказал он, держа в руке мешочек с собранными красными камешками. – Значит, все, что лежит па берегу, принадлежит тебе? Ну, а я скажу: собранное мной – мое. И тот, кто захочет это получить, расстанется с кусочком своей плоти.

И Джек показал Другому все свои зубы, от белых впереди до черных сзади, а его сжатый кулак был подобен наросту на дереве.

– Я вышибу из тебя дух, – сказал он, – и вырву твои уши. – И стало ясно: так он и сделает, вот только даже ребенок знает, что у Других, как у лягушек, нет ушей.

Тем не менее Другой понимал, что не получит мешочек с красными камешками без драки. И в следующее мгновение начал дрожать и замерцал. От него больше не пахло дохлой рыбой, возник аромат летних цветов. Его кожа засверкала, и перед Джеком неожиданно появилась обнаженная девушка, которая облизывала губы, словно только что отведала меда.

Довольно долго мне ничего не снилось. Наверное, сказывалась усталость. Слишком многое со мной произошло за невероятно короткий промежуток времени.

Сон был не только отдыхом для тела, но и передышкой от размышлений. Однако через некоторое время сны вновь овладели мной. Я поднимался по ступеням башни Верити. Он сидел у окна, погрузившись в Скилл. Мое сердце радостно забилось при виде его, но когда Верити повернулся ко мне, его лицо было печальным.

– Ты не научил моего сына, Фитц. За это мне придется забрать твою дочь. – Неттл и Дьютифул были камнями на доске, и он одним быстрым движением поменял их местами. – Теперь твой ход, – сказал он.

Но прежде чем я успел ему ответить, появилась Джинна и сбросила все камни с доски.

– Я сделаю из них амулет, – обещала она мне. – Он будет охранять Шесть Герцогств.

– Убери его, – взмолился я, поскольку стал волком, а амулет защищал от хищников.

Мне становилось тошно от одного только взгляда на него. Амулет был гораздо сильнее всех прочих, которые Джинна показывала мне раньше. В нем жила магия в своем первозданном виде, лишенная человеческой сентиментальности. Магия древних времен и мест, магия, которую не волновали люди. Она была такой же неумолимой, как Скилл. Острой, словно нож, и обжигающей, как яд.

– Убери его прочь!

Но он меня не слышал. Он никогда не мог меня услышать. Лишенный Запаха носил оберег на шее, он распахнул ворот камзола, чтобы открыть амулет. Мне ничего не оставалось, как стоять неподвижно и защищать его спину. Но даже из-за спины я чувствовал его жесткое сияние и запах крови – его и своей. Ощущал теплую струйку, стекающую вдоль бока, и уходящую вместе с ней силу.

Нас охранял хмурый человек со скулящей собакой. У него за спиной горел огонь, вокруг которого спали Полукровки. Еще дальше находился вход в убежище и виднелось рассветное небо. Оно казалось ужасно далеким. Лицо нашего стража было искажено не только гневом, но и страхом пополам с разочарованием. Ему ужасно хотелось сделать нам больно, но он боялся подойти ближе. Я понял, что это не сон. Нас связывал Уит, я находился с Ночным Волком – он выжил. Охватившая меня радость удивила его только в первое мгновение.

Твое присутствие нам не поможет. Тебе не следовало здесь появляться.

– Прикрой свою проклятую штуку! – прорычал страж.

– А ты заставь меня! – предложил Лишенный Запаха.

Ушами волка я слышал живой голос Шута и его прежнюю насмешливость. В некотором смысле Шут получал удовольствие от своей дерзости. Он лишился меча – оружие отобрали, когда их захватили в плен, но сидел прямо, открыв амулет, горящий холодным огнем магии. Шут устроился так, чтобы не подпускать к волку тех, кто мечтал его помучить.

Ночной Волк показал мне убежище, каменные стены, земляной пол. Наверное, они спрятались в пещере. Они с Шутом находились в углу. Кровь засохла на смуглой щеке Лишенного Запаха. Местами она потрескалась, и он стал похож на плохо отмытый котелок. Ночной Волк и Шут стали пленниками. Их взяли силой, но оставили в живых. Шут мог знать, куда исчез принц, а волк был связан со мной.

Они сообразили, что мы связаны?

Боюсь, это было очевидно всем.

Из темного угла появилась кошка. Она быстро направилась к нам. Ее усы вибрировали, и она не сводила взгляда с Ночного Волка. Когда собака стражника повернулась к ней, кошка зашипела и попыталась ударить ее лапой. Собака отскочила в сторону, а страж помрачнел пуще прежнего, но оба посторонились. Кошка принялась ходить взад и вперед, бросая косые взгляды на Шута. В ее горле что-то угрожающе клокотало, а хвост метался в воздухе.

Амулет не дает ей приблизиться?

Да. Но боюсь, что долго он ее не удержит. – Следующая мысль волка меня удивила. – Кошка – несчастное существо, источенное женщиной, словно больной олень паразитами. Она смотрит на мир, как человек. Теперь она даже не может двигаться, как настоящая кошка.

Неожиданно кошка застыла на месте, словно почуяла новый запах, а потом резко развернулась и быстро убежала прочь.

Тебе не следовало приходить. Она почувствовала, что ты со мной. Теперь она пошла за большим мужчиной. Он связан с конем. Амулет не отпугивает добычу или тех, кто с ней связан.

В словах волка прозвучало презрение к тем, кто ест траву, но за ним прятался страх. Я задумался. Амулет Шута защищает от хищников; значит, он не действует на человека, связанного с боевым скакуном.

Прежде чем я успел довести свои рассуждения до конца, кошка вернулась вместе с мужчиной. Она уселась рядом с ним, страшно довольная собой, и смерила нас совсем не кошачьим взглядом. Большой мужчина смотрел не на дерзкого Шута, а на моего волка, стоящего у него за спиной.

– А вот и ты. Мы тебя ждали, – медленно проговорил он.

Ночной Волк не смотрел ему в глаза, но слова достигли его ушей, и я их услышал.

– Я захватил твоих друзей, трус. Неужели ты готов их предать, как уже предал нашу Древнюю Кровь? Я знаю, ты где-то прячешься вместе с принцем. Мне не известно, как тебе удалось исчезнуть, но я на это плевал. Вот что я тебе скажу. Приведи его обратно, или они медленно умрут.

Шут встал между мужчиной и моим волком. Я знал, что он говорит, обращаясь ко мне.

– Не слушай. Держись подальше, береги его.

Шут мешал мне видеть большого мужчину, но его тень неожиданно увеличилась.

– Твой паршивый амулет не действует на меня, лорд Голден.

В следующее мгновение тело Шута рухнуло на моего израненного волка, и наша связь исчезла.

Я проснулся и вскочил на ноги. Вокруг расстилался пустой берег. Начинался рассвет. Тишину нарушали лишь крики чаек. Во сне я свернулся в клубок, чтобы сохранить тепло, но меня трясло вовсе не от холода. На коже выступил пот, я задыхался. Мне больше не хотелось спать. Я посмотрел в сторону моря, но только что пережитое не шло из головы. Не приходилось сомневаться в реальности сна. Отлив еще не достиг низшей точки. Я тщетно пытался отыскать взглядом Скилл-колонну. Придется ждать до полудня, когда вода отступит дальше. Я не осмеливался подумать о том, что может произойти с Шутом и Ночным Волком за это время. Если удача не изменит мне окончательно, отступившие волны откроют колонну, которая привела нас сюда, и я сумею отправиться на помощь друзьям. Ну, а принц как-нибудь справится сам, пока я не вернусь за ним.

Но если отступающая вода не откроет колонну – нет, я отказывался думать о том, что это будет означать. Нет, сейчас следует сосредоточиться на задачах, которые я в состоянии решить. Найти пищу и поесть. Восстановить силы. И разорвать связь женщины с принцем. Я повернулся к спящему мальчику и пнул его ногой.

– Вставай! – хрипло приказал я.

Я понимал, что пробуждение не обязательно разорвет его связь с кошкой, но помешает ему полностью на ней сосредоточиться. В юности я часто «охотился» с Ночным Волком во сне. Когда я просыпался, наша связь сохранялась, но переставала быть столь прочной. Дьютифул застонал и откатился от меня, пытаясь удержать сон. Тогда я схватил его за ворот и поставил на ноги.