Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остающиеся в Шанхае пришли проститься с отъезжающими. Они смотрели на все сборы холодно, не веря в лучшее будущее. Плыли кадеты на французском пароходе «Партос», где условия были отвратительными: по неосмотрительности и доверию к бывшим союзникам не взяли копии заключенного с компанией контракта, и французы делали что хотели. Кормили плохо и давали хлеб с червями.
* * *
Высадившись на сербский берег в Сплите, генерал Корнилов отправил телеграммы королю Александру, нашему посланнику Штрандману, для Великого князя Николая Николаевича, и генералу Врангелю. Все прибывшие поступили в распоряжение Державной комиссии в лице ее представителя г-на Охотина. Кадет и семьи корпусных служащих разместили в казарме пехотного полка, зачислили на солдатский паек и накормили. Помню, что обед мы едва смогли есть, так как все было с перцем, а мы еще не привыкли к такой острой приправе. Лица, не состоявшие в списках корпуса, были отправлены в Белград, откуда разъехались по разным местам. Выбор воспитателей для продолжения службы в корпусах был предоставлен директору корпуса.
Первую партию кадет повез в Донской кадетский корпус подполковник Магденко[420], вторую – подполковник Никифоров[421].
Все кадеты были распределены по следующим корпусам: большая часть – в Донской Императора Александра III кадетский корпус, потом – в Первый Русский кадетский корпус и меньше всего – в Крымский кадетский корпус. Многие наши кадеты были во всех этих корпусах в числе лучших учеников. Пройдя тяжелые испытания и оставшись без Родины, все они стремились лучше учиться, чтобы потом, окончив университеты или поступив на военную службу, поскорее встать на ноги. Никто из нас не думал никогда, что нам придется покинуть родные места. Путь с Амура на Дунай был долог и полон приключений, но директор наш, генерал Корнилов, был для всех нас настоящим отцом, всегда думал и заботился о нас. Он навещал нас и в Донском корпусе и находил небольшие средства, чтобы побаловать своих бывших воспитанников. Мы, хабаровцы, всегда будем с благодарностью вспоминать генерала Корнилова, так же как и весь персонал корпуса, не оставивший нас в тяжелые дни.
Но кадетские сердца с благодарностью вспоминают и короля Александра, протянувшего нам руку помощи и давшего нам приют в своей стране. Пройдут года, эти воспоминания о былом прочтут наши дети и внуки, и нет сомнения в том, что у нас, на нашей многострадальной Родине будет в будущем поставлен памятник кадету-королю от всех, когда-то проживавших в Югославии.
Хабаровский кадетский корпус в Шанхае[422]
После прибытия в Шанхай всех других частей корпуса из Мукдена и из Японии, к 1 января 1923 года Хабаровский корпус имел следующий состав: учащихся – 226 (кадет 155 и окончивших свыше 70), прикомандированных Корниловского военного училища – 14, штатных служащих – 28, вольнонаемных – 20, членов семейств служащих – 31, всего 319 человек. Сразу же после устройства на новом месте корпус возобновил свою учебную работу.
Живейшее участие в устройстве корпуса в Шанхае приняло Русское консульство и состоявшее при нем местное благотворительное общество, во главе которого стояла супруга консула. На призыв об оказании помощи корпусам откликнулись многие из обывателей Шанхая, как русские, так и иностранцы, причем был учрежден особый «Комитет помощи сиротам жертв Великой войны». Общее собрание членов Комитета выделило из своего состава исполнительный орган в виде Комиссии, под председательством генерала Вальтера[423], в состав которой вошли адмирал Ковальский (товарищ председателя), вице-консул К.Э. Менлер и директора обоих корпусов. Комиссия эта работала до 26 мая 1923 года, после чего сложила свои полномочия; были произведены выборы в новую Комиссию, председателем которой избрали г-на Гробуа, а в состав членов, русских и иностранцев, вошли опять оба директора корпусов.
В течение периода деятельности первого Комитета источниками получения средств были благотворительные сборы и пособия, присылавшиеся Русским Военным Агентом в Японии генералом Подтягиным и благотворительными обществами Тяньцина и Ханькоу. Но ко времени образования нового Комитета выяснилось, что дальнейшее существование корпусов на благотворительные пожертвования невозможно. Поэтому возникла мысль об устройстве лотерей. Для этой цели был организован новый Международный комитет, председателем которого был избран г-н Гробуа; для организации лотереи были получены разрешения от китайских властей и от французского генерального консула. Первый тираж лотереи состоялся 8 октября 1923 года и принес крупный доход. Помимо лотереи, продолжалось поступление различных пожертвований, а также некоторый доход получался за игру кадетских оркестров и за работы кадетских мастерских. Но всего этого было совершенно недостаточно для покрытия всех расходов. На иждивении Международного комитета числилось 590 кадет и чинов персонала с их семьями, а получаемых средств едва хватало только на питание и на уплату за дом, за освещение и за воду. На все остальные расходы, включая обмундирование и медицинские расходы, денег уже не было, и задолженность росла каждый месяц.
Несмотря на все неблагоприятные условия, с первых же дней начались учебные занятия; педагогический персонал корпуса добросовестно и самоотверженно вел свою работу, и кадеты прилагали все усилия, чтобы облегчить ему это дело.
Необходимо особенно обратить внимание на то, что чины персонала не получали никакого вознаграждения за свою работу; кроме того, во время тайфуна, от которого пострадали суда флотилии по пути к Шанхаю, было потеряно до 75 процентов имущества корпуса, и занятия приходилось вести почти без учебных пособий. В этих тяжелых условиях в июне 1923 года был сделан очередной XIX выпуск, а в 1924 году следующий, XX. Оканчивавшие кадеты в своем большинстве продолжали жить вместе с корпусом, в том же здании. С 1 сентября корпус переселился в особняк на авеню Жоффр, 308, и при нем были устроены походная церковь в небольшой комнате, служившей как бы залом, затем мастерские – столярная, слесарная, сапожная и переплетная. Мастерские принимали частные заказы, и плата за них давала небольшой доход корпусу.
Международный комитет, не имея возможности покрыть все расходы по содержанию корпусов, был вынужден искать выход из создавшегося положения и одно время даже обсуждал мысль о распылении кадет по частным семьям и пансионам, но этот проект не встретил сочувствия ни у кадет, ни в среде
