Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Главным врагом партизан теперь стал голод. Сердцевина пальмовых стволов и случайно пойманные птицы, конечно, не могли насытить людей. 7 марта Че записал: "4 месяца. По мере того как близится к концу наша провизия, но не дорога, люди все сильнее падают духом". Они вновь приступили к поискам реки Ньянкауасу.

8 марта потерялись Инти и Мартинес Тамайо. Доктор Педра-ха Морогоро отметил, что Че был "истощен и, конечно, очень слаб, но прилагал огромные усилия, чтобы скрыть это от остальных". На следующий день пропавшие были найдены, но тогда же обнаружились и дурные новости: Ньянкауасу находилась на расстоянии пяти дней пути, а Пинарес со своим авангардом наткнулся на нефтяную вышку, причем рабочие увидели их оружие.

Че, хотя и предполагал недоброе, не мог знать, что вследствие ошибки Пинареса капитан Сильва, армейский офицер, охотившийся в тех местах, узнал от рабочих-нефтяников о том, что те видели поблизости вооруженных людей. Решив, что это торговцы наркотиками, он доложил об этом по команде. Патино, майор боливийской армии, подробно расспросил нефтяников, после чего приказал капитану взять подразделение и найти этих людей. Трехдневный рейд Сильвы не увенчался успехом, но тем не менее присутствие партизан было раскрыто. Почти в то же самое время (естественно, Че не знал и об этом) двое из числа добровольцев, прибывших с Мойсесом Геварой - Висенте Рока-бадо и Пастор Баррера, - дезертировали из базового лагеря.

Следующие три дня партизаны Че проходили лишь по две с половиной-три мили. 13 марта Че записал: "Люди очень устали и снова находятся в крайне дурном состоянии духа. Пищи осталось на один раз. Мы прошли около шести километров, но никуда толком не продвинулись".

К незримому и пока что очень непрочному окружению, смыкавшемуся вокруг партизан, добавилось новое звено - полицейские добрались до Каламины. Пытаясь выяснить, кто же все-аки шляется по окрестным местам, они избили Серапио -Акино Туделу, - а на крыше поставили флаг в качестве ориентира для вертолетов. Полиция пока что не знала, что искать.

И марта, "почти не сознавая этого, мы достигли Ньянкауасу. (Я был - и есть - утомлен и клонился, будто придавленный горем.) Река просто дикая, и ни у кого нет настроения переправляться через нее, но Сан-Луис вызвался и спокойно справился с задачей, после чего, ровно в 15.20, направился на базу. Я рассчитываю, что он окажется там через два дня. Мы доели последнюю провизию - тушеное зерно с мясом - и теперь будем зависеть от охоты. Пока я писал, нам попалась маленькая птичка, и я слышал еще три выстрела. Врач и Инти - охотники. Мы слышали часть речи, в которой Фидель обрушился на венесуэльских коммунистов и про отношение СССР к своим латиноамериканским марионеткам".

В тот же день полиция арестовала Висенте Рокабадо и Пастора Барреру, когда те пытались продать винтовку в Лагунильясе. Рокабадо, бывший сотрудник криминальной полиции, уволенный оттуда за взятки, постарался снискать расположение своих бывших коллег: он рассказал им даже больше, чем знал, и попытался припомнить все, что смог услышать за время пребывания среди партизан. Он рассказал о своем командире (Оло Пантохе) как об "Антонио-кубинце", сообщил, что "большой начальник", которого он никогда не видел, был Че, рассказал о находившихся в лагере аргентинцах, перуанцах, французе (Режи Дебрэ), дал подробное описание джипа, на котором ездила Таня, перечислил имена членов группы, завербованных шахтерским лидером Мой-сесом Геварой, а в довершение всего предложил провести солдат к Каламине и базовому партизанскому лагерю. Он даже утверждал, что присоединился к партизанам для того, чтобы собрать сведения, а потом посмотреть, не удастся ли ему потом выгодно распорядиться ими.

Коко Передо позже с гневом заявил, что "боливийские партизаны, завербованные Мойсесом Геварой, набирались в борделях и барах и примкнули к партизанам ради денег". Это было несправедливо, хотя несомненной истиной было то, что Гевара отбирал людей крайне поверхностно. Из дюжины его людей, попавших в лагерь, часть была признанными профсоюзными активистами, но вместе с ними оказались и люмпен-пролетарии из добывающих регионов.

15 марта малочисленная часть отряда во главе с Че предприняла еще одну попытку переправиться через Ньянкауасу и частично преуспела в этом. Плот снова развалился, успев перед этим отнести пассажиров на полмили вниз по течению, а двое партизан из группы Че и тыловое охранение остались на берегу. Часть отряда страдала от различных заболеваний ног, все поголовно партизаны ослабели из-за нехватки в рационе белков и жиров - а точнее, из-за длительного недоедания.

С самого начала экспедиции с партизанами шла найденная по дороге лошадь. Когда голод начал особенно сильно терзать людей, двое обратились к Че с просьбой позволить съесть животное. В первый раз он пригрозил лишить их рациона, если они еще раз поднимут этот вопрос. Но 16 марта Че, который с детства очень любил лошадей и намеревался в будущем использовать эту лошадь на ранчо, принял решение: "Мы решили съесть лошадь, поскольку от голода у людей начали пухнуть животы, и это вызывало тревогу. Мануэль Эрнандес, Инти, Леонардо Тамайо, и Густаво Мачин имели различные признаки недоедания. Я был чрезвычайно слаб. В пять часов вечера у нас начался пир из конины. Вероятно, завтра нам придется расплатиться за него".

По крайней мере радио работало безотказно. Сообщение из Гаваны подтвердило, что Режи Дебрэ прибыл в Боливию. Че считал, что тот уже должен оказаться в базовом лагере. Так и было на самом деле - Таня встретила его в Ла-Пасе в конце февраля и доставила в лагерь вместе с Аргентинцем, Сиро Роберто Бусто-сом и Коко Передо 5 марта. Фидель Кастро направил Дебрэ в эту повторную поездку в Боливию, чтобы тот встретился с Че, хотя основная цель этой поездки была не до конца ясной. Дебрэ считал, что Фидель хотел, чтобы он помог Че добиться более широкой поддержки среди боливийских левых, прежде всего маоистских и троцкистских групп, с которыми он уже имел контакты после начала трений с коммунистами.

17 марта произошло еще одно несчастье - во время переправы тылового охранения через Ньянкауасу плот опрокинулся. Лорхио Вака - "до тех пор, пожалуй, лучший из боливийцев в составе тылового охранения по его серьезности, дисциплинированности и энтузиазму" - утонул. К тому времени Че, судя по всему, начал сомневаться в достоинствах выбранного региона. Но, как позднее сказал Дебрэ, было уже слишком поздно для того, чтобы "отказаться от него и направиться на поиски чего-то лучшего".

Тем временем капитан Сильва со своим патрулем добрались до ранчо Сиро Арганьяраса. После сурового допроса, в ходе которого Сильва засовывал пистолет в рот Арганьярасу, ему удалось получить ту же самую информацию, которую давно уже имела полиция: поблизости, на расстоянии нескольких миль, разместилась группа странных людей, вероятно, торговцев наркотиками. Было поднято подразделение численностью почти естьдесят человек. Сильва с девятью солдатами дошел до Каламины, ни ничего не обнаружил. Двое боливийцев, Рейнага и До-нгес, следили за солдатами из укрытия. Первые выстрелы разились в сумерках, когда Васкес Вианья, возвращавшийся в лагерь, столкнулся с другим патрулем и ранил солдата. После этого армия арестовала Салюстио Чоке, одного из боливийских "поденщиков", работавших на ранчо.