Хранители мира. Дорога домой - Мелисса Харрисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мох приглядывался ко всем окошкам в домах, вдоль которых вела дорога. Кое-где в гостиных мерцали голубые экраны. В комнатах наверху из-за штор пробивался тёплый золотистый свет. Там детям читали на ночь книги – а может, они читали сами, а кое-кто уже устраивался под одеялом, сменив лампу на ночник.
– Ну что, знакомые места? – спросил Щавель. – Наверное, мы уже близко?
– Пока я ничего не узнаю, – сказал Мох.
– Эти дома построили уже после того, как мы поселились в дупле ясеня, – объяснил Вереск. – Тогда здесь были поля с овечками, и… помнишь ту старую ферму за дорогой?
– Надо же, Ясеневая улица теперь стала окраиной Улья! А мы и понятия не имели, – вслух удивился Мох. – То есть, конечно, знали, что все поля застроены и что людей вокруг стало очень много. Но не думали, что это нас поглотил Улей.
Друзья дошли до конца улицы, обогнули большую церковь и завернули за угол – на широкий, ярко освещённый проспект. Людей там уже не было, но витрины и вывески магазинов переливались огнями, несмотря на поздний час. Путешественников это очень удивило.
– Да, ночному народцу здесь нелегко, – пропищал Визг откуда-то сверху. – Нам нужны местечки потемней – верно, Писк?
– Верно. И птицы здесь с ума сходят, – согласился Писк. – Иногда поют по ночам, бедняги.
Чердак внимательно оглядел проспект. Укрыться здесь было негде: ни кустов, ни тени.
– Придётся рискнуть. Давайте шагать как можно скорее. Но держаться надо всё время вместе, поняли?
Остальные закивали.
– Если хочешь, возьми меня за руку, Мох, – предложил Вереск.
– Ох, да, спасибо.
Чердак пошёл впереди. Маленькие и юркие, как мышки, друзья проскользнули мимо витрин с манекенами, мимо аптеки, мимо обувного, а затем и книжного магазина (конечно же, лучшего из всех). Наконец они добрались до благотворительного центра, возле которого стояли два больших мешка с одеждой и игрушками. Чердак быстро нырнул за мешки, и вся компания остановилась, чтобы перевести дух.
– А теперь куда, Лихач?
– Через дорогу, потом вдоль большого здания для детей, за угол – и вы дома. Верней, ты, Чердак, не дома, но ты меня понял.
– А у нас есть время покопаться в этих мешках? Вдруг там что-то полезное? – с надеждой спросил Щавель.
– Нет! – хором ответили все остальные.
Дорога была широкая. Несмотря на поздний час, в обе стороны ещё мчались человеческие повозки: обычные, и с шашечками на боках, и даже полуночные автобусы. Чуть левее дорога заворачивала за угол. Трудно было предугадать, что и с какой скоростью поедет с той стороны.
– Теперь надо дождаться затишья и со всех ног бежать на другую сторону, – сказал Вереск.
– Вообще-то… – начал Чердак.
– Когда нас подвозили оленихи, я так и сделал. И всё получилось! Помните, друзья?
С этими словами Вереск зашагал к бровке тротуара.
– Эй! Стой! – крикнул Чердак. – Вернись, это опасно!
– Что?
– Просто… Ну есть и другой способ. Я про него узнал в Улье. Видите эти большие столбы с огнями и полоски на земле? Так вот, время от времени зажигается красный свет. Тогда все повозки встают, словно по воле Пана. Что-то наверху начинает пищать, и тогда можно спокойно перейти на ту сторону.
– Но… но ведь люди в повозках увидят, как мы шагаем прямо перед ними!
– А мы проберёмся за повозками.
Так друзья и сделали: дождались красного света и перешли дорогу за машинами, которые остановились у зебры. Один водитель всё же поглядел в зеркало заднего вида, но решил, что это ветер несёт по асфальту пригоршню листьев. Никто ничего не заподозрил.
– Йу-ху! – победоносно выкрикнул Чердак и шлёпнул ладонью по ладони каждого из друзей.
– Здорово! – чирикнул Лихач.
– Отличная работа! – пискнули нетопыри.
Когда вся компания добралась до огороженного школьного двора, Лихач пристроился на заборе, а четыре маленьких человечка без труда пролезли между прутьями. Писк и Визг немного покружили в воздухе, снижаясь с каждым витком, уцепились лапками за перекладину забора и повисли вниз головой над остальными путешественниками, чтобы спокойно поговорить.
– Ну вот, ребята, – сказал скворец, – мы на финишной прямой. За этим зданием (уж не знаю, что тут за место такое) начинается Ясеневая улица. Идите по ней, и доберётесь до вашего старого сада. Визг, Писк, вы готовы? Здесь могут водиться кошки.
– Мы готовы! – заявил Визг. – Наваляем крыльями кому угодно. Пусть только сунутся!
– Шлёп-шлёп-шлёп! Вот вам, негодяи! – возбуждённо подхватил Писк.
– Поверить не могу, что мы почти дома, – сказал Мох. – После стольких приключений! Ах, если бы Дождевик был с нами… Правда, Вереск?
Вереск закивал.
– Правда. Без него всё как-то странно. Но знаешь что? Дождевик хотел бы, чтоб мы довели дело до конца. Так и будет!
Четверо путешественников зашагали гуськом вдоль школы, держась как можно ближе к стене. Окна здания не светились, но над главным входом горел одинокий фонарь, отчего по земле тянулись длинные тени. Щавель на минуту отвлёкся: его заинтересовала дорожка, расчерченная для игры в классики. Отчаянно шикая, друзья поскорей оттащили исследователя в сторонку.
Четвёрка завернула за угол и просеменила мимо больших стеклянных дверей. Затем путники добежали до площадки с лавочками, нырнули под одну из них и ненадолго остановились, чтобы перевести дух. Потом под громкий ободряющий шёпот скворца пригнулись и двинулись мимо большого турника.
Они уже почти добрались до конца площадки, когда это случилось. Внезапно из кустов появилось нечто тёмное, и нетопыри тут же ринулись вниз, издавая пронзительные, по-своему грозные крики. Мох завизжал и ухватился за Вереска, который едва устоял на ногах. В темноте было невозможно разобрать, с какой стороны на них нападают. Поэтому друзья просто сбились в кучку и прикрыли руками головы. Несколько минут вокруг царил полный хаос: отчаянное хлопанье крыльев, истошный писк, отборная ругань скворца, который тоже присоединился к обороне.
И вдруг бой закончился так же стремительно, как начался. Послышался чей-то крик; нетопыри метнулись к забору, а Лихач в изумлении отлетел назад. На углу спортивной площадки друзья увидели вовсе не кошку и даже не котёнка, а незнакомого и явно взбешённого маленького человечка в чёрной одежде.
11. Бойцовые нетопыри. Чего только не узнаешь в школе!
Круглая осенняя луна заливала холодным светом школьный двор. Мох, Вереск, Щавель и Чердак разинув рты глядели на неизвестного сородича. Он в ответ сверлил их сердитым взглядом.
– А ну, брысь отсюда! – наконец рявкнул человечек. – Да заберите своих… своих бойцовых малявок. И этого блохастого скворца тоже! Тут моя территория. Я вас не звал!
– Это кто ещё тут блохастый? – огрызнулся Лихач, воинственно распушив перья.
Мох съёжился: он всегда пугался, если рядом вспыхивала ссора.
– Я сказал кыш! – снова выкрикнул незнакомец. – А не то крыс напущу! Тогда вам уж точно не поздоровится.
– А мне всегда нравились крысы, – шепнул Вереск Щавелю.
Человечек шагнул вперёд, погрозил друзьям кулаком и тихим голосом, который был отчего-то страшнее крика, сказал:
– Не заставляйте меня повторять.
– Ладно, пойдём, – вздохнул Щавель. – Все целы? Мох? Лихач? Идите медленно, не бегите.
Друзья осторожно попятились к забору, где уже повисли нетопыри. По очереди они просочились сквозь железные прутья на улицу и со всех ног помчались к большим серым мусорным бакам, которые охраняли каждый дом, словно исполинские каменные идолы с острова Пасхи. (У людей как раз намечался вывоз мусора.) Визг и Писк снова закружились над путешественниками. Наконец Щавель обрёл дар речи.
– Ну надо же, – сказал он. – Я б ни в жизнь… Вы столько лет тут прожили – и вот, оказывается, прямо на той же улице всё время был наш сородич!
– Поверить не могу, – выдохнул Мох. – А ты, Вереск?
– Почему же нам никто не сказал? – изумился Вереск. – Ну хотя бы наш дрозд Боб? Уж он-то мог бы знать!
– Или один там скворец, – многозначительно сказал Мох, поворачиваясь к Лихачу. – Ты же всё время сюда летал! Кто нам рассказывал про еду, которую роняют дети?
– Полегче, хозяин, я ничего
