Первый лич - Евгений Луковцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он наклонился, подобрал с пола конец длинной стальной цепи с и пристегнул замком к кандалам.
— Это чтобы ты не надумал удрать ненароком. Когда отмоешь здесь всё, поверни этот рычаг, потом открути вентиль. Смотри, в этом порядке, не перепутай! Колодец внизу перекроет пластина и отсюда польётся раствор. Не забрызгайся, язвы будут до самого мяса. Графиня лично рецепт составила, чтобы там, на дне колодца даже кости растворялись. Закончишь — постучи по трубе три раза, кто-нибудь придёт тебя выпустить.
Он ещё раз показно крутнул скальпелем перед носом Константина и скрылся за лестницей.
6.
Неделя прошла спокойно. Или немного больше, Константин теперь не доверился бы своим ощущениям. Его по-прежнему неплохо кормили, но по-прежнему содержали взаперти в подвальной комнате, куда не доносилось никаких сторонних звуков. В лампу наливали ровно столько масла, чтобы хватило до ужина, ночи приходилось коротать в полной темноте. Он на опыте понимал теперь, что чувствуют арестанты в тюрьмах, почему лишение прогулки считается наказанием, а одиночное заключение — более суровым, чем общая камера.
Целыми днями Константин изводил себя воспоминаниями о той дикой ночи, когда графиня подвергла его унижению, вовлекла в дьявольский ритуал и искупала в крови. Его, здравомыслящего человека, усердного студента, сына почтенных родителей! Разум защищался, стараясь скорее стереть мерзкие сцены из памяти, но они быстро находили новую жизнь с помощью воображения. Маменька всегда говорила, что оно у её старшего сына чересчур развито. Мысль о том, какой невообразимо жестокой смертью окончили свои дни несчастные жертвы графини, вызывала настолько живые образы, что каждый раз подкатывала дурнота.
Дважды Константина выводили из комнаты, оба раза — на работы в проклятой водонапорной башне. В первый раз всего через сутки, когда потребовалось слить из колодца едкий раствор и промыть водой. Хитрый механизм башни позволял, орудуя рычагами, сдвигать трубы от одного резервуара, большого, где на самом деле копилась вода, к другому, служившему для сокрытия следов преступления. Раньше устройствами заведовал поручик Шинктер, теперь же бестолковые слуги не справились и едва не обварили сами себя. Николай находился на службе в Петербурге, поэтому разбираться с проблемой заставили студента.
Второй раз его даже выпустили на свежий воздух, не надев кандалы. Но дважды повторили, что люди с оружием поставлены на холме и будут стрелять, если студент побежит. В этот раз ему пришлось таскать с подводы, приехавшей с щёлокваренной мануфактуры, на подъëмник тяжеленные бочки с грязно-белым порошком, а потом перегружать их на круговой помост и ссыпать содержимое в бронзовую горловину. Таким способом, как он понял, готовилась едкая смесь.
Константин не переставал удивляться инженерному гению, создавшему механизмы башни. Архимедов винт крутился непрестанно, подача воды в усадьбу прерывалась лишь на время промывки колодца или иных процедур, требовавших большого запаса воды из резервуара.
Не рискуя задавать лишние вопросы, молодой человек отметил для себя, что потайные двери из подвала закрываются герметично, а скопленной воды достаточно, чтобы под большим напором сбросить её вниз и быстро затопить всё помещение жертвенника. Константин думал, с каким удовольствием бы он подкараулил тут Николая, а лучше бы вместе с её сиятельством, и… А ещё лучше, сначала пустить по трубам кислоту, вот уже потом…
Опомнившись, он спешно отогнал греховные мысли. И без того не единожды ловил себя на том, что чаще стал обмысливать планы не побега, а дерзкого нападения на обитателей поместья. Хотя, если бы оно стало возможным, он не остановился бы… Тьфу-тьфу-тьфу, не приведи господь!
Николай, похоже, пока не появлялся в поместье. Мельком удалось увидеть Настасью Филипповну, и в первую секунду Константин даже не узнал её. Это была теперь зрелая женщина далеко за тридцать, набравшая немало веса, заметно располневшая в груди и бёдрах. Шокирующая перемена, если понимать: ритуал не принёс результата. Значит, вскорости будет новая кровь, новые жертвы.
Он не ошибся. Всего лишь два дня спустя с него, спящего, сдёрнули одеяло и заломили руки. Всё повторилось, как в навязчивом ночном кошмаре. Лестница, стол, сорванное исподнее, тугие ремни. Разве что графиня в этот раз была не разговорчива, хотя это не помешало ей довести задуманное до конца. Константин снова почувствовал, как она касается его, как добивается, чтобы тело ответило, как садится верхом. Он второй раз увидел сияние в своей груди, только уже не ярко-белое, а бледное и красноватое. Облако тьмы в том месте, где восседала графиня, изменилось за прошедшие дни не меньше, в самом центре его тоже проявлялось мутно-зеленое свечение, вроде света лампы сквозь толстую винную бутыль.
В миг, когда Константин не мог больше сдерживаться, графиня прервала молчание, взмолившись: "Дай! Дай! Отдай мне это!" На эти слова как на команду ответила безжалостная рука убийцы, разверзнув под потолком источник кровавого ливня.
Константин, к горю своему, не потерял сознание и был вынужден пережить кошмар до конца. В тот момент он жаждал сойти с ума и больше не осознавать происходящее. Находясь одновременно в двух измерениях, на пике удовольствия и на пике ужаса, его разум молился, чтобы чудесная жизненная сила действительно передалась графине, лишь бы это сатанинское непотребство навсегда прекратилось.
Будто бы вняв мольбе, дождь из тёплой крови иссяк, сменился обычной холодной водой. Женщина с удовольствием подставила ей своё тело, молодеющее на глазах. Продолжая двигаться вверх-вниз, она подняла руки вверх и закричала, тоже не в силах больше сдерживаться.
Когда она удалилась, по-прежнему не проронив ни слова, рыдающего Константина отвязали, обдали струёй из шланга и волоком оттащили в подвал. Он упал без сил на лежанку, несколько раз засыпал и почти сразу просыпался с криком, терзаемый ужасными снами. К его удивлению, утром Николай не побеспокоил, а пришёл только через день, когда настало время сливать из колодца едкий раствор и пускать воду для промывки.
Они стояли на помосте, только что закончив передвигать на нужное место трубу от резервуара. Николай, посмотрев вниз через перила и убедившись, что в башне никого больше нет, подскочил вдруг и ударом в лицо сшиб студента с ног.
— Что же ты наделал, мой друг? Что ты наделал, а? — приговаривал он, жестоко избивая страдальца. Устав, разогнулся и принялся поигрывать своим отвратительным скальпелем.
— За фто?! — выл Константин кровавыми расплющенными губами.
— Не знаешь? Не понимаешь? — зашипел мучитель и поднёс блестящее остриё прямо к глазам. Студент замотал головой, вместо мольбы о пощаде из его горла вырывался лишь бессвязный вой. Николай замахнулся… и вдруг опустил оружие.
