Легенда о вольном купце (СИ) - Кучевский Антон Ярославович

— Варанг за декаду, — покачал головой йрвай, — это даже для меня слишком. Дикий ворочал большими суммами, но просто так взять и отдать шесть золотом…

— С нас вначале хотели содрать вдвое больше, — напомнил я. Локстед хохотнул:

— Да, ты чуть арбалет не схватил, когда торговался. Я же видел, рука тянулась. Да и, кроме того, мы продали вино. Черт побери, в любом из тех городишек тебя бы считали зажиточным купцом!

— А здесь я могу жить на эти деньги четыре месяца. Это при условии, что мне не надо будет есть и выходить из комнаты, — мне действительно было не слишком весело.

— Ты вроде бы хотел потратиться, а я уговаривал тебя не делать этого?

— Да, я действительно хотел сделать одному ушастому документы. Но он просил меня не заниматься ерундой, так что…

— Забудь, — ухмыльнулся Локстед. — Я не хочу, чтобы меня арестовали за бродяжничество. Идем в посольство.

— Да какое посольство? — возмутился я. — Ты же сам сказал, что его не существует!

— Мы просто идем в посольство ближайшей к Проклятым землям страны — если не ошибаюсь, таковой является Ургахад, правитель Гарраман из рода Дигерет. Просим приема, представляем меня беженцем и надеемся на харизму, с помощью которой сможем получить красивую бумажку с золотыми вензелями.

— Судя по звучанию, какая-то очень агрессивная страна, — усомнился я.

— Это ты у Анатоля спроси — почему в его языке нет существительных и имен собственных без буквы «Р».

— Так это страна саррусов?

— Страна, в которой правящий род — саррусы. И половина населения, там одноглазых больше, чем в любом гостеприимном уголке Кихча. Да и негостеприимном тоже, — уточнил Локстед, жуя мятный лист. Как оказалось, на его родине этот вид жвачки был крайне популярен. Хорошо хоть не курил — я закашлялся, пытаясь скрыть смешок, который возник самопроизвольно, от представления данной картины мысленно.

— Потом спрошу. Сейчас он все равно колесо меняет.

Колесо телеги треснуло аккурат перед въездом в гостиницу. Посмотрев на наши попытки его снять, которые даже с помощью нормального современного домкрата выглядели довольно жалко (потому что домкрат не рассчитан на клиренс в половину моего роста!), Анатоль плюнул и стащил надколотый деревянный круг, пообещав заодно смазать все оси и заменить чеку, пришедшую в негодность. Поэтому мы отправились на ознакомительную экскурсию без охраны, да и кому мы, собственно, могли понадобиться?

— Ты только представь, сейчас заходим, а на нас взирает дама, на которую можно смотреть прямо, только если я тебе на плечи заберусь, — хихикал Локстед, сворачивая по правой дороге, снабженной фигурно выведенным указателем: «Посольства».

— Не обязательно это должна быть дама. На месте повелителя целой страны я бы вообще зарекся делать послом женщину, которая одним своим видом может унизить мужчину любой расы из трех оставшихся, — криво усмехнулся я. — А это что за склеп?

— Тсс, — как ужаленный подпрыгнул йрвай, стукнув меня кулаком в бок, — из-за тебя сейчас дипломатический скандал будет.

Я недоуменно покосился на него:

— А что я такого сказал?

— Этот «склеп» — вход в посольство гномов. Кстати, именно поэтому снаружи нет стражи.

— Мне с момента прибытия в… Боббург столько рассказывали о гномах. Но я ни одного из них даже издали не видел, — сказал я, только сейчас подмечая этот очевидный факт.

— Логично, — кивнул йрвай. — Если бы ты захотел кого-то из них увидеть, тебе пришлось бы спуститься под землю.

— Зачем?

— Ну, ты даешь… — присвистнул он, от удивления даже спотыкаясь на совершенно гладкой, казалось бы, мостовой. — Это же все знают!

— Привыкай, что я мешком по голове ударенный, — пожал плечами я.

— В общем, у гномов есть что-то вроде закона, не записанного на их каменных страницах, но совершенно четко втемяшенных в их каменные головы. Данный закон гласит, что никто из тангаров не смеет пересекать границу Подземья.

— Наверняка есть и неофициальная версия, — предположил я. Локстед важно кивну, но в глазах его плясали бедовые чертики:

— Видишь ли, для каждого уважающего гнома право продолжить свой род — не сейчас, так лет через сто или сто пятьдесят, он никуда не спешит — является неотъемлемой частью его жизни. Народное поверье гласит, что, будь то женщина или мужчина их расы, такую возможность они потеряют навсегда. А навсегда — это слишком долгий срок.

— Да уж, — хмыкнул я. — Не понимаю, как может быть одно связано с другим, ну да ладно. Не мои проблемы. Это и есть, что ли, твое посольство?

— Не мое, а королевства Ургахад, не входящего в империю, — отрезал йрвай.

— А есть входящие королевства? — поразился я.

— Ну да. Это же империя. Император по рангу выше любого короля, при это он может быть и королем, и герцогом, и графом, просто разных земель.

— Ты смотри как оно все чудно.

— Нет, ты точно из другого мира, — решил йрвай. Я усмехнулся:

— Вообще-то, так оно и есть.

Локстед остановился, как вкопанный:

— В смысле?

— В прямом, дружище. Я уже привык, что здесь каждый второй узнает во мне выходца из другого мира, но ты-то как мог проморгать?

— Я не слишком разбираюсь в людях, — признался йрвай, шмыгнув носом. — И вот после всего этого ты заявляешь, что просто так путешествуешь между мирами?

— Это произошло один-единственный раз, и без моего желания, — с горечью сказал я, сплевывая на почти чистые камни улицы. — А, оказавшись здесь, я уже решил — была, не была, надо как-то выкручиваться. А тебя не насторожило мое поведение?

— Поверь, по сравнению с некоторыми людьми ты очень адекватное существо, — сказал он.

Прямо тепло стало от такого признания. Я вроде бы никогда не стремился к статусу безголового любителя приключений, но слышать эти слова от существа, на глазах у которого я совершил несколько достаточно безрассудных вещей, все же было приятно.

— Чего мы топчемся на пороге, ты не знаешь? — спросил я попутчика. Тот лишь пожал плечами:

— Думал, тебе надо привыкнуть к виду подобных дворцов. Это ты еще императорский не видел.

— А ты сам его где видел? — с подозрением спросил я.

— На картине, у Дикого в библиотеке висела.

Я открыл дверь, взявшись за позолоченную рукоять. Дверь висела на хорошо смазанных петлях, поэтому не издала ни малейшего звука, а стражи при входе не произнесли ни слова. Им-то наверное было привычно видеть у посольства всяких бродяг, а мы выглядели очень даже приличными джентльменами — я даже оставил все оружие на постоялом дворе, понимая, что нас с ним вообще никуда не пустят… Если не брать во внимание Локстеда, конечно, который даже в белой рубашке, черном бархатном жилете и пенсне все равно оставался йрваем. Да, еще один момент — он был в штанах. Это важно — слыхал я одну легенду про Штаны Арагорна…

В общем, мы зашли, и я с порога поразился скупо-деловой обстановке. Несмотря на все величие сооружения снаружи, внутри красное с темно-коричневым оформление наводило на мысли о кабинете провинциального мэра, но не королевских покоев. Разумный подход — больно надо, чтобы всякое отребье лапало фигурные инкрустации и проверяло на зуб, действительно ли детали интерьера выполнены из золота.

Мои размышления прервал не слишком высокий саррус, одетый в темно-красную ливрею с золотыми пуговицами:

— Вы к кому?

— К послу, — высокомерно проинформировал я его. Парень покачал головой:

— К послу — только по предварительной записи. Можете обратиться в отдел управления распорядком младших служащих, там вам подробно все разъяснят.

Пролетать, так с музыкой, решил я.

— Знаешь, кто это? — подтащив к его носу Локстеда, прошипел я. — Это Хранитель Традиций племени йрвай, которые желают присоединить свою территорию к суверенному государству Ургахад. И, пускай их территория не так обширна, как одна из провинций империи, но ты, дружище, вызовешь дипломатический скандал. Лично ты. Под твою ответственность. Мне нужно упоминать об этом, если мой подопечный захочет выразить свое неудовольствие при встрече с послом?