Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков

человек. Наступившее утро не принесло нам радости: мы узнали, что из-за недостатка динамита мост через Кубань после прохода армии взорвали плохо, а потому противник накопил против него много артиллерии и все время нажимает на наш 2-й батальон, бывший в охране его. В 1967 году из Венесуэлы капитан Данилин[236], одним из первых поступивший в ряды родоначальника нашего Корниловского Ударного полка – 1-го Корниловского Ударного отряда при 8-й армии, сообщил мне, что в эту ночь красные сделали удачный набег через мост на наш 2-й батальон (наши проспали), взяли в плен раненого командира 6-й роты Н. Н. Ровенского, поступившего в отряд вместе с ним, и повесили его в Усть-Лабинской. Несмотря на это, наши атаку красных отбили и не дали им возможности перейти через мост. Вообще для Корниловского Ударного полка бой 6 марта был по своим результатам одним из самых блестящих. Обстановка для армии сложилась в этот день самая рискованная: противник от нас не оторвался и все время нажимал на наш арьергард – Партизанский полк и юнкера кое-как выбили красных к западу от станицы; корниловцы из авангарда лихо берут станицу Усть-Лабинскую, спасают из тюрьмы офицеров, выполняют главную их задачу по захвату моста через Кубань, отбивают первые атаки на станицу – вдоль берега с востока на мост, удерживают его до перехода всей армии и оставляют свой 2-й батальон для охраны его. Офицерский же полк в этом бою только отбивает атаку красных из эшелона с востока. Трудно даже и представить себе картину, если бы корниловцы не смогли бы своевременно захватить и удержать за собой мост. Мог бы быть полный разгром Добровольческой армии! Но авторитет нашего вождя и шефа полка генерала Корнилова, блестящее командование своим полком полковника Неженцева и мужество их ударного полка основную часть этого боя выполнили с полным успехом.

Не успела 3-я офицерская рота Корниловского Ударного полка до конца использовать свой успех разгрома противника, как ей пришлось снова наступать в составе своего офицерского батальона на станицу Некрасовскую, в десяти верстах от Усть-Лабинской. Оказывается, что Офицерский полк в нее еще не вошел, и потому Корниловский Ударный полк (без 2-го батальона) был послан в наступление на Некрасовскую. Полковник Неженцев для бодрости духа своих ударников развернул полк перед шефом под звуки духового оркестра.

Конечно, были и у нас неудачи, где грубая сила противника имела большой перевес, но мы никогда не забывали прощальные слова из приказа генерала Корнилова и действительно несли на алтарь спасения своего Отечества «все наши мысли, чувства и силы».

Остаток дня корниловцы могли поочередно отдохнуть. В Некрасовской мы похоронили своих убитых. С участка 2-го нашего батальона от Усть-Лабинской доносилась артиллерийская стрельба. С запада и с востока тоже стреляли – армия была в окружении.

8 марта. Мост у станицы Некрасовской на Лабе был сильно испорчен, а потому Юнкерский батальон генерала Боровского переправился через реку по телегам, и вместе с Офицерским полком они отбросили красных. К полку присоединился и 2-й батальон. Теперь армия из Некрасовской шла на Филипповские хутора. Часть из них горела, их поджигали казаки из мести за расстрелы, или же это делали сами крестьяне, обманутые пропагандой большевиков. Жителей на хуторах вообще не было, они уходили с красными. Жуткая и неприятная картина похода среди горящих небольших хуторов. Велика была сила обмана большевистской пропаганды среди крестьян, всегда с завистью смотревших на старое население края – казаков, за их благополучие, хотя и сами они в большинстве тоже неплохо жили. Желание всех уравнять силой и вызвало то, что мы тогда видели. За Лабой начинается Майкопский отдел. Пройдя десять верст, полк остановился в Киселевских хуторах, в нескольких избах.

9 марта, в 7 часов, полк был собран по тревоге, наступление противника сдерживалось огнем сторожевого охранения. Отбив наступление, полк в 9 часов выступил, согласно приказу составляя левую колонну армии, в направлении на хутор Царский Дар. Заняв хутор в 14 часов, полк приостановил наступление вследствие задержки движения Офицерского полка. В 19 часов полк выступил в селение Филипповское. Жители села все бежали с большевиками, бросив все свое имущество на произвол судьбы. Наша 3-я офицерская рота остановилась около волостного правления, где в полном порядке были сложены ящики с цинками ружейных патронов и… ящики с водкой. Конечно, мы тут же пополнили наши боеприпасы и не забыли про водку. К удивлению всех, наш лихой командир роты штабс-капитан Пух выстроил роту и заявил, что ночь обещает быть тревожной, а посему – все бутылки с водкой из карманов вон и тут же разбить о приклады. Как ни неприятно было это для некоторых, но приказ есть приказ, а потому зазвенело стекло, и все успокоились. Потери полка за день – 11 человек.

10 марта. В 4 часа Корниловскому Ударному полку было приказано перейти через реку Белую и сбить противника с бугров, что находились в двух верстах от реки. В голове шел 2-й батальон полковника Мухина. Как только батальон стал переходить мост, противник открыл сосредоточенный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь. По-видимому, красные заранее пристрелялись к мосту, так как огонь покрывал его хорошо. Батальон тут же понес большие потери: был убит выдающийся офицер – командир батальона полковник Мухин, так же как и доблестный командир 6-й роты капитан Петров и десятки чинов батальона. За 2-м батальоном колонной вбегает на мост и потом уже рассыпается офицерский батальон, командир которого полковник Булюбаш, стоя в конце моста, требовал лобовой атаки. 3-я рота оказалась правофланговой, половина ее попала правее дороги на станицу Рязанскую, где местность была покрыта кустарником. Из ближайших окопов, расположенных в долине, до крутого обрыва, корниловцы выбили красных, но дальше продвинуться не могли не только потому, что нужно было лезть на крутой, обрывистый берег под убийственным огнем, вырвавшим из наших рядов сразу же больше сотни жертв, но и потому, что справа Партизанский полк не продвигался, слева Офицерский полк отбивал атаки, а юнкера в арьергарде отходили к только что пройденному нами мосту перед превосходящими силами противника. Лазарет и обозы переправлялись на нашу сторону. Снаряды красных и даже пулеметы простреливали нас со всех сторон. Полк залег, и только половина 3-й роты все продвигалась по кустам вперед, на правую сторону дороги. Положение армии все ухудшалось, красные видели это и напирали, арьергарду пришлось спешно отступать, саперы, видя это, подожгли мост, и потому часть юнкеров была принуждена переходить реку прямо вброд. На флангах бой усиливался, но продвижения не было