Дочь морского бога - Дэлия Мор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я закружилась, позволяя юбке слегка взлететь над полом и обернуться вокруг моих ног. Конечно, запуталась в ткани и едва не упала. Но ухватилась за колонну и повисла на ней.
— Благодаря богам, — прошептала, оттолкнувшись от выступа, и поправила предательскую юбку. — Спасибо им. Не хватало ещё разбить нос из-за детской выходки. Вот смеху-то было бы. Каролина Нейшвиль проиграла в битве с собственной одеждой. Да одногруппники…
Я замолчала, услышав знакомые голоса. Замерла в надежде, что у моего почти-позора не было свидетелей. Маркус Кент хоть и умный, но далеко не самый приятный человек. Он вполне мог бы, ради шутки, растоптать мою репутацию. Достаточно сказать, что я была пьяна и поэтому упала.
— Стерва высокомерная, — шипел он, не тревожась, что его услышат. — Долго ещё будет задом крутить, а потом нос воротить? Да за кого она меня принимает?
О, я, кажется, знала, о ком говорил одногруппник. За Лили, моей соседкой, он начал ухаживать практически с первого учебного дня. Но та стойко держалась, жёстко пресекая любые попытки сблизиться.
“Подслушивать нехорошо”, — подсказала совесть.
"Но интересно", — ответило любопытство.
"Хорош болтать", — распорядилась я и продолжила беззастенчиво греть уши, свирепея всё больше.
Разве не отвратительно обсуждать в таком ключе девушку, к которой ты якобы испытываешь нежные чувства? Утром он едва ли не в любви ей на всю академию признавался. А потом пошёл к приятелю и рассказал, какая Лили нехорошая.
— Может, стоит от неё отстать? — предположил Вернард. Наш староста общался с зазнайкой Маркусом только потому, что их родители когда-то были друзьями. По крайней мере, я надеялась, что наш староста не так плох. — Переключись на другую, с Лили без шансов.
— Шанс есть всегда, — хмыкнул Кент. — Тем более, когда припасён туз в рукаве. Я пытался добиться её внимания романтикой, но ей не понравилось. Зато теперь рыжая неприступная крепость сама выбросит белый флаг.
— А что изменилось? — раздражающе растягивая слова, уточнил Вернард.
— У меня появился неоспоримый аргумент, — ответил Маркус и зашуршал чем-то. — Под серебряной пылью девушки не отказывают. Нужно добраться до её бокала, и потом спокойно ждать начала веселья.
— Ах, ты, хитроумная задница, — грязно выругался Вернард.
У меня загорели кончики ушей. В жар от стыда бросило так, что я прижалась лбом к холодному мрамору колонны, лишь бы прийти в себя. Вот что отличало урождённых лордов от талантливых простолюдинов, получивших именную стипендию на обучение. Воспитание. Чувство такта. Порядочность, наконец!
Мерзавец Маркус собирался опоить Лили магическим наркотиком. Подсыпать несколько серых гранул в вино. Нам ещё на первом курсе рассказывали, что любого, кого поймают с серебряной пылью в кармане, ждёт отчисление. Но чего не сделаешь ради приятного вечера, да, господин Кент?
Я прикусила палец, чтобы не выдать себя возмущённым ропотом. Бедняжка Лили. Она даже не подозревала, что её ждёт. Сознание заволочёт туманом, тело станет будто чужим. Я сама не знала, но читала в памятке для студентов, что магическая пыль напрочь лишала способности сопротивляться. Маркус возьмёт неуступчивую девушку за руку и просто уведёт в свою комнату. Не будет ни сопротивления, ни слёз, ни просьб остановиться.
“Всемогущие боги, как же это низко!”
Я тихо молилась, чтобы Лили передумала идти на вечеринку. Осталась бы дома, в безопасности. Но боги не всегда слышат молитвы. И уж точно не всегда помогают. Дождавшись, когда мои одногруппники уйдут, я приподняла юбки и побежала в комнату. Если Лили ещё там, то нам обеим сказочно повезло. Если нет, то придётся всё-таки идти на встречу с Нейтаном под часами.
***
Светский раут устраиваемый ежегодный вечер в честь начала занятий напоминал весьма отдалённо. Вместо ужина с семью переменами блюд подавали лёгкие закуски, вино разбавляли, а на сцене выступали певицы и танцовщицы без академического образования. Ох, да чего там? Их привозили прямо из столичных ресторанов. Разумеется, студенты были в восторге. А господа преподаватели хоть и морщили носы на такую вольность, но приглашение на праздничный вечер не отклоняли. Деканы факультетов, руководители кафедр, известные учёные пили и танцевали наравне со всеми. Даже иномирному принцу пришлось занять своё место за столом. Правда, он быстро передвинул стул поближе к мраморным перилам балкона.
— Пытаетесь разглядеть декольте певицы, лорд Этан-Бейли? — шёпотом спросил Лиам. — Предложить вам бинокль?
— Обойдусь переговорной раковиной, — ответил он, заправляя рыжую прядь волос за ухо, чтобы показать артефакт. — Возле сцены дежурят старшекурсники. Следят за порядком. Им декольте певицы видно с лучшего ракурса. Доложат.
— Как на факультете исследования морских глубин всё схвачено, — восхитился некромант. — Нужно сделать вас вечно ответственными за праздник. Зачем привлекать кого-то ещё?
— В следующем году ваша очередь, — напомнил Роджер. — А мои мучения скоро закончатся.
— О, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — Лиам похлопал его по плечу и взглядом показал на танцующие в центре зала пары. — Младший Грост уже здесь. Если не задумал какую-нибудь развесёлую шалость, то просто напьётся с дружками и устроит драку.
Декан факультета глубин сощурился, пытаясь разглядеть в толпе младшего сына лорд-канцлера. Сначала заметил лихо зачёсанный гребень волос, потом вызывающе яркий камзол и лишь затем понял, что с Нейтаном Гростом танцует Каролина.
“Царица Смерть! — как восклицали некроманты. — Ну почему?”
Значит, подозрения Гвидо оказались не беспочвенными. Леди Нейшвиль действительно благоволит юному отпрыску знатного рода.
“А чего ты ждал, Роджер? — хотелось спросить себя самого. — Парень начитан, обаятелен, смазлив. За его плечами не стоит королевская семья Мальмы, ему всё можно”.
Но Каролина-то, Каролина! Неужели она не видит, что он совершенно ей не подходит? Яблоко от яблони недалеко катится, тут Лиам прав, сравнивая братьев Грост. Если старший всю учёбу прогулял и прокутил, то и младшему тяги к знаниям хватит ненадолго. В лабораторию он водил леди Нейшвиль? В святая святых любого некроманта — в морг? Вездесущие боги, что они там делали?
“А то ты не знаешь, — издевался внутренний голос. — Парень сначала пыль в глаза пустил, глубиной знаний и широтой кругозора пытался её поразить. А потом по-простому так, по-наглому зажимал её в углу. Целовал, наверное. Она ведь от тебя нос воротит, потому что ты старый. Не настолько, чтобы почтительно величать дедушкой, но девять лет разницы в её возрасте — пропасть. Ей интереснее со
