Империи песка - Дэвид У. Болл

однако сеял страх повсюду. Он неожиданно наносил удар, а потом скрывался, чтобы атаковать уже на большом расстоянии от предыдущего места. Никто не знал наверняка, как он выглядит. Говорили, что он прячет лицо за туарегским тагельмустом. Другие утверждали, что лица он не прячет и одевается как торговец-мзабит. Кто-то видел его в лохмотьях нищего. Находились и те, кто видел его в одеяниях Улед-Сиди-Шейх. Кто говорил, что у него карие глаза, кто считал, что синие или серые. Разнобой в описании касался и лица Тамрита. Одни рассказывали о шраме на щеке, другие уверяли, что на его лице нет шрамов, а третьи заявляли, будто он вообще не показывает лица.

Поль тоже не видел лица Тамрита, но знал, за кем охотится. Это имя он слышал в пещере, во время их долгой ночной встречи с Муссой. Он запомнил все имена: Аттиси, Махди и, да, негодяя Тамрита. Тот входил во внутренний совет Ахитагеля – совет вероломства. Тамрит. Он руководил бойней при Тадженуте. Поль это знал. В Айн-Эль-Керме Тамрит издали наблюдал, как отравленная еда косит остатки экспедиции Флаттерса. На Аттиси лежало больше вины, но Аттиси они займутся потом. Пока их главной целью был Тамрит.

Лейтенант де Врис выжимал из своих солдат все, бороздя пустыню и покрывая большие расстояния в погоне за тенями и слухами. Он мало спал и не позволял своим людям долгих привалов. Он выставлял часовых и лично проверял их, делая все, чтобы отряд не подвергся внезапному нападению. Лошади страдали не меньше людей, поскольку не были приспособлены для пустынных переходов. Однако все французские патрульные отряды ездили на лошадях. Он предлагал капитану заменить лошадей верблюдами, но тот отказался.

– Слишком недостойный вид, – сказал капитан. – Вдобавок верблюды слишком медлительны.

Поль так не думал, поскольку именно лошади не годились для длинных переходов, а не верблюды мятежников. Но поначалу он подчинялся приказам капитана.

Поль стремился изучить характерные особенности налетов, чтобы предугадать, в каком месте Тамрит нанесет новый удар. Но у мятежника словно не было никаких особенностей. Если Поль считал, что Тамрит отправится на запад, тот двигался на восток; если думал, что следующем объектом нападения станет одинокая крестьянская усадьба, Тамрит наносил удар по деревне. Предсказуемым оставалось только одно.

Тамрит и его люди убивали без пощады.

Даже самые бывалые из алжирских стрелков отворачивались, встречая следы очередной расправы. Лишь Поль мог смотреть на изуродованные тела и не содрогаться. Ничто из увиденного не могло сравниться с ужасами, которых он насмотрелся, отступая из Тадженута.

– Мы их поймаем, – с абсолютной убежденностью говорил он Мессауду. – И всех убьем.

Погоня длилась месяцами: от Уарглы до Большого Западного Эрга, а на юге – почти до плато Тадемаит. Отряд Поля забирался гораздо дальше остальных отрядов, значительно удаляясь от радиуса, предписанного капитаном Шираком. Но при всем стремлении настичь Тамрита французы всегда опаздывали на несколько дней, а то и недель. Казалось, самой легкостью перемещения мятежник насмехался над ними.

Однажды они чуть не схватили его. Это произошло в небольшом лагере кочевников, которые гнали отару овец для продажи на главном базаре Уарглы. Все говорило о том, что кочевники кормили людей Тамрита и что мятежники провели здесь ночь. К моменту появления французского отряда они покинули лагерь, но свидетельства их присутствия были повсюду.

Мессауд допрашивал старейшину клана. Тот рассказал о случившемся, с беспокойством поглядывая на французских солдат.

– Он говорит: да, они кормили Тамрита, но только под страхом смерти. Еще он говорит, что мятежники вынудили снабдить их продовольствием, – сказал Мессауд.

– Тогда он должен за это заплатить, – кивнув, невозмутимым тоном произнес лейтенант де Врис.

Он не знал, правда ли то, что люди Тамрита принудили кочевников. Сейчас это не имело значения. Настало время показать всем обитателям пустыни, чем оборачивается помощь мятежникам.

– Сжечь их шатры. Убить всех овец. Одну разделать и накормить наших солдат, – приказал он.

Мессауд отдал распоряжение. Старейшина оцепенел от ужаса, понимая, что́ сейчас последует. Он запричитал, умоляя о пощаде, и стал дергать Поля за штанину. Поль неподвижно сидел в седле. Стенания кочевника его не трогали.

– О чем он воет? – через какое-то время спросил Поль у Мессауда.

– Говорит, что мы слишком жестоки, господин лейтенант, – усмехнулся Мессауд. – Овцы и шатры – это все, что у них есть.

– Нет. Он забыл упомянуть жизнь. Жизнь я у них не отнимаю. Во всяком случае, в этот раз. Скажи, пусть будет благодарен за это. И еще скажи: пусть передаст всем, что с помогающими Тамриту будут расправляться без пощады. Пусть готовятся дорого платить.

Видя, как горят шатры со всеми пожитками, женщины в лагере пронзительно закричали. Одна попыталась вытащить из огня кожаную сумку с дешевыми украшениями и принадлежностями для шитья. Солдат грубо толкнул ее прикладом, и она рухнула на колени, заливаясь слезами. Поль безучастно наблюдал за происходящим.

Овец убили без ритуальной церемонии, хотя бы позволявшей употребить мясо в пищу. Животных стреляли там, где они находились. Этим занимался солдат с пистолетом, обходящий стадо. Каждый выстрел сопровождался новыми криками кочевников, которые со стенаниями били себя в грудь.

Помимо овец, у кочевников было восемь верблюдов. Они паслись вблизи лагеря, даже не подозревая, что там творится.

– Мессауд! Приведи мне мехари старейшины! – приказал Поль.

Мессауд обрезал путы на ногах верблюда и повел животное к Полю. Это была сильная самка с желтовато-коричневой шерстью. Опасаясь худшего, старейшина двинулся следом, всхлипывая и заламывая руки. Он смотрел на французского лейтенанта, взгляд которого оставался каменным.

– Скажи ему, что я хочу знать о Тамрите: куда направился, как одет, сколько у него людей и чем они вооружены.

Старейшина отвечал быстро, мотая головой. Сержант рявкал на него, явно недовольный ответами.

– Господин лейтенант, с таким же успехом можно спрашивать его верблюда. Он утверждает, что не знает, кто из них Тамрит. Было несколько человек, отдающих приказы. Все с закрытыми лицами. Куда уехали – не знает. Сколько человек – он не считал.

Поль достал из кобуры пистолет и молча выстрелил в верблюда. Животное сползло на колени, потом завалилось набок. Кочевники встретили это новой порцией воплей.

– Приведи еще одного мехари! – холодно приказал Поль. – Потом снова задай те же вопросы.

Мессауд выполнил приказ. Старейшина сокрушенно мотал головой, понимая, что попал в смертельную игру, где ему не выиграть. Что бы с ним ни сделали французы или воины джихада, он не мог расстаться со своими верблюдами. И он начал говорить. Он указал на восток, где тянулась цепь низких выветренных холмов. На песке нарисовал карту. Мессауд задал несколько вопросов