Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

— Нет, — ответил я и поднялся на второй этаж.

Комната оказалась маленькой и светлой. Из окна открывался вид на перекресток и крыши одноэтажных домов.

Я развесил форму, разложил в шкафу белье и всякие мелочи, второй револьвер зарядил и засунул под подушку. Никаких дел у меня не было, и я решил вздремнуть до обеда, тем более, что ночью, в ожидании прибытия на Дикий остров, не мог сомкнуть глаз.

Из кухни доносился запах жаренной рыбы и специй, слышны были голоса поваров.

«Не самое спокойное место», — подумал я и провалился в глубокий сон.

Мне снился отчий дом, Эн и дети. Мы сидели на веранде и пили чай. Тэм все время шалил, и мне пришлось сделать ему замечание. Во сне я дернулся и проснулся. Покрывало съехало на пол, подушка упала. Несмотря на открытое настежь окно, в комнате было очень душно. В первое мгновение я не понял, где нахожусь и вообразил, что ночую в казарме. Снизу доносились чьи-то громкие голоса, и я услышал свою фамилию. Слышимость здесь была отличная. Голоса стихли, и кто-то начал подниматься по лестнице. Я сел на кровати, влез в сапоги и потянулся за френчем, когда в дверь моей комнаты постучали.

— Одну минуту, — крикнул я.

Не знаю кто ко мне пожаловал, но лучше принять посетителя при полном параде. Я оделся, застегнул портупею, надел фуражку и заглянул в маленькое зеркало, висевшее над умывальником. На щеке, от подушки, осталась длинная полоса, похожая на шрам.

Я ополоснул лицо и вытерся полотенцем.

— Войдите!

Дверь скрипнула и на пороге возник совсем молодой моринер-лейтенант. Он был маленький, худой и рыжий, а его круглое лицо было усыпано веснушками.

— Здравия желаю, — сказал офицер и отдал честь, — моринер-лейтенант Зут, прибыл в Ваше распоряжение.

Я все еще не проснулся, поэтому спросил довольно грубо.

— Рок прислал?

— Так точно, — нарочито веселым тоном отозвался офицер, сделав вид, что не замечает моего хамства, — в качестве помощника и проводника.

— Заходите, лейтенант.

Я налил в стакан немного воды из графина и выпил.

— Извините, что встретил Вас грубо. Вы меня разбудили.

— Виноват.

Я посмотрел на часы. Оказывается, поспать мне удалось совсем немного, чуть больше часа. Наверно, что-нибудь случилось и Рок хочет меня видеть.

— Меня вызывают в комендатуру?

— Никак нет. Капитан Рок приказал показать Вам город.

После короткого сна я чувствовал себя совершенно разбитым. Проклятая духота. Будем надеяться, что ночью здесь прохладней.

Лейтенант смущенно улыбался и ждал моих распоряжений.

«В конце концов, прогулка по городу не самый плохой вариант» — подумал я.

В памятке для постояльцев было написано, что обед подают с 14-ти часов, так что мне все-равно нужно было «убить» полтора часа.

Мы вышли из гостиницы и пошли по дороге вниз, в сторону пристани.

— Что бы Вы хотели осмотреть, господин супер-лейтенант? — спросил Зут.

— Подозреваю, что достопримечательностей у вас здесь немного, — ответил я, — скажите, а заброшенный храм все еще существует?

— Конечно, — оживился лейтенант, — он у нас вроде музея под открытым небом.

— А дикари не против?

— Простите? — не понял лейтенант.

— Говорят здесь есть несколько деревень, в которых живут аборигены. Наверно они бывают в городе и заходят в храм?

— Никак нет, — ответил Зут, — они только на базар ходят и у старьевщика одежду обменивают на товары.

— А, как же их в город пропускают? Неужели охрана всех знает в лицо или у них документы, какие-нибудь есть?

Мой вопрос застал лейтенанта врасплох.

— Не могу знать, — ответил он.

Рок выделил мне «хорошего» помощника. Похоже Зут сам на острове без году неделя и знает очень немного.

Народу на улицах поубавилось. После встречи «Гиганта», горожане разошлись по своим делам. На причале грохотал паровой кран, переругивались егеря, загружающие подводы, пожилой сержант распекал зазевавшегося возницу, пугаясь непривычного шума, всхрапывали лошади. Все свободное пространство заставили ящиками и бочками. Вспомогательное судно отошло от берега за очередной порцией грузов. Только сейчас я сообразил, что укрытый брезентом, странного вида предмет на носу, принятый мной за лебедку, был замаскированной пушкой. Видимо Рок все-таки опасался нападения с воды, поэтому вооружил даже гражданское судно.

Навстречу нам прошла женщина с двумя маленькими детьми, по виду гувернантка.

— Послушайте, Зут, — спросил я лейтенанта, — в городе много штатских?

— Около двухсот, — немного подумав ответил он, — и человек 60 на фермах.

Задерживаться на причале мы не стали, свернули направо и пошли по набережной вдоль берега. Возле деревянного ограждения, под белыми зонтиками от солнца, стояли две барышни и разглядывали корабль в театральные бинокли. Проходя мимо, я учтиво поклонился, девушки сделали книксен.

Набережная заканчивалась низким ограждением, сразу за которым находилась орудийная площадка. Расчет отдыхал, сидя на снарядных ящиках. При моем появлении солдаты встали и отдали честь. Офицера с ними не было.

Зут увлек меня в узкую боковую улицу. Здесь было пусто и тихо. По обе стороны тянулись одинаковые одноэтажные склады, выкрашенные зеленой краской. На воротах, мелом, были проставлены номера и какие-то непонятные значки.

— Как вы развлекаетесь, — спросил я, — здесь есть бильярд, библиотека, синематограф?

— Обычно вечером все собираются в клубе, — ответил лейтенант, — в комендатуре есть библиотека, но очень маленькая.

Цейхгаузы тянулись бесконечно. Раньше на этом месте был дремучий лес, журчал ручей и росли папоротники выше человеческого роста.

— Значит умираете от скуки? — спросил я.

— У нас есть бордель, — тихо сказал Зут. Казалось он стыдился того, что город не может предложить мне ничего стоящего.

— Да, что Вы говорите? — наигранно удивился я, — и как?

— Там очень милые барышни, — лейтенант покраснел, отчего его веснушки стали еще заметнее.

— Пошли к храму, — сказал я, — бордель меня сейчас мало интересует.

Некоторое время мы шли молча. Время от времени, Зут бросал на меня заинтересованные взгляды. Я не обращал на него внимания. Мне не терпелось увидеть заброшенный храм. Я помнил огромные старые камни, покрытые лишаем и мхом, тусклый свет факелов, запах сырости и запустения. Нам так и не удалось выяснить, почему дикари, когда-то, оставили его.

— Скажите, — спросил я, — Вы здесь давно?

— Около года.

— Участвовали в боях?

Лейтенант опять покраснел.

— Три месяца назад на нашем участке варды устроили вылазку, — он запнулся, — да, я участвовал в бою.

Зут мне нравился. Он умел смущаться, ничего не приукрашивал и произносил «у нас» так, словно служил здесь всю жизнь.

— Убили кого-нибудь?

— Да, — неуверенно ответил он, — кажется.

— Успеете еще, — сказал я.

Храм находился в самом конце улицы. Сразу за ним начинался частокол и высилась сторожевая башня. При нашем появлении, часовые на вышке встрепенулись и отдали честь, видимо приняли за проверяющих.

Храм огородили низким штакетником и поставили две лавки для отдыхающих. Вход был закрыт массивной дверью и на ней криво висела табличка: «Древнее святилище. Охраняется Адмиралтейством».

Теперь, когда деревья и кусты вокруг вырубили, хорошо стали заметны шрамы, которые оставило на этих древних камнях время. Валуны потрескались, кое-где от них откололись целые куски. Я попробовал вспомнить, как выглядело это место 13 лет назад. Прямо перед входом на носилках лежали раненые, сушились выстиранные бинты, стояли телеги. Вон там, справа, прямо под открытым небом, оперировал доктор Сол, а, где-то здесь, я прощался со своим заместителем.

— Здесь должна быть могила, — сказал я.

— Простите? — не понял адъютант.

Я огляделся, стараясь сориентироваться.

— Мы похоронили здесь лейтенанта Бада.

Зут с удивлением смотрел на меня и не знал, что сказать. Он очень хотел помочь, но совершенно не понимал, о чем идет речь. Значит ничего не сохранилось, ни старых могил, ни воспоминаний. Только отчеты, сухие цифры и приказы. Зут затравленно огляделся.

— Простите, господин супер-лейтенант…, - начал он.

— Ладно, — сказал я, — пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

Когда-то мой заместитель отравил меня и передал в руки врагов. Судьба жестоко наказала его за это. Здесь, в нескольких шагах от заброшенного храма, он застрелился. С тех пор прошло много лет, и я нашел в себе силы его простить. С мертвых спроса нет.

Я хотел навестить могилу, но так и не смог ее отыскать. Похоже, новые власти постарались вычеркнуть лейтенанта Бада из памяти.

Всю обратную дорогу мы почти не разговаривали. Зут заметил, что настроение у меня испортилось и старался не докучать пустой болтовней. Он провел меня по городу и показал, где можно купить всякие полезные мелочи. Потом мы пообедали в офицерском клубе, и я отпустил лейтенанта до вечера.