История с продолжением - Екатерина Белецкая

– И слава Богу, – ответил Пятый. – Я бы объяснил ей кое-что, что можно. Опасность она чувствует не хуже нас с тобой. А то и лучше. Вот только…

– Что? – спросил Лин.

– Она не боится, – ответил Пятый. – Думает, что справится. А я в этом не уверен. Я слишком хорошо отношусь к ней и к Ленке, чтобы позволить…

– Можешь не продолжать, – Лин вылез из-под одеяла и пошёл закрывать окно – ему показалось, что дует.

– Как красиво, – сказал он тихо, стоя у приоткрытого окна. – И как будет жаль, если это всё сгинет. Правда?

– Правда, – согласился Пятый. Он тоже любил ночной город, но сейчас чувствовал себя слишком уставшим, чтобы вставать. Уставшим и опустошённым. Собираться с силами и опять начинать всё снова не хотелось. Страшно хотелось покоя, просто покоя. И тишины.

– Давай спать, Лин, – предложил он. – Не знаю, как ты, но я…

– Я – хоть до утра, – признался Лин. – Ты спи, а я ещё почитаю, пожалуй. Как думаешь, поймёт?…

– Думаю, что да, – ответил Пятый. – Ложись спать, рыжий. А то завтра я буду бегать, а ты – ходить варёный.

– Ладно, – Лин зевнул. – Пусть дорога будет интересной…

– …и приятной, – закончил Пятый.

Среди ночи Пятый проснулся от какого-то тихого звука. Он встал и, стараясь не на что не наткнуться в плохо освещённой комнате, подошёл к Лину. Точно, он. Лину было нехорошо, это Пятый понял сразу. Он тяжело дышал, вздрагивал, словно от холода.

– Ну, ну, рыжий, не надо, – шепотом попросил Пятый, садясь рядом с Лином на кровать. – Тише, спокойно… это я…

– Пятый… это ты, что ли?… – Лин с трудом открыл глаза и повернулся к Пятому. Двигался он тяжело и осторожно, словно у него болело всё тело. – Что такое?…

– Ты стонал, – объяснил Пятый. – Я услышал и проснулся. Тебе ничего не нужно? Может, попить принести?

– Нет, не надо… спасибо, конечно, но не стоит. Вот если бы ещё одно одеяло…

– Замёрз?

– Есть немного, – признался Лин. – Это, наверное, от того, что я поел…

– Может быть, Лин. Сейчас, я принесу одеяло и спи дальше, хорошо?

– Хорошо, – Лин вздохнул и добавил: – Пока мы тут, всё хорошо.

– Я что-то не могу понять, – побормотал Пятый, укрыв Лина пледом и присев рядом с ним на край кровати, – как только тебе плохо, ты начинаешь говорить про “хорошо”.

– Я и сам не могу понять, – прошептал в ответ Лин. – А знаешь анекдот про врача?

– Какой? – тоже шепотом поинтересовался Пятый.

– Который пациентке, пришедшей к нему в кабинет, говорит…

– Это что такое?! – раздался Валентинин голос. Она стояла в дверях, прислонившись к косяку и наблюдала за ними. – Я кому сказала час назад: идти спать?

– Лину стало нехорошо, и я принёс ему плед, – объяснил Пятый.

– И ему от этого стало лучше? – съязвила Валентина.

– Не то, чтобы лучше, но я хотя бы согрелся, – ответил Лин. – А что до остального мандража… то это моё личное.

– Мне твоё личное когда-нибудь выйдет боком, – вздохнула Валентина. – Ложитесь спать, ради Бога.

– Валентина Николаевна, нам надо поговорить с вами, – решился вдруг Пятый. – Это очень важно.

– Ну, говори, – со вздохом сказала та. – Только покороче.

– Покороче не получится, – ответил Пятый. – Вы сядьте.

– Только обещай, что после этого твоего разговора вы ляжете. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Пятый. – Очень хорошо. Непременно. Валентина Николаевна, вы работаете на “трёшке” уже больше трёх лет, не так ли?

– Почти четыре, – кивнула та. – И что из этого следует?

– Вы не замечали там… на “третьем”, ничего странного или нехорошего? – осторожно спросил Пятый.

– Нет, – немного удивлённо ответила Валентина. – Не замечала. Ни на “первом”, ни на “третьем”. А что?

– Я… то есть, мы… – Пятый на секунду замялся, но продолжил: – Мы вынуждены вас предупредить, что вы подвергаете свою жизнь опасности…

– В каком смысле? – не поняла Валентина.

– В самом прямом, – ответил Лин. Он сел на постели, подтянул одеяло и добавил: – Мы боимся за вас и за Ленку. Правда.

– Шутите, небось, – отмахнулась Валентина.

– И не думаем даже, – ответил Пятый. – В мыслях такого нет. Тем более, что шутить подобными вещами – мягко говоря, жестоко.

– О чём речь, объясни толком, – попросила Валентина. – Пугаете, пугаете, а по делу – ни слова.

– Если по делу… тут трудно что-то объяснить конкретно, – неуверенно начал Пятый, – но… просто предприятия – это форпост… форпост очень нехорошей силы и всего, что с ней связано. Находясь там, вы рискуете. Очень сильно рискуете.

– Чем? – спросила Валентина.

– Прежде всего – своим здоровьем и жизнью. В очень скором времени там начнутся неприятные явления…

– Какие? – спросила Валентина.

– Гадость всякая может на свет Божий вылезти, – объяснил Лин. – Очень неприятная гадость. Вы такую только в фильмах ужасов могли видеть. Но этого мало…

– Самое плохое то, что вы, да и все остальные тоже, не имеете самого элементарного представления о том, что надо делать в подобных случаях. А мы имеем. Очень хорошее представление. Нас этому учили, слава Богу.

– Помните, что было с моей рукой? – спросил Лин.

– Помню, – согласилась Валентина. – И что? Я тогда таки не поняла, что вы мне пытались втолковать. До сих пор думаю, что это было.

– Это было одно из проявлений той гадости, о которой шла речь. Вот только я повёл себя неграмотно, а Пятый – грамотно. Поэтому я оказался с рукой, а он потом со мной просиживал свою зад…

– Ах ты сволочь!… – процедил Пятый. – Это, надо понимать, вместо благодарности?

– Это она самая и была, – парировал Лин. – Так вот, Валентина Николаевна, о чём я?…

– О проявлениях “этой гадости”, – подсказала Валентина со вздохом.

– Это ещё не самое страшное и происходит это редко, – сказал Пятый. – Мы можем это почувствовать и как-то защититься. Вы – нет. Лена – тоже. Юра… не мне вам рассказывать. Поэтому мы можем вам посоветовать только одно – бегите. И чем скорее и дальше – тем лучше.

– Бегите, – покачала головой Валентина. – Да кто же нас отпустит-то?

Пятый развёл руками – об этом он ничего не мог сказать. Он понимал, что все они – в какой-то мере пленники, и что тюремщики их, кстати, находятся в весьма и весьма невыгодном положении, тоже знал. Вот только совершенно не представлял, чем им всем можно как-то помочь. Выхода он не видел. Вернее, выход-то, конечно, был, но…

– Я хочу вам сказать, Валентина Николаевна, чтобы вы… словом, как только мы с Лином умрём… – Пятый с трудом подбирал слова, – чтобы вы бежали. Пока мы тут, это всё ещё как-то можно сдерживать, но наша с Лином смерть откроет, боюсь, такие ворота, что от предприятий останутся лишь покосившиеся заборы с колючей проволокой на гнилых столбах…