Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков

видно. К 14 часам полурота 3-й роты, продвигавшаяся все время вправо от дороги на станицу Рязанскую, по рельефу местности и по стрельбе увидела, что она зашла за левый фланг красных, сидящих на бугре против нашего полка. Хорошо помню, как мы по два-три человека выползали из кустов, переползали через дорогу и, оказавшись в тылу у противника, открыли огонь с близкой дистанции по спокойно стрелявшим красным. Ближайшие к нам красноармейцы стали испуганно смотреть в нашу сторону, но меткие наши выстрелы точно подхлестывали их, они смешались и пустились бежать вдоль своих окопов, увеличивая этим для нас цель. Мы двигались жиденькой цепочкой к их окопам, а они все больше очищали их. Вот здесь-то и произошло историческое знаменитое «Ура!», и что было его причиной, так и осталось точно не выясненным до сего времени. Предполагали: 1) по мнению командира Партизанского полка генерала Богаевского, продвигавшегося правее корниловцев, будто бы генерал Корнилов определил переломный момент боя и отдал приказание для общего наступления; 2) все время наблюдавшая за нашим обходом наша 3-я рота увидела наш успех и перешла в атаку с криком «Ура!», которое подхватили соседи, а потом уже и вся армия; 3) будто бы в это время генерал Корнилов получил сообщение о соединении с Кубанской армией генерала Покровского, что вызвало восторг и подъем духа. Будто бы это сообщение привез разъезд кубанцев, чему трудно поверить: как мог он тогда пробраться к нам через сплошное кольцо окружавших нас красных?

Нам, гнавшим противника вдоль его окопов по бугру, картина общего энтузиазма была не только видна с высоты, но она поразила нас переменой боя: почти чуть не разбитые добровольцы стали победителями, от которых в страхе бежали части, разбившие наш арьергард.

Не дожидаясь, пока наш полк поднимется на бугры, мы выбрались снова на дорогу и пошли в станицу Рязанскую, представляя из себя походную заставу. Когда мы вошли в станицу, она казалась мертвой, в избы мы не заходили, вышли на противоположную окраину и там дождались подхода нашего полка. Нерадостные вести узнали мы о потерях полка: убитыми и ранеными корниловцы потеряли почти 200 человек. Через станицу Рязанскую около 18 часов полк направился в аул Хибунай, где мы и разместились по разбитым домам. Потом корниловцы узнали от партизан, что все же в Рязанской оставалась часть жителей, которые как-то неестественно, уж очень любезно ухаживали за ними. Оказалось, что они, как мы сами убедились, проходя по аулам, вместе с большевиками принимали участие в избиении и разграблении мирных черкесов. Кто не успел бежать в горы, были перебиты, изнасилованы и даже замучены: наши нашли в одной печке старика с обгоревшими ногами, кучу человеческих внутренностей и т. п.

Вечером узнали и подробности о «соединении» с кубанцами: это просто была только связь с каким-то их разъездом, остатки же их армии были в 80 верстах от нас, вели непосильные бои и просили помощи.

11 марта в 9 часов полк в авангарде выступил на аул Понежукай, куда прибыл к 15 часам.

12 марта в 18 часов полк в авангарде выступил в аул Гатлукай, куда прибыл в 24 часа. Вопрос с довольствием обстоит очень плохо. Черкесы охотно присоединяются к армии.

13 марта в 9 часов полк выступил в аул Вочепший, куда прибыл в 13 часов. Аул был сохранен более других. Здесь была окончательно установлена связь с генералом Покровским. Недалеко виден город Екатеринодар.

14 марта. Дневка в ауле Шенджий. Погода портится, идет дождь и снег. Суровая походная и боевая жизнь убивает все живое в человеке, не радуют и новые, чарующие виды Кавказа.

15 марта. День, который 1-му Кубанскому генерала Корнилова походу дал название и Ледяного. Здесь природа в союзе с противником восстала против Добровольческой армии, и трудно было решить, что было тяжелей. С утра лазарет и обозы были направлены в станицу Калужскую – место стоянки Кубанской армии. Погода стояла ясная, дул холодный ветер. В авангарде Партизанский полк, за ним – Офицерский и потом наш, Корниловский Ударный, выступивший в 9 часов. Назначение перехода – станица Ново-Дмитриевская, в 15 верстах. С началом движения холод усилился, дождь шел вперемешку со снегом, дороги развезло, и все простые стоки воды стали наполняться водой, а маленькие ручьи превратились в речки. Холод все усиливался, и к 15 часам промокшая одежда стала превращаться в лед и ломаться, как стекло. В 17 часов полк подошел к реке Черной. Мост через нее был залит водой со снегом, а станица за ним занята красными. Офицерский полк стал переправляться на крупах лошадей, а полковник Неженцев повел корниловцев правее, на гать, тоже залитую водой. Задержка в движении создала невыносимые условия для обледенелой, едва идущей армии, добровольцы не выдержали, и на глазах противника зажглись костры. Начался обстрел артиллерией, снаряды ложились довольно точно, и некоторые попадали прямо в костры, но это не смущало добровольцев. Лошадей у корниловцев не оказалось, и полковник Неженцев приказал нам погреться в воде. Воля и молодость все победят – бросились мы, уцепившись друг за друга, и, придерживаясь предполагаемой середины гати, стали бороться со стихией. На наше счастье, красная артиллерия била по нашим тылам, а пехота их почти бездействовала. Наступление полк повел на западную часть станицы, с выходом по дороге на станицу Григорьевскую, на южную ее окраину. По-видимому, красным не было охоты выходить в такую погоду из теплых хат, и они встретили нас только около изб, но особого сопротивления не оказали. Нечеловеческим усилием Офицерский полк, переправившись, с успехом очищал станицу. За свою халатность противник поплатился, понеся большие потери. В 23 часа наш полк занял юго-западную часть станицы, выставив заставы на Григорьевскую. Повозки и даже часть лошадей оставили до утра перед мостом. Части генерала Покровского, выступившие из станицы Калужской, вернулись из-за такой погоды обратно. В полку было 45 человек убито или ранено. По данным Офицерского полка, ими в этом бою было взято 8 орудий и до 1000 убитыми.

Первое совместное действие в этом бою Добровольческой армии с Кубанской было неудачным – первый блин вышел комом: согласно приказу генерала Корнилова, в этом бою конница генерала Покровского должна была наступать тоже на станицу Ново-Дмитриевскую со стороны станицы Калужской, но она в такую погоду, как гласит донесение, вернулась, а быть может, и просто не выступала. Это было печальным фактом для первого раза: при наличии конницы в этом бою все три тысячи красных были бы уничтожены, а неисполнение приказа говорило о качестве Кубанской армии.

16