Burglars trip - Valley

Кес.

- Альба считает, что ты можешь быть ему неимоверно полезен в этом деле.

Я прижался к стене и замер.

- Зря считает. Я не одобряю игр с душой, и ему это известно.

Никогда в жизни я не позволял себе подслушивать разговоры Кеса. Но такого я пропустить не мог. Тем более что не позволял я себе этого просто потому, что случая не было. А так бы уже давно… позволил. Вот еще. Это мой замок.

- Он не играет. Это серьезно.

Кажется, Фламель. Но не уверен.

- Это только его мнение. Я в корне не согласен с его концепцией. Он мне рассказывал. Душу нельзя разделить на части механическим путем. Не та материя.

- Ты сам говорил, что разделить на части можно что угодно. Даже атом.

- Ник, ты рехнулся?! Я тебе о…

Точно. Фламель.

- Да шучу я. Что же ты так заводишься от пустяков?

- Альба замучил. Я не стану ему помогать в таком деле. Тем более против Томми.

- Альба считает, что ты так… развлекаешься.

- Как?

- Когда говоришь о том, что не станешь ничего делать против Риддла.

- Я люблю загадки.

- Вот такие ответы и дают Альбе повод надеяться, что в решительный момент ты примешь его сторону.

- Напрасно. И у нас с ним вряд ли сойдутся мнения по поводу того, какой именно момент можно считать «решительным». Он постоянно забывает, кто я такой, Ник.

- Извини, но я склонен считать, что он прав.

- Помешать не могу.

- Противоречивые знания его не собьют, он чувствует, что ты гуманист.

- Мы с тобой вкладываем в это понятие совсем другой смысл, чем он сам.

- Это точно, - усмехнулся Фламель и спросил после небольшой паузы: - Ты так уверен, что Риддл не добьется успеха?

- Он обречен. Изначально. А я не встану на сторону победителей. Альба никогда не сможет меня понять. Я не победитель. В социальном плане. Равновесие нарушать нельзя. Ни при каких условиях. Если я стану побеждать в их склоках, то я начну проигрывать в том, что мне действительно важно.

- Альба считает, что если речь идет о жизнях людских, то любая цена хороша.

- Я не буду участвовать в уничтожении души человеческой ни в каком статусе, сколько бы жизней на кону не стояло. Это абсолютно исключено. Если Альба считает, что ему позволительно уничтожить душу только потому, что он не смог уследить за ее носителем, то это личные проблемы Альбы, Ник. Томми – это его личная проблема. А Альба норовит повесить ее на любого, кто готов на это согласиться. Я не могу одобрить подобного подхода.

- Насколько я понимаю, он много лет успешно помогает тебе решать твою проблему.

- Я никогда его об этом не просил. И никогда на него в данном вопросе не рассчитывал. Альба влез сам, очевидно, надеясь в какой-то степени компенсировать то, что он в свое время не доглядел за Томми. Так что вряд ли я ему что-то должен.

- Ты… не прав.

- Возможно. Но мы ведь с тобой обсуждаем вопрос в целом, а не конкретный случай. Томми обречен, спасти его практически невозможно и помогать его противникам я не стану. Во всяком случае, пока их война не касается меня лично. Альба бывает несколько навязчив, пропагандируя свою мораль, считая ее единственной верной и ничуть не заботясь о том, что она может не совпадать с моей или твоей. Он практически собственными руками развязывает очередную гражданскую войну.

- Не обвиняй его. Ты не проглядел то же самое только потому, что тебе было с чем сравнивать, Кес. Если бы не было Риддла, то еще неизвестно…

- Может, я потому к нему и снисходителен?

- Не стоит сейчас шутить. Я не вижу в происходящем твоей заслуги. Тебе просто повезло, что Альба наступил на те же грабли, идя на шаг впереди тебя. Так что самодовольство твое не имеет под собой ни малейшей реальной основы. Как, впрочем, и любое самодовольство.

- Возможно. Но я и не пристаю ни к кому с морально-этическими вопросами, верно? Я справляюсь сам, попутно еще помогая чуть ли не каждому встречному. Что еще я должен делать?

- Ты не должен отказывать Альбе в просьбе.

- Боюсь, в том, что он задумал, Ник, он найдет во мне противника, а не союзника. У меня есть очень серьезные причины скорее помешать ему, чем помочь.

- Он принял решение и вряд ли его изменит.

- Я тоже. И ты согласен со мной, а не с ним. Станешь спорить?

- Не стану. Я согласен с тобой в… глобальном плане. А что касается конкретной ситуации…

- Ник, я не могу… Я просто не могу. Я никогда не прощу себе, если ошибусь. Это единственное в мире, что мне еще по-настоящему интересно. Ведь невозможно же понять, что произошло, надо смотреть на месте, а Томми пока нет. Понимаешь?

- Да все я понимаю. Но ведь Альба может оказаться прав.

- Очень сомневаюсь.

- Почему ты боишься ошибиться в одну сторону и не боишься в другую, хотя потери от этих ошибок несоизмеримы?

- Меня не волнуют их потери.

- Неправда.

- Правда. Мне интересно посмотреть, чем все это закончится, и я не собираюсь вмешиваться, если... если Альба окажется прав. Тогда они справятся сами. Но пока я совершенно уверен, что он потерял по дороге массу любопытных нюансов.

- Так скажи ему об этом.

- Зачем?

- С тобой невозможно разговаривать!

- Потому что не надо со мной разговаривать. Об этом точно не надо.

Клаусу Каесиду.

Ашфорд.

Ирландия.

05.07.1993

Ну вот что, друг мой, можешь считать, что ты выдал себя с головой. И о скольких же ты знаешь, раз делаешь такие уверенные заявления?

А.

Альбусу Дамблдору.

Хогвартс.

05.07.1993

А я и не скрывал никогда своего отношения к этому делу. Ни от тебя не скрывал, ни от Томми. Я тебе не помощник. Amen.

Клаус Каесид. Старейший Князь.

P.S. Ах да, и у меня нейтралитет, не забывай, пожалуйста.

- Северус, это очень серьезно.

Да понял я уже. Какой интересный путь к бессмертию. Если Альбус прав, хотя Кес считает обратное, то у нашего Лорда точно с головой не все в порядке было. Причем с детства.

Вот значит как. Нет все-таки дороги к вечной жизни, кроме как через смерть. А про разделение смерти души и смерти тела, это я как-то никогда не думал в таком ключе… Если есть возможность достигнуть бессмертия души, то непременно путем смерти тела, а если хочешь получить в вечное пользование бессмертное тело, то изволь убить душу… Что-то мне во всем этом не нравится. Не может такого быть. Хорошо, предположим, что… Нет, стоп. Что именно тогда не убила «Avada Kedavra», отскочившая от тупой головы Поттера? Ведь смерть от этого заклинания никогда не угрожала бессмертию души. Совершенно не важно, делал наш Лорд эти, как их Альбус назвал… хоркраксы, или не делал. Он все равно лишился тела и сохранил душу.

В чем фокус, я не понял.

- Он не умер, Северус, - улыбнулся Дамблдор, перехватив мой растерянный взгляд. – Он остался здесь, на земле.

- Приведения тоже остаются.

- Это другое.

- Я понимаю. Я вот не понимаю… Хорошо, а если бы не «Avada Kedavra», а просто смерть от старости, он бы тоже не умер только оттого, что части его души, спрятаны в различных предметах?

- Послушай, если бы я когда-нибудь сталкивался с подобными вещами, то мне не нужна была бы сейчас помощь Кеса.

- Он не хочет вам помогать.

- Я знаю.

- Он считает, что все это чушь.

- Он так говорит. Не мне объяснять тебе, Северус, что он… не всегда говорит то, что действительно думает.

- Но он и не обманывает никогда, Альбус. Раз он категорически не желает с этим связываться…

- Я думаю, что Кес должен знать об интересующем меня предмете. Такие вопросы совершенно точно входят в область его интересов.

- Вы серьезно полагаете, что сможете заставить Кеса делать то, что он не хочет?

А это забавно. И я с удовольствием посмотрю, что у вас получится, господин директор.

- Уговорить, Северус, уговорить. Он прекрасно понимает, что поставлено на карту.

- Понимает, - мрачно согласился я. - Но почему вы решили, будто он именно с той стороны карточного стола, с какой вам удобно? Вы забыли, кто он?

- Я пока на память не жалуюсь, - очень холодно ответил Альбус, почему-то поджав губы. - Но если мы возьмемся все вместе, то мы его уговорим.

До сих пор не знаю, зачем я пересказал ему тогда разговор Кеса с Фламелем. Он не узнал из моего рассказа ничего нового.

Ничего.

Кроме того, что я по какой-то никому неведомой причине теперь готов доносить ему на Кеса, хотя раньше никогда такого не делал.

Кажется, он удивился.

Я и сам удивился.

Куда смотрит правительство? Эй, правительство!

Льюис Кэрролл

Алиса в Стране Чудес

Когда я это увидел, мне стало очень больно. Практически так же, как и в первый раз, только теперь я точно знал, что это означало. Это означало, что если я сейчас же, сию секунду не придумаю, как от этого избавится, то все будет еще хуже, чем тогда. Намного хуже. Айс меня предупреждал.