Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В списках педагогического персонала школы мы находим фамилии Мартьянова, Крузе (преподавательница). Среди офицеров-воспитателей, они же и преподаватели, были Крузе, Плешков, Грудзинский. Законоучителем был протоиерей Аркадий Прозоров, в революцию замученный большевиками в Николаевске-на-Амуре. Евгений Борисович Крузе[419], в чине генерал-майора бывший потом начальником штаба Уссурийского казачьего войска, замучен большевиками в 1922 году.
30 апреля 1900 года школа была переименована в Хабаровский кадетский корпус. У нас говорили: «Царь за 10 тысяч верст отсюда о нас думает, нам верит». Корпус просуществовал до 1 мая 1918 года, дав России многих носителей здоровых основ, верных и честных офицеров, чтущих Царя, Церковь и Родину. После 1 мая 1918 года местный совдеп постановил закрыть корпус окончательно, детей отослать к родителям, а сирот передать в местный приют для беспризорных. Нужно вдуматься в душевную трагедию, которую должны были пережить эти сироты, чьи отцы сложили свои головы в Японскую и мировую войны… Царь приказал принять их в корпус, где они воспитывались в здоровой обстановке. Потом, когда атаман Калмыков занял город и приказал возобновить занятия в корпусе, немудрено, что некоторые из наших кадет вернулись в корпус из приюта с приобретенными там недостатками и привычками, недопустимыми в корпусе. Некоторые счастливцы, взятые сердолюбивыми жителями города в свои семьи, были тем самым спасены от дурных влияний приюта. Были и такие, которые бежали и превратились в искателей приключений.
Войска атамана Калмыкова заняли город неожиданно, причем часть его отряда подошла к городу в вагонах, которые остановились в поле, и сибирские лошади (маштаки) прямо из вагонов прыгали на дорогу. Сотник Михайловский с несколькими вагонами подошел к самой станции и открыл пулеметный огонь по стоящим там красным эшелонам. Большевики в панике бежали, а утром жители увидели на улицах города пикеты казаков. Затем подошли японцы. Выдвинув заставы за Амур, атаман Калмыков принялся за устройство дел в городе, и директору корпуса было приказано немедленно собрать воспитанников и приступить к занятиям. Для окончивших корпус атаман Калмыков решил открыть при корпусе военное училище, начальником которого был назначен директор корпуса, а его помощником Н.Ц. Грудзинский. За недостатком места в училище было принято всего 22 человека, и 20 октября 1918 года были начаты занятия. В апреле 1919 года училище посетил для инспекции генерал Соколов, начальник штаба командующего войсками генерала Хорвата. Осенью 1919 года все юнкера по окончании курса были произведены адмиралом Колчаком в хорунжие, и училище развернулось в сотню.
13 февраля 1920 года, в 4 часа утра, отряд атамана Калмыкова покинул город, идя навстречу своей гибели.
В октябре 1920 года все хабаровцы был собраны в казармах 35-го полка, на Русском острове. 150 человек уже находились там с инспектором классов генералом Корниловым, а полковнику Мартьянову удалось вырваться из Хабаровска с последним эшелоном уходящих японцев. Он привез во Владивосток кадет и некоторое корпусное имущество.
Во Владивостоке корпус замаскировался под «школу». В левом тогдашнем правительстве Владивостока был сначала командующим войсками эсер генерал Болдырев. Он помог корпусу. Но вскоре красная Чита назначила на его место матроса Лепехина, и для корпуса начались тяжелые дни.
26 мая 1921 года каппелевцы произвели переворот, к власти пришло правительство во главе с Меркуловым, а командующим войсками стал генерал Вержбицкий. Наша «школа 2-й ступени» опять стала корпусом. Для удобства размещения корпус был переведен в бухту, в казармы 36-го полка. Над зданием был поднят национальный флаг.
Тем временем бои с красными продолжались, и в лазарет корпуса были доставлены раненые наши кадеты. Всем им были предоставлены все удобства и обеспечен отличный уход. Все они поправились.
* * *
В Гензане японцы отправили 2-ю роту в Мукден. Здесь выяснилась и другая неприятность: пришедшие ранее нас воинские масти держали себя на берегу, мягко выражаясь, «не в рамках приличия», и японская полиция отдала распоряжение не пускать вновь прибывающих на берег. Мы стояли далеко от берега, томясь от духоты и жары. Чтобы держать пары, тратили уголь, за который японцы драли с нас немилосердно.
В конце концов был организован комитет Красного Креста, в который вошли: уполномоченный Красного Креста, санитарный инспектор армии Петников, оба директора корпусов и представитель от Сибирского казачьего войска. Японцы пошли на соглашение. Для частных лиц дали бараки, но войскам съехать на берег не разрешали. Наше начальство приступило к разделению эскадры на две части, так как все военные корабли уходили в Шанхай, намереваясь потом идти на Филиппины. Так как японцы не позволяли высадить на берег кадетские корпуса, причисляя их к составу армии, надо было разместить кадет на военных судах. Весь гражданский элемент высадился на берег, сухопутные войска переместили на транспорты, а кадет распределили по военным судам в качестве матросов, кочегаров и т. д. Директор корпуса и другие офицеры были также устроены на военных судах, а полковника Грудзинского оставили с группой кадет, служивших на транспортах, в надежде, что японцы согласятся отправить нас в Мукден, ко 2-й роте. Оставили им некоторый запас муки, бобового масла, соли…
Военные корабли ушли. Переход их был очень тяжел, и в налетевшем тайфуне погиб старенький «Дыдымов» со всем своим экипажем. На нем погибли лучшие наши кадеты, чьи имена и фамилии были занесены в синодик. К сожалению, синодик этот с именами всех умерших с основания школы погиб впоследствии в Югославии.
Наконец разбросанные по морю суда добрались кое-как до Шанхая. Но китайские власти остановили корабли в Вузунге и в Шанхай не пускали, а европейцы не хотели пустить кадет на свои концессии. Консул наш, г-н Гроссе, отмахивался от корпусов руками и ногами. Адмиралу удалось спустить частями «морскую пехоту», а некоторые предприниматели и купцы выдали кадетам 25 удостоверений, что берут их на работу или на службу и что они таким образом не будут обременять общество. С этими двадцатью пятью удостоверениями все и съехали на берег: первая сошедшая на берег партия сейчас же вернула удостоверения обратно на корабль, с ними сошла вторая партия и так сошли все.
Оба корпуса оказались в городе и расположились на вилле отсутствовавшего иностранца. Суда ушли на Манилу. Иностранцы же оказались перед совершившимся фактом. Всего выгрузилось около
