Формула всего - Евгения Варенкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смотрю, а они чаевничают! И самоварчик маленький при них. Никак добычливая Лолли припасла. С Лолли не пропадешь!
Говорят, пока свадьба не сыграна, кругом не судачь, а так хотелось поговорить об этом. Уж и не знаю, кому больше, мне или моим подружкам. Первой спросила Лолли:
– О чем вы с Драго говорили?
Сразу ясно, когда Лолли не все равно, у нее голос становится притворно сухим.
– Когда?
– Да как объявили вас.
– А, это! Он сказал, что вместе теперь будем, и спросил, боюсь ли я.
– И чего ты ответила?
– Я говорю: «А ты?»
– Ловко! – похвалила Лолли. – Ну и что, боится он?
– Нет, не боится.
– А ты? – еле слышно спросила Роза.
– А я… боюсь.
Лолли уставилась в землю, а Роза вопросительно посмотрела на меня.
– Будет ли он любить меня, – пояснила я.
– Пусть только попробует не любить, – жестко сказала Лолли. – Пусть тогда сразу катится.
– Да, – поддержала Роза. – Если уж ты уедешь от нас, то к счастью своему. А мы завсегда будем думать о тебе, да, Лолли?
Тут Лолли, неунывающая Лолли, прослезилась. А мы с Розой не стали сдерживаться и разревелись. В тот момент все ясно понимали, как меняется жизнь. Мы обнялись.
– Как думаешь, Лолли, подходим мы с Драго друг другу?
– Да вы как сошлись – что две звезды рядом загорелись!
– Да? – обрадовалась я. – А как красиво он улыбается! Зубы ярче солнца.
– Мелом чистит? – предположила Лолли, но тут же перенеслась к более занятному предмету:
– Покажи монетку!
А ведь правда, я и сама ее не успела разглядеть. Монетка висела у меня под самой шеей, и я могла ее только потрогать. Монетка была тяжеленькая и нагретая моим телом.
– Что там нарисовано, Лолли?
– Герцог, чтоб ему пусто было! Вон какая рожа породистая. Чисто конь.
– Да-а, – согласилась Роза, рассматривая монетку.
Но Лолли уже дальше пошла.
– Ох и юбка у тебя. Красота… – оценила она. – Шелк. Знатная материя. Дай поносить!
– Дам. После свадьбы дам. – И хотя Роза ничего не просила, я уж завелась и ей тоже пообещала: – А тебе серьги дам, хочешь?
Роза ошалело закивала. Я встала перед ними и принялась вертеться.
– А кофту видели? Смотрите, какие оборки!
– Лентой отделано, да?
– Атласной! – хвасталась я.
– Шаль тебе надо купить, – деловито подсказала Роза. – Я на рынке видела с огромными розами – так красиво, я аж зажмурилась!
– Так ведь замуж-то я еще не вышла. Куплю! Фартук себе сошью с огромным карманом!
В кустах как будто ветка хрустнула, но никто не вышел.
– И что я вам скажу, – секрет жег мне губы. – Отец пообещал сапожки со шнурками!
– Чтоб мне лопнуть! – простонала Лолли. – Цыганские сапожки! Дай поносить!
Даже Роза, не падкая на наряды, и та языком зацокала.
– Ой, Воржа, как же здорово быть невестой!
– Да-а.
Подруги замолчали. Ручаюсь, в эту секунду каждая из них в мечтах примеряла наряд невесты. Мы снова расселись вокруг костерка и стали дуть на чай.
– Роза, а ты знаешь, что теперь будет? – у Розы старшую сестру выдали по той весне.
– Три дня семье на подготовку – варить, жарить, печь – и свадьба.
– У-у-у, три дня, – огорчилась я. – Всего ничего.
– Да, Воржа, волосы твои красивые подберут и платок красный наденут.
– Да я ж не про то. Столько работы, где тут в три дня управиться!
– Да нет, Воржа, ты не будешь ничего делать, все твоя мама сделает. А то подметешь пол – и счастье выметешь, – сказала Роза. – Это же твой праздник. Свадьба – самый великий день в твоей жизни. Наша Рупа даже цветы в волосы сама не вплетала.
– Слушай, Роза, – перебила Лолли, – ты ведь куда красивей Рупы, как же тебя вперед не сосватали?
– Известно как – хорошая девушка сажей себе лицо намажет, когда к старшей сестре сваты приедут.
– Да, представляю, как жених потом локти себе кусал, когда тебя увидел! – расхохоталась Лолли. – Клад нашел, да мимо прошел!
– Рупа больно умная, – защитила сестру Роза. – Красота приглядится, а ум пригодится.
Послушала я подружек своих веселых и загрустила. Находчивая веселая Лолли, добрая верная Роза – как я без них? Неужто один Драго сможет стать всей моей новой жизнью?
Тут позади снова веточка легонько захрустела, я повернулась и увидела Гулумбу. Вздорная жена Антрацита явилась к нашему огоньку, не спалось ей.
Известно, придет черт – напои его чаем. Гость у нас – дело святое, вот и приняли мы Гулумбу. Место освободили, чаю налили, да только жаль, разговора не переменили – все про помолвку да про свадьбу. Она сидела с нами, чай пила, а сама, видно, пришла зубы свои почесать, и кружки не выпила, как мы ее услышали:
– Вы думаете-гадаете, только слова тратите! Давай я тебе на картах погадаю.
– Кому? Мне? – опешила я.
– А кому ж еще, тебе, – говорит злодейка, а карты уже в руках держит.
– Соврешь ведь! – ох, не хотело мое сердце ворожбы Гулумбиной!
– Язык соврет, а карты не соврут, – напела Гулумба и ловко перебрала карты. – Вот ты где. Кого загадала ты, я знаю. Загадала на короля червонного. Загадала на короля червонного – да трефовый тебя посватал!
– Ты о чем?
– Известно о чем – Драго твой вдовец, карты так говорят. Захотел король трефовый жениться на даме бубновой, да ничего не выйдет из того!
– Выйдет, не выйдет, моя жизнь – не твой интерес!
– А тебе правда не нравится, как я погляжу!
– Гляди не гляди, да моего счастья не сглазишь!
Ах, как досадно! И не потому, что Драго женат был, а что змея эта свою ложку дегтя мне подмешала. Гулумба заливается, зубы скалит, и тут меня прям обида взяла – пятнадцать лет живу я на белом свете, а ни одного золотого зуба у меня нет, хотя семья побогаче, чем у Гулумбы. Погоди, думаю, змеюка, придет время, будут у меня все зубы золотыми. Все до единого. А тебе их муж вышибет, известно – лихой он у тебя. Вот тогда и повеселишься!
Лолли, до драки быстрая, уже вскочила. Хотели мы Гулумбу немножко за косы оттаскать, но в эту секунду такой страшный крик донесся с реки, что внутри у меня все оледенело. Переглянулись мы, подобрали юбки и припустили к табору, не разбирая дороги.
Глава двенадцатая
Кэдэпэ кхэрэ, покамест светло, на то явэла тутэ дрэ якха кало[31].
Развалившись у костра и попыхивая трубкой, Драго все же заметил, как его невеста отошла от палаток и скрылась в лесу. Куда же она? Цыган поднялся и пошел за ней – не потому,
