Солнце и луна, или Легенды Чосона - Хайнц Инсу Фенкл

не было, – заявил ученик. – А вы уносите ноги, пока не всполошились соседи. Об остальном я позабочусь.

После ухода наставника ученик привел женщину в чувство. Опамятовавшись, она поняла, что угодила в беду. Зная, как прожорливы молодые люди, вдова предложила до отвала накормить его рисовыми пирожками, лишь бы он держал язык за зубами.

– Я и так не болтлив, – заверил ученик. – Но, конечно, я буду молчать охотнее, если вы меня угостите.

Вдова приготовила ему целое блюдо пирожков, умоляя помалкивать.

– Ешь, а я больше слышать об этом не хочу!

Ученик рассыпался в благодарностях и сказал, что поделится угощением с товарищами. Когда они спросили, где он раздобыл столько рисовых пирожков, он ответил:

– Как, вы не знаете? Неужто вас не пригласили на свадебный пир? Наш наставник женится на вдове! Берите, ешьте да снесите родным!

Вскоре вся деревня лакомилась рисовыми пирожками. Родственники спрашивали учеников, откуда взялось угощение, ведь экзаменов еще не было[15]. Когда люди узнали про свадьбу, поднялся шум и крик. Впрочем, никто не сомневался в добродетели вдовы – просто все перессорились из-за того, кого пригласили на свадебный пир, а кого нет.

Так умный ученик нашел жену для своего наставника.

Хитрый раб

Жил-был богатый судья. Он держал раба, который ухаживал за его конем. Однажды судья решил отправиться в Ханян и велел рабу вести коня под уздцы.

– Смотри, не теряй голову, – сказал судья, – Ханян – такое место, где тебе живо нос отрежут, если будешь зевать.

– Буду глядеть в оба, – пообещал раб.

Когда настало время обеда, судья послал раба за гороховым супом. Раб принес миску, однако судья заметил, как тот вылавливает что-то из супа пальцами.

– Ты что делаешь? – крикнул он.

– Ох, господин, простите: нес я суп, а у меня возьми и потеки из носа.

– Дурак! Вот и ешь теперь сам! – сказал судья.

Весь суп достался рабу, а судье пришлось голодать до вечера, пока они не остановились на ночлег в гостинице.

Раб сказал содержателю гостиницы:

– Судья любит еду погорячее. Ты нагрей миску в кипятке, прежде чем положить в нее рис.

Прежде чем подать ужин, хозяин нагрел все миски в кипятке. Коснувшись посуды, судья обжегся и завопил от боли.

– Вы меня звали, господин? – спросил раб. – Я здесь!

Судья хотел взять рису, но тот был слишком горячим. Тогда он в негодовании оттолкнул столик.

– Господин, отчего вы не едите? – удивился раб.

Он унес столик и съел все сам.

Судья меж тем был полон досады и кипел гневом. Он уже собирался отослать раба домой, но вспомнил, что нужно кому-то смотреть за конем, пока он ходит по делам.

– Мне надо тут кое-чем заняться, – сказал он. – Я уйду ненадолго, а ты следи за конем.

Раб отвечал:

– Хорошо, господин.

Судья ушел, велев рабу не выпускать уздечки, а когда вернулся, обнаружил, что раб лежит ничком в пыли, держа то, что от коня осталось, – конские ноздри.

– Где мой конь? – вскричал судья.

– Ох, господин, я его держал изо всех сил. Чтобы мне не отрезали нос, я лег на землю. Но какой-то негодяй отрезал нос коню, а остальное забрал с собой!

– Дурак! – закричал судья. – Тебя за это убить мало! Ну что мне с тобой делать? Если мы и дальше поедем вместе, ты меня вконец разоришь!

Тогда судья написал записку, прикрепил ее на спину рабу и отослал его домой. В записке говорилось: «Когда прочтете это, немедленно убейте мерзавца и избавьтесь от тела».

Раб зашагал обратно и спустя некоторое время встретил монаха.

– Послушай, – сказал раб, – не прочтешь ли письмо у меня на спине? Что там написано?

– Что тебя следует убить, как только ты вернешься домой, – сказал монах.

– Не можешь ли ты написать другое письмо, чтоб там говорилось, что меня следует женить на хозяйской дочери?

– Ладно, – сказал монах.

– А в награду за то, что ты меня спас, я тебе помогу разбогатеть.

– Как?

– Возьми из храма каменное изваяние Будды, свари в горшке с рисом и съешь. Это принесет тебе здоровье и несметное богатство.

– Да неужели? – воскликнул монах.

Даже монахи бывают жадными. Он пошел в близлежащий храм, украл оттуда изваяние Будды, и храм разорился.

Хитрый раб меж тем пошел дальше и вскоре добрался до деревни, где женщины мололи муку на мельнице. Там же на дворе из муки пекли рисовые пирожки, и работницы время от времени выходили поесть. У одной из крестьянок, моловших зерно, на спине был привязан ребенок, и раб сказал ей:

– Тетушка, я пригляжу за ребенком, чтоб тебе было работать сподручнее.

Женщина, обрадовавшись, отдала ему ребенка и вернулась на мельницу. А раб подбежал к ступке, где толкли зерно, и сунул младенца внутрь.

Все бросили работу, чтоб не раздавить ребенка. Воспользовавшись замешательством, раб украл рисовые пирожки и сбежал.

Он пошел дальше, уплетая краденые пирожки, и встретил на дороге продавца меда.

– Сколько хочешь за порцию? – спросил он.

Продавец назвал цену.

– Ладно, – сказал раб. – Налей-ка мне меду на пирожок.

Продавец меда щедро налил ему меду на рисовый пирожок, а раб подождал, чтоб мед впитался.

– М-м, как вкусно пахнет! А цену, часом, не сбавишь?

– Ну нет, – сказал торговец.

– Не стану я покупать мед втридорога! Забирай его обратно, – сказал раб.

Но мед уже впитался, и соскрести мало что удалось. Так раб задаром полакомился медом.

Наконец добравшись до дома, он сказал хозяйке:

– Господин прикрепил мне на спину письмо. Прочтите его и сделайте, как велено.

Жена судьи прочитала записку и страшно удивилась, узнав, что муж приказывает ей выдать дочь за раба. Однако она не посмела ослушаться супруга и немедленно начала готовиться к свадьбе.

Судья пришел в ярость, когда, вернувшись домой, обнаружил, что раб стал его зятем. Он приказал слугам засунуть раба в большой мешок и сам решил отнести его к реке. Ноша оказалась тяжелая. Судья утомился и зашел в трактир, чтобы передохнуть и промочить горло. Мешок он повесил на дерево во дворе.

Как только судья скрылся, раб закричал:

– Глаза! Мои глаза!

Мимо проходил продавец фарфора. Услышал он крики из мешка и подошел узнать, в чем дело.

– Эй, ты что тут делаешь? – спросил он.

– Я был слеп, – ответил раб, – но мой добрый хозяин посадил меня в волшебный мешок, и я прозрел на один глаз. Скоро исцелится и второй. Я должен громко выкликать название той части тела, которая нуждается в лечении.

– А у меня как раз на глазу бельмо, – сказал торговец. – Не поменяешься ли со мной местами?

– Но