Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

В дневниках партизан время от времени появляются упоминания о женах и семьях, воспоминания. Вильегас, 18 января: "Тысяча, миллион поцелуев Гарри и Кусти". Пачо, 1 января: "Я весь день думал о Тэрри". Сан-Луис, 10 января: "Читаю "Пармскую обитель" и вспоминаю мою любимую жену и Элисето". Сам Че упоминал дни рождения жены, брата и сестер. Дариэль записал в дневнике: "Ностальгия и впрямь является мрачным спутником в джунглях".

Происходили странные вещи, так или иначе связанные с "любопытным соседом", Сиро Арганьярасом. 18 января Че записал:

"Васкес Вианья пришел, несмотря на мощный ливень, чтобы сообщить о том, что разговаривал с Оло Пантохой, намекнул на то, что ему многое известно, и предлагал сотрудничать с нами в торговле кокаином или чем-нибудь наподобие этого... чем мы занимаемся, как ему известно. Я велел Васкесу Вианье завербовать Арганьяраса, но не обещать ему особенно много, только плату за перевозку грузов на его джипе, а также пригрозить смертью, если он предаст нас".

Но уже на следующий день полиция посетила Каламину.

"Лейтенант Фернандес приехал в сопровождении четверых полицейских в штатском в арендованном джипе на поиски кокаиновой фабрики. Они лишь обыскали дом, но заметили при этом несколько странных вещей, таких, как керосин для наших ламп, который не был переправлен в пещеры. Они отобрали у Васкеса Вианъи пистолет, но оставили его винтовку "маузер", малокалиберный пистолет. Для виду они отняли малокалиберный пистолет и у Арганьяраса, показали его Васкесу Вианье и ушли, предупредив нас, что они в курсе всех дел и с ними нужно считаться. Васкес Вианья может получить пистолет в Камири "без особых хлопот, если поговорит со мной", - сказал лейтенант Фернандес. Он спрашивал о "Бразильце".

С учетом обострения ситуации Че приказал Васкесу Вианье как следует пригрозить Арганьярасу и его помощнику и серьезно напугать их. Во избежание неприятных неожиданностей он также провел реорганизацию во втором лагере:

"План базировался на подвижной обороне зоны около реки; мы предполагали провести силами нескольких человек из авангарда контратаку по проходящим параллельно реке тропкам, связывающим с тыловым охранением. После разведки мы переместили бы лагерь поближе к дому Арганьяраса. Если его прикрытие не поможет, мы, перед тем как покинуть зону, дадим этому типу прочувствовать наше отношение".

К концу ноября в отряде продолжала давать себя знать нарастающая напряженность отношений. А Че в это время стремился установить в лагере железную дисциплину. Вило Акунья, нагруженный рюкзаком с сотней кукурузных початков, поскользнулся во время переправы через реку Ньянкауасу и уронил в воду винтовку. Дариэль Аларкон описал эту сцену: "Мы увидели, как Вило вышел из воды и посмотрел на нас. Выражение на его лице я не рискну описывать. "Я уронил мою винтовку... и если я явлюсь к Че без оружия... Я уж лучше сразу застрелюсь!" И вся наша группа принялась нырять в поисках винтовки".

26 января наконец-то поступили и хорошие новости: "Только мы успели приступить к работе по выкапыванию новой пещеры, как сообщили о прибытии Мойсеса Гевары и Лойолы Гусман". Лойоле, которая была одним из лидеров молодежной коммунистической организации, в это время было всего лишь около двадцати лет. Когда Коко Передо ска'зал, с кем ей сейчас предстоит встретиться, она была крайне удивлена. "Незадолго до этого в новостях сообщили, что Че находится в Колумбии". А при встрече она была крайне поражена тем, что майор разговаривал без своего всем известного аргентинского акцента.

"- Почему ты мокрая? Потому что река глубокая или потому что ты такая маленькая?

Он приказал ей снять носки и высушить их. И сразу же переименовал ее в Игнасию.

- Почему Игнасия?

- В честь святого Игнасио Лойолы".

В то время как Лойоле, согласно планам Че, предстояло стать основным звеном в будущей городской сети, Моисее Гевара, лидер небольшой маоистской группы, с которым Мартинес Тамайо и Вильегас налаживали отношения в течение нескольких месяцев, оказывался необходим, так как партизаны лишились поддержки со стороны БКП.

"Я изложил Мойсесу Геваре мои условия: он должен будет распустить группу; для них не будет никаких особых должностей, тем более никакой политической организации. Мы должны избегать любых противоречий по национальным или международным спорным вопросам. Он согласился со всем этим без колебаний, и после прохладного начала отношения с другими боливийцами стали более дружественными".

Лойола позднее упорно утверждала, что Че несколько раз повторил, что здесь ни у кого не будет ни просоветских, ни прокитайских убеждений.

"Лойола произвела на меня хорошее впечатление. Она очень молода и нежна, но можно сказать, что она полностью определилась. Молодые коммунисты готовы выгнать ее, но пока что пытаются заставить ее подать в отставку. Я дал людям инструкции и другие бумаги. Я также вернул ей деньги, которые она потратила; сумма уже приближается к 70 000 песо. Похоже, что наличности скоро не будет хватать. Доктор Пареха возглавит сеть, а Родольфо Салданья присоединится к нему в течение двух недель".

В разговоре с Лойолой Че в очень простых словах объяснил ей основные положения организации городской сети. Он также дал ей сломанный радиопередатчик, который нужно было починить и подготовить к использованию. С Мойсесом Геварой Че договорился о прибытии "первой группы между 4 и 14 февраля. Он сказал, что не может прийти раньше из-за состояния связи, а в настоящее время люди разбежались от него, так как идет карнавал".

Заручившись этой непрочной поддержкой и уверившись в том, что городская сеть начала складываться, Че решил отправляться в дальний разведывательный поход через три дня после того, как вернется провожавший посетителей Коко. Кажется удивительным, что Че первым делом стремился проверить своих людей, хотя и наверняка знал, что это могло привести к проблемам с любопытной полицией и старательно шпионившим соседом Арганьярасом, что без участия БКП городская сеть все еще представляла собой разрозненные клочья. Неужели он настолько торопился начать кампанию? 31 января оказалось последним днем, проведенным в лагере. Небольшая группа под командованием Оло Пантохи осталась для того, чтобы встречать пополнение и охранять базу. "Я поговорил с бойцами и дал им последние указания на время нашего отсутствия".

Цель разведывательной экспедиции состояла в том, чтобы установить отношения с местными кампесинос и попытаться в принципе избежать столкновений, хотя они и могли быть полезными для обучения группы, ее подготовки к трудностям партизанской жизни и усложнения обучения, которое, как многие предвидели, и без того должно было оказаться очень тяжелым. Пачо записал в дневнике: