Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Течение, несмотря на прекращение дождя, оставалось по-прежнему стремительным и сильным. Ушедшие под воду шиверы проявляли себя только вскипанием поверхностного слоя. Михаил снимал на пленку почти каждый участок Реки между двумя поворотами, хотя они и напоминали друг друга. Склоны каньона стали чуть более пологими, однако кое-где прямо к воде они обрывались крутыми утесами. С их вершин должны были открыться волнующие виды, и это соблазняло подняться на них. Через пару часов сплава Михаил решил уступить желанию выйти на берег и размяться. Он пристал у площадки в устье левого притока и сразу увидел кострище с оставленным очагом. Зола в нем оказалась холодной, но на вид была очень свежа. Это подтвердило, что он догоняет компанию. Михаил подумал, что километров через сорок может и догнать. «Обрадуется ли этому Галя?» – мелькнуло в голове. – «А если и обрадуется, что из того?» – возразил он себе. Все равно ему ничего нельзя будет себе позволить. Несмотря на уверенность в правильности данной позиции Михаил вдруг почувствовал, что не так-то просто будет ее отстоять, если не изыщет возможности уклониться от встречи. А как раз к этому дело и шло. Как ухитриться оказать людям помощь, если не догнать их в начале очень длинного каскада? И как избежать возникновения абсолютно ненужных личных проблем, если догонишь?
По правилам туристской чести полагалось помогать нуждающимся и бедствующим, если существовала возможность им помочь. Из этих соображений не стоило больше медлить. Но из тех же соображений следовало – об этом как раз и предупреждал внутренний голос – что возникновения личных проблем в таком случае не избежать.
После остановки настроение Михаила переменилось. Из человека, путешествующего без надобности – только в свое удовольствие, он волей обстоятельств перешел в категорию людей, обязанных повиноваться долгу в ожидании неминуемых неприятностей для себя. Исполнение долга перед встретившимися на маршруте путниками сулило угрозу исполнению долга перед Мариной. Почему-то Михаил был внутренне уверен, что серьезные препятствия морального характера неминуемо возникнут из-за неладов в компании Игоря и Гали именно у него. Неужто действительно произошло невероятное, и он ошибся, полагая, что Галю вряд ли заинтересовала фигура и личность случайно встреченного старика? Чего в таком случае можно ждать от современной сексуально раскованной женщины? Да чего угодно! Им ведь вполне привычно удовлетворять свои капризы и фантазии без всякой оглядки на традиции, обязывающие женщину к скромности и ожиданию инициативы со стороны мужчин, да и вообще к оглядке на некоторую мораль. Свобода личности именно так и понималась ими как то, что все возможно – лишь бы хотелось.
Михаил подумал, что хорошо бы ему оказаться неправым – хотя бы ради того, чтобы не усложнилась вошедшая здесь в строгую, но не перенапрягающую колею его собственная жизнь.
Он долго греб, не чувствуя усталости, однако обычной радости от этого не испытывал. Настроение было омрачено какой-то смутой, отнюдь не связанной с приближением к серьезным порогам. Он довольно рассеянно посматривал по сторонам, лишь изредка доставая фотоаппарат из ворота гидрокостюма.
Наконец, он понял, что подошел вплотную к головному порогу последнего каскада. Вода как будто успокоилась. Это сказывался подпор, создаваемый входными воротами. В конце длинного плеса на левом берегу показался утес, обрывающийся в Реку. Михаил решил пристать к берегу немного выше его. Он уже выбрался из байдарки и даже вытянул ее нос на берег, когда краем глаза заметил какое-то движение. Вскинув голову, он увидел стайку из пяти уток, летевших от порога вверх по Реке и тут же перекинул ружье со спины на грудь, а затем привычным движением поднимая его, перекинул ремень через голову одновременно сняв пальцем предохранитель. Утки уже миновали его и вот-вот должны были уйти за пределы надежного поражения, когда Михаил прицелился во вторую утку, взяв солидное упреждение, и нажал на спуск. Возвращая назад вскинувшееся при выстреле ружье, он увидел, как падает вниз именно вторая утка и выцелил третью. Через пару мгновений после второго выстрела рухнула в воду и она. До сих пор у Михаила в жизни не было ни одного удачного дублета, хотя красивые и потому очень памятные одиночные выстрелы случались. Теперь надо было срочно спасать добычу, пока течение не утащило ее мимо в порог. Михаил сунул ружье под носовую деку, схватил весло, столкнул байдарку в воду и быстро погреб к плывущим навстречу лапками вверх уткам. Слава Богу, они пролетали недалеко от берега – всего в метрах в тридцати, и он успел подхватить их одну за другой почти против того места, откуда стрелял. Теперь предстояло успеть пристать к берегу до начала стены утеса, с вершины которого ему хотелось осмотреться, но это оказалось нелегко. Пока он удерживал корпус байдарки параллельно берегу, его не сносило, но стоило отклонить нос к берегу, как становилось ясно, что он сплывает вниз, хотя гребет что есть силы. В конце концов, не желая выматываться попусту, он решительно уклонился в сторону берега и через четверть минуты вновь оказался на нем в сотне метров ниже места, откуда стрелял. Только теперь он смог выполнить обязательный для себя обряд благодарения Небесам за добычу. После этого он повернулся к склону и пошел на утес.
Михаил сразу понял, что единым махом ему наверх не взлететь, и поэтому стал подниматься размеренно и спокойно. Двигаться по боковому гребню было достаточно удобно. Ружье, как всегда при пеших хождениях, висело на груди, чтобы было равно удобно вскинуть его для выстрела или отнять от него руку, чтобы схватиться за уступ. Приходилось все время осторожничать, чтобы не зацепиться за что-нибудь гидрокостюмом. Рвануть тонкую резину при зацепе за какое-нибудь препятствие было проще простого.
На вершинной площадке Михаил перевел дух. Прямо под ногами открывался вид на реку. Он подумал, что отсюда видно дальше, чем с памятной скалы, напоминающей гребень гигантского ящера у самого сбоя потоков Ципы и Витима, и достал из футляра подзорную трубу. Отсюда можно было наметить путь через первые несколько ступеней порога, хотя, конечно, с птичьего полета трудно было оценить величину перепадов и волн. Из-за близости к краю обрыва немного кружилась голова. Он хотел приучить себя спокойно стоять над пропастью, но так за всю походную и альпинистскую жизнь и не научился. Единственное, что ему удавалось, так это работать на стенах и гребнях, не думая ежесекундно об угрозе срыва, а вот в покое так не получалось. Михаил поснимал ущелье вверх и вниз по течению Реки, потом еще постоял просто так, наслаждаясь редкой картиной, и начал спускаться вниз. Предстояло решить, двигаться ли дальше. На сегодня он уже выполнил то, что наметил, однако время еще было не позднее, оно позволяло пройти еще несколько порогов, тем более, что путь через них был уже ясен.
В этот день неплохо получилось все задуманное. Первые три ступени Михаил прошел без перерыва, за один прием, и это было одно из самых приятных удовольствий, какие можно получить на бурной реке. По сторонам мелькали то близкие камни, то береговые скалы, пару раз его с головой накрывала высокая волна, но это было в порядке вещей, главным же было то, что судно великолепно справлялось с препятствиями и шло точно туда, куда надо, словно хороший конь, берущий барьер за барьером на сложной конкурной дистанции. Выскочив, наконец, на плес, Михаил вдруг сразу почувствовал, что устал. Он пересек плес к более отдаленному левому берегу, не вполне отдавая себе отчет, зачем правит именно туда, но потом вспомнил. Компания Игоря, которую он теперь догонял, вероятней всего, остановилась на левом берегу. Именно в той стороне, на западе, проходила за горами за долами таежная автотрасса.
Площадка для бивака нашлась еще до окончания плеса. Здесь можно было отдыхать, не слыша рева порогов. Для купания плес тоже предоставлял большие удобства.
Михаил поставил палатку на высоте метров шесть над водой и пошел заготавливать дрова. Сухостойная лиственница диаметром сантиметров двадцать у комля нашлась совсем рядом. Вскоре она пала под ударами топора. В установившейся после падения дерева тишине вдруг послышался стук другого топора. Рубили где-то недалеко и на том же берегу. «Догнал», – подумал Михаил и принялся раскряжевывать ствол, думая, что встреча с туристской компанией может произойти уже сегодня. Поводом для визита могли послужить подстреленные утки. Возиться с ними не хотелось, а для подарка они бы вполне подошли.
