Гёте. Жизнь как произведение искусства - Рюдигер Сафрански
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот листик был с Востока
В сад мой скромный занесен,
И для видящего ока
Тайный смысл являет он.
Существо ли здесь живое
Разделилось пополам,
Иль напротив, сразу двое
Предстают в единстве нам?
И загадку и сомненья
Разрешит мой стих один:
Перечти мои творенья,
Сам я – двойственно един[1549].
Это аллюзия на платоновский миф о любви между двумя половинами, которые изначально были единым целым и теперь ищут друг друга. Впрочем, Гёте имеет в виду не только единство, возникающее из союза двух людей, но и двойственное единство одной личности: тот Я, который пишет стихи, отличается от того, кто живет во внешней реальности. Финальная строка («Сам я – двойственно един») – признание в том, что эта любовь существует между жизнью и литературой, словно паря в воздухе в те яркие дни на исходе лета и в начале осени 1815 года.
Ко дню рождения Гёте, который он праздновал в Гербермюле, Марианна придумала тысячу разных сюрпризов и развлечений – Буассере рассказывает о них в своем дневнике. Рано утром его будит музыка, что доносится с лодки, плывущей по Майну. Садовый домик Марианна украшает в восточном стиле апельсинами, финиками, инжиром и виноградом. Связки тростника между окнами должны были символизировать пальмовые ветви. Под ними – венки из цветов, воспроизводящие цветовой круг в соответствии с гётевским учением о цвете. Дамы в тюрбанах из тончайшего индийского муслина. Праздничная трапеза за длинным столом. Виллемер открывает вино урожая 1749 года. Марианна поет Гёте гимны собственного сочинения, аккомпанируя себе на гитаре. Звучат торжественные и шуточные речи. Марианна и самому Гёте тоже надевает на голову тюрбан:
Любимая! Венчай меня тюрбаном!
Пусть будет он твоей рукой мне дан[1550].
Гости не расходятся до самого вечера, в конце – и это апофеоз праздника – Гёте читает свои «восточные стихи».
Гёте и Марианна посылают друг другу записочки и письма с цифрами, обозначающими номера страниц и строк в издании Хафиза в переводе Хаммера. Так, в виде цитатных коллажей, они обмениваются интимными посланиями. В одном из таких зашифрованных писем Гёте пишет:
Моя сердечная рана имеет право на соль
Твоих губ,
Сохраняя ее, я ухожу.
Прощай, храни тебя бог.
Ты – чистое создание
Из высших миров…[1551]
Марианна отвечает в своем зашифрованном письме:
Сердце свое желаю тебе открыть,
И сердце твое желаю услышать…
<…>
Всю свою жизнь хочу посвятить
Делу его любви[1552].
Одно из стихотворений «Дивана» явно содержит отсылку к этой игре с зашифрованными посланиями:
Мне тайнопись от милой
Слуга вчера принес.
Ее искусства силой
Я умилен до слез:
И страсть, и прелесть речи,
И чувства полнота —
Как всё, что мы при встрече
Твердим уста в уста[1553].
Виллемер, обычно ревностно оберегавший свою молодую красавицу-жену от мужских взглядов, был настолько горд вниманием Гёте, что даже если и страдал от ревности, то ничем ее не выдавал. Когда Гёте долго не показывался на их вилле и не отвечал на многочисленные письма, так что Марианна даже слегла от огорчения, Виллемер буквально умолял его приехать. В его городском доме, пишет он, всегда есть свободная квартира на случай, «если приедет Гёте! Чтобы вечные чувства не угасали и любовь могла дарить все, что имеет»[1554].
Проведя несколько недель во Франкфурте и на вилле в Гербермюле, Гёте снова отправляется в Гейдельберг, чтобы посвятить еще несколько недель своему другу Буассере и его картинной галерее. Сюда к нему 23 сентября на три дня еще раз приезжает в сопровождении мужа Марианна. Это их последняя встреча. Марианна дарит Гёте два своих самых красивых стихотворения – о восточных и западных ветрах. Стихотворение про восточный ветер она написала по пути в Гейдельберг. Вот его первая строфа:
Что там? Что за ветер странный?
Не Восток ли шлет посланье,
Чтобы свежестью нежданной
Исцелить мое страданье?
И последняя:
Все любви очарованье,
Обновленье, воскрешенье —
Это наших губ слиянье,
Наших помыслов смешенье[1555].
Стихотворение про западный ветер – ее прощальный подарок, поднесенный Гёте 26 сентября:
Ветер влажный, легкокрылый,
Я завидую невольно:
От тебя услышит милый,
Как в разлуке жить мне больно.
И последняя строфа:
Молви скромно, без нажима,
Что иного мне не надо.
Тем живу, что им любима,
С ним любви и жизни рада[1556].
7 октября 1815 года Гёте отправляется в обратный путь в Веймар. Сюльпиц Буассаре, все последние недели неотрывно находившийся рядом с Гёте, сопровождает его в начале пути. Он пишет про Гёте в своем дневнике: «Он очень утомлен, ночью плохо спал. Был вынужден бежать»[1557]. Нередко биографы Гёте интерпретировали эту фразу в том смысле, что Гёте бежит от Марианны так же, как много лет назад он бежал от Фридерике. Однако истинная причина его внезапного отъезда была, очевидно, другой. В конце сентября в Гейдельберг к Гёте приехал герцог, и вместе они отправились в Мангейм, где в это время находилась любовница герцога Каролина Ягеманн, с недавних пор ставшая фон Хейгендорф. После этого Гёте в сопровождении Буассере поехал в соседний Карлсруэ, где по поручению герцога предстал перед княжеским двором. Оттуда он снова вернулся в Гейдельберг, где его ждали полученные в его отсутствие письма, и они-то, по всей видимости, и нарушили его душевное равновесие. В дневнике за 6 октября сохранилась короткая запись: «Письма. Решено уехать»[1558]. Дневниковые записи Буассере более информативны: «Гёте внезапно решил уехать; сказал мне, что составляет завещание <…>. Ягеманн и другие дамы зазывают его в Мангейм на живые картины. Он боится герцога»[1559]. И далее та самая фраза: «…вынужден бежать». Стало быть, Гёте хочет во что бы то ни стало избежать новой встречи с герцогом и Каролиной, причем герцогу он не объясняет причин своего внезапного отъезда, а
