Выброшенный в другой мир. Дилогия - Ищенко Владимирович

   (* по сговору родителей невеста полгода до свадьбы проводила в семье будущего мужа, выполняя все обязанности жены. По истечении такого "испытательного срока", если новая семья была чем-то недовольна, ее могли вернуть родственникам вместе с приданым. Позором это не считалось, но устроить судьбу такой девушке было уже сложнее, ** пятнадцать лет это возраст совершеннолетия в империи и для парней, и для девушек).

   На окраине Алатана Лация Савра и его воинов остановил конный патруль третьего легиона, состоящий из трех десятков всадников во главе со знакомым центурионом*.

   - Приветствую консула и будущего трибуна! - вскинул в приветствии руку центурион. - Что это вас понесло через степь? Вас уже пару дней ждут у ворот** северного тракта. А ваш отец предупредил нашего легата, чтобы откуда бы вы ни появились, вас сразу направили домой. Все прочие должны отметиться в легионе у квестора***, он же выдаст вам причитающиеся деньги, и можете быть свободны. При желании займите места в казармах.

   (* центурион - сотник, ** стены вокруг столицы не было, но вблизи города на всех трактах имелись ворота. Они были постоянно закрыты и открывались по требованию после проверки людей и грузов. На сотню локтей в обе стороны от ворот в два ряда вколачивали толстые колья. Объехать такое препятствие тяжелым возам, да еще на виду у караула, было нельзя. У ворот на случай плохой погоды был построен небольшой дом на десять человек и конюшня,

   *** квестор - следователь или судья, в легионах был казначеем и, кроме того, отвечал за закупки необходимого продовольствия и имущества).

   - Спасибо, Хабрий, - приветливо кивнул Лаций, который помнил имя центуриона. - Так и сделаем. Удачи.

   Оставив алу, подгоняемый нетерпением Лаций погнал коня к центру, выбирая самый близкий путь к дому Савров. Дороги в Алатане были не уже пятнадцати локтей, и проезжавших было немного, так что скачке ничего не мешало. Вся центральная часть дорог предназначалась для всадников и экипажей, а ходить пешим, если кому такое взбрело бы в голову, следовало по краю. Дорога много времени не заняла. Не став ждать, пока откроют ворота, Лаций соскочил с коня, бросил повод подбежавшему слуге и быстро пошел по выложенной каменной плиткой дорожке к виднеющемуся сквозь кроны деревьев особняку. Слуги сами позаботятся о коне и отнесут дорожные сумки в покои молодого господина. Его заметили, и из распахнувшейся двери выбежала молодая, очаровательная девушка. Простучали по гранитным ступеням лестницы каблучки - и вот уже Лаций сжимает в объятьях смеющуюся сестру. Красивая выросла сестренка. Двенадцать поколений его предки выбирали себе самых красивых жен, не слишком обращая внимание на социальное положение девушек*, и это дало свои плоды.

   (* женщины играли большую роль в обществе империи, но знатной женщине не позволялось выйти замуж за плебея, в то же время патриции могли брать в жены плебеек, не теряя лица. При этом жена возвышалась до положения мужа).

   - Мы тебя ждали еще вчера! - сказала Лидия. - Мама даже распорядилась, чтобы испекли твои любимые пирожные. А ты не приехал!

   - И где пирожные?

   - Я их сама съела. Нельзя было допустить, чтобы пропала такая вкуснятина!

   - А фигура? Что скажет твой Хорцог?

   - А я в его компании ела. Он даже одно попробовал и сказал, что не будет лишать меня удовольствия. А фигуру он мне надеется испортить сам.

   - И когда ты переезжаешь?

   - Давно бы уже переехала, да только хотела дождаться тебя.

   - Вот так, сам того не желая, становишься препятствием сестре на пути к счастью! Да шучу я. Соскучился по вам, а по тебе больше, чем по остальным. А Рабус где?

   - Раз до сих пор не висит у тебя на шее, значит, пока еще не вернулся из гимнасия. Отец сейчас в Сенате, а мама в доме. Пойдем я тебя провожу. Ей, в отличие от меня, бегать неприлично, так что она тебя ждет в гостиной на мужской половине.

   - Тогда отцепись от моей шеи. Или тебя донести на руках?

   - Ладно, сама дойду. На руках меня и без тебя теперь есть кому носить. Пошли быстрее, пока она сама сюда не примчалась, матронам такое не к лицу.

   Они быстро вошли в холл, поднялись по одной из двух парадных лестниц на второй этаж и прошли через анфиладу из нескольких комнат до большой гостиной.

   - Мама! - суровый начальник для тридцати тысяч воинов, консул империи и почти триумфатор бросился к сидевшей в кресле изящной женщине лет сорока пяти и уткнулся ей лицом в колени, как это делал, когда был маленьким, в чем-то провинился и хотел испросить прощение.

   - Ты не забыл! - засмеялась она, обнимая его за плечи. - Я тебя, мой мальчик, уже заждалась. Надеюсь, что твои обязанности перед империей выполнены, и ты уделишь все свое время нам. Завтра тебе надо будет появиться во дворце императора для чествования, а потом ты только наш.

   - Я постараюсь, мама, - осторожно ответил Лаций. - Я все-таки человек военный. После похода должны дать отпуск, но всякое может случиться.

   - Какой смысл иметь мужа-сенатора и сына-консула, если они не смогут добиться от имперских чиновников того, что те и так обязаны сделать? - сказала Селина.

   - Мама, кроме чиновников, есть еще император.

   - Ты опять что-то задумал, сын?

   - Давай поговорим об этом позже, когда вернется брат. Отец, наверное, тоже скоро будет дома. Он должен быть в курсе моих затей и может внести ясность в мою ближайшую судьбу. Но в любом случае, что бы ни случилось, постараюсь хоть несколько дней посвятить вам.

   Брат за год заметно подрос и немного раздался в плечах. Когда закончились первые радостные вопли и шлепки друг друга по плечам*, он сразу же потребовал рассказать о сражении. Пришлось рассказывать.

   (* мужчины, являющиеся близкими родственниками или друзьями, приветствовали друг друга похлопывая по плечам, все прочие вскидывали в приветственном жесте правую руку со сжатым кулаком).

   - Эх, жаль меня там не было! - с завистью сказал Рабус. - Надеюсь, в следующем походе мы с тобой будем вместе. Где твоя походная броня? Посмотреть можно?

   - Я ее оставил в первом легионе. Мы сюда ехали налегке и захватили только луки для охоты, ну и, само собой, мечи. В легион должны прислать для прохождения сборов пару центурий новичков, а часть легионеров отпустят на два месяца в отпуск. Я договорился с теми, кто едет в столицу, что они привезут мои вещи в обозе. А по поводу похода... Пойдем на женскую половину. Я хочу кое-что рассказать, только не одному тебе, а всем.

   Братья нашли Лидию, отобрали у девушки книгу, и все трое направились в комнаты матери.

   - Настало время разговора? - спросила Селина, увидев их компанию. - Отца ждать не будем?

   - Вообще-то, он и так в курсе. Я вам хотел рассказать.

   - Ну тогда располагайтесь поудобнее, а ты можешь рассказывать, что задумал.

   Лаций сел на скамью ближе к матери и начал свой рассказ:

   - Когда я еще до назначения на юг обдумывал, как можно решить проблему со Степью, в голову пришла мысль, что мы должны быть благодарны кочевникам, и их сильное ослабление может быть опасным.

   - Как эти грязные убийцы могут быть полезны? - удивилась Селина. - Мне непонятны твои мысли. Ты не рабов имел в виду?

   - Ну какие из них рабы, мама, - возразил Лаций. - Я имел в виду то, что наличие серьезной опасности сотни лет не давало нам одряхлеть и зарасти жиром. Сильный и безжалостный враг заставлял Сенат выделять большие средства на армию, постоянно ее усиливать и совершенствовать.

   - Ты хочешь сказать, что теперь, когда угроза не так велика, Сенат пойдет на сокращение армии? - с недоверием спросил брат.

   - Сторонники такой экономии в Сенате есть, но никакого сокращения не будет хотя бы из-за того, что кочевники унялись только на время. А если пройдет мое предложение, то армию, скорее всего, еще и увеличат.

   - Ты об этом хотел рассказать? - спросила мать.

   - Да. Пять столетий назад наши предки создали империю, присоединив к Сорме тех, до кого смогли дотянуться. Уже тогда мешавшие кочевники и необходимость навести порядок в новой империи заставили прекратить попытки увеличить ее еще больше.

   - Куда уж больше, брат? - с недоумением спросила Лидия. - Мы и так больше всех остальных соседей вместе взятых. Даже в союзе королевств жителей меньше, чем в империи.

   - А почему не больше? - вопросом на вопрос ответил Лаций. - Воевать с союзом королевств никто не хочет, но есть еще варварские королевства за проливом! Сейчас в наших руках сила, которой им противопоставить нечего, а нам совсем не помешают новые земли и богатства их жителей, рабы, наконец!

   - Рабы?

   - А чему ты так удивляешься? Кто работает на каменоломнях и дерется на потеху публике на арене цирков? Кто надрывает жилы на военных галерах? Кочевники в качестве рабов не подходят: сломить трудно, а живут в неволе очень недолго. Мы уже давно покупаем рабов у островных пиратов, а это в основном жители тех самых варварских королевств. В конце концов, они рано или поздно ощутят величие империи, когда сами войдут в ее состав и станут провинциями.