Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

Жду с нетерпением узнать подробности твоей новой жизни. Позвони мне по номеру, что я напишу ниже. Рейчел трубки не возьмет, поскольку ей сейчас некогда для этого, но лучше набери вечером.

Не дай нам потерять тебя снова,

Спенсер

P.S. Кажется странным, что из нашей троицы я стал отцом первым. Я почти был уверен, что это будет Дункан. У него была привычка влюбляться. Помню, как он был готов обручиться с каждой из девушек, с которыми встречался. Странно, что они с Алиссой временят с этим, хоть и давно живут вместе»

***

«Дорогая Фрея,

Я была рада получить от тебя письмо, пусть ты и по-прежнему не сознаешься, где находишься продолжительное время. Я рада знать, что у тебя всё в порядке, хоть и твоё отсутствие свиедетельствует об обратном. Не могу поверить, что мы не виделись вот уже два с половиной года. Сейчас мы обе были бы на последнем курсе обучения, проживали последние дни в общежитии, оставались бы единственной компанией друг друга.

На самом деле, я скучаю за самым первым годом, что был полностью и всецело нашим. За посиделками в закусочной и библиотеке, полуночными разговорами и твоими рисунками. За зимними каникулами в твоем доме, невзирая на то, как всё обернулось. Скучаю за спорами с Рейчел и обсуждениями книг со Спенсером. Скучаю даже за Джеймсом, хоть и не могу объяснить почему. Особенно скучаю за тобой.

Дункан рядом, и я пытаюсь довольствоваться этим, что сложно делать, когда он всё время проводит в редакции. Я часто прихожу к нему, когда свободна, и едва удерживаюсь от соблазна, чтобы не написать что-то самой. Прошлый раз это обернулось не лучшим образом. Порой я даже задаюсь вопросом — если бы я не напечатала той самой первой статьи, осталась бы ты в городе или всё равно ушла? Тебе не нужно отвечать. Думаю, ответ меня огорчит.

В последний год чувствую себя волнительно. Не знаю наверняка, что буду делать дальше, но мы с Дунканом пришли к согласию, чтобы после окончания учебы переехать в Лондон. У него не возникнет трудности найти себе работу. Здесь ему дадут хорошую рекомендацию, к тому же у него много примеров публикаций. Он умный и талантливый. К тому же ты не хуже меня знаешь, что у него хорошо подвешан язык.

Мистер Певензи предлагал работу в его издательстве. Может быть, я соглашусь поработать там, пока не решу, чего хочу на самом деле. Я продолжаю писать статьи. Отправила несколько в Лондон, но все они возвращаються. Думаю, однажды мне придеться прекратить этим заниматься.

Не знаю, будет ли тебе интересно знать это, но я видела несколько раз Джеймса. О тебе его никто спрашивать не стал. Все единогласно решили, что вы расстались, но я думаю, вы оба всех дурачите. Он ведь знает больше всех нас вместе взятых, где ты и что с тобой. Ты отдала ему привелегию, которой избавила остальных, за что я не могу винить тебя, если только это правда, а не моё очередное дурацкое предположение.

Он выглядит хорошо. Последние несколько месяцев учебы Джеймс ходил подавленым и угрюмым, в большей мере напоминая призрака, нежели человека. Мало говорил, хоть и не замыкался в себе, как это случалось прежде. Теперь же всё иначе. Он выглядит, вроде как счастливым. И я не могу поверить, что у него появился кто-то другой или будто он мог вернуться к прежнему расспорядку жизни. Это кажется невозможным, но все считают мои рассуждения глупостью, поэтому я стараюсь держать их при себе.

Знаю, ты не сознаешься, правда это или нет. Ты огибаешь вопросы, на которые не хочешь отвечать или глухо игнорируешь их. Рейчел считает это жестоким, я же всего лишь несправедливым. Знать, что ты в порядке это одно, но быть заверенными в этом аргументами — совершенно другое. Что делает твою жизнь в порядке, Фрея? Если ты счастлива, дай знать почему.

И наконец-то перейду к важным новостям. Наверное, стоило написать об этом в самом начале, но я чувствую себя неловко от одной мысли о том, что подобное случилось, хоть в этом и нет ничего невероятного. Дункан сделал мне предложение. Вполне ожидаемо я дала согласие быть его женой. Едва ли у тебя когда-то на самом деле было сомнение, что всё обернеться этим. Ты знала обо всем с самого начала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не хочу торопиться со свадьбой. Может быть, мы устроем её не раньше лета. Может быть, вовсе в следующем году. В любом случае я жду тебя. Надеюсь, ты окажешь мне услугу, в которой отказала Рейчел — стать моей подружкой невесты. На самом деле мне и выбирать не из кого. Подругами я так и не обзавелась, кузин у меня тоже нет, Рейчел уже замужняя дама.

Если ты не приедешь, я не буду злиться, но всё равно очень сильно буду ждать. Впрочем, как делаю это последние два года.

Надеюсь, с тобой действительно всё в порядке,

Алисса»

***

— Фрея, это ты? — мужской голос по ту сторону трубки звучал взволновано, чего она сперва и не могла заметить.

— Да, кому же ещё это быть, — она даже улыбнулась уголками губ, узнав голос, что с нетерпением ждала услышать снова. — Сколько в Англии сейчас времени? Ты не должен быть в это время…

— Твой отец умер, — произнес на одном дыхании, когда она в ту же секунду задержала дыхание. Фрея умолкла, опустила глаза вниз и нахмурилась. От улыбки на лице не осталось и следа. Ей там было и не место. — Ты услышала меня? — обеспокоенно произнес парень, когда она не была уверена с ответом. Ей казалось, что это послышилась. Глупая оплошность, плохая связь, в конце концов, её невнимательность.

— Пожалуйста, повтори ещё раз, — сердце забилось в разы быстрее. Фрея не была уверена, что хотела услышать ещё раз это, но как иначе должна была убедиться, что не ослышалась?

— Мистер О’Конелл умер, — повторил ещё более неразборчиво. Прислушавшись, она разобрала каждое слово, но утехи в них не нашла.

— Как это случилось? — спросила, подавляя подступивший к горлу ком. Ей было тяжело говорить.

— Не знаю. Меня не было рядом. Когда Лесли зашла в его комнату около одиннадцати утра, то обнаружила уже мертвым. Она сказала, что, обычно, он поднимался с постели намного раньше, поэтому решила проверить, всё ли в порядке, — он говорил быстро, да и к тому же его голос преследовал странный шум. Фрея наострила уши, внимая каждому слову с особой внимательностью, чтобы не выпасть из контекста сказанного.

— Он просыпался каждый день в половину восьмого, — пробормотала под нос. Вряд ли он сумел расслышать. Впрочем, ему было необязательно об этом знать.

— Ты должна вернуться. В этот раз навсегда, ладно? — в голосе появилась строгая убедительность. Он не ждал возражений или отказа. В этот раз она и не была намерена их давать. Её возвращение должно было быть незамедлительным.

— Сейчас же соберу вещи и постараюсь успеть к первому рейсу. Надеюсь, задержек не будет, но к похоронам вряд ли успею. Господи, у меня даже не будет возможности с ним попрощаться. Чёрт, — Фрея сама не заметила, как вдруг начала всхлипывать. Слезы жгли глаза, что давно стало для неё чуждым ощущением. — Я получила его последнее письмо всего два дня назад, — она сделала глубокий вдох, прежде чем выпустила из серых глаз слезливый дождь, пустившийся вниз по раскрасневшимся щекам.

— Фрея, просто приедь. Думаю, он не стал бы держать на тебя обиды за неудавшееся прощание…

— Да, но что скажут люди? — грубо вытерла влажный нос тыльной стороной ладони. — Единственная дочь так и не посетила похороны отца, не соизволила приехать, не была рядом, — ей начало не хватать воздуха. Фрея плакала навзрыд, и парень по ту сторону трубки не мог её утешить, оставаясь на расстоянии сотен километров, что нельзя было одолеть за секунды, минуты или даже часы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Плевать на людей. Плевать, что они скажут или подумают, — его голос стал ещё строже и громче. Он пытался сохранять самообладание, что было на исходе. Похоже, эта новость немало всполошила и его самого, а особенно возложенная на плечи обязанность рассказать ей обо всем. — Фрея, не волнуйся о подобных мелочах.