Легенда о вольном купце (СИ) - Кучевский Антон Ярославович

Глава 9

В которой Локстед пытается выкинуть кренделя

— Невкусно. Гадость редкостная, — без обиняков заявил йрвай, и распахнул ставни с красными, фиолетовыми и зелеными петухами. Поскольку здесь тюремные ассоциации как-то не развились до нашего уровня, таверна называлась безобидно — «Петух Бек», в честь боевого питомца неразговорчивого хозяина забегаловки.

— Э, ты что делаешь? — остановил его Анатоль, который явно был против лишения нас единственной закуски к слабенькому лагеру.

— Выкидывая эту дрянь собакам, я продлеваю вашу жизнь и лишаю ее неприятных впечатлений в послевкусии, — сообщил Локстед, поднимая блюдо с маленькими солеными крендельками и намереваясь вывалить его содержимое куда-то за подоконник.

— А давай мы тебя собакам выкинем? — проворчал я.

— Теперь я против, — ответил он и поставил блюдо обратно.

— Неплохая штука, как по мне, — философски заметил саррус, захрустев новой партией этой миниатюрной сдобы и осушив кружку еще на четверть.

Я грыз закуску скорее машинально, чем осознанно. Что уже говорить про вкус, если я едва продал два рулона ткани, выручив на этом — страшно подумать — три медных. Цены в городе были не слишком высокие, и я попал как раз в самый сезон — Гильдия также решила наводнить Кресс партиями тканей самых невообразимых расцветок. Конечно, моя конкуренция для них по-прежнему оставалась чем-то таким же эфемерным, как ангелы на острие иглы.

Возможно, поэтому я просто докупил по дешевке досок, нарастив ими борта повозки, изначально не столь высокие, и загрузил ее четырьмя средними бочками вина, оставив три рулона для продажи в Силакте. После того, как я затянул и плотно зашнуровал верх и заднюю часть, получился весьма симпатичный фургон, который оценил Локстед, пообещав иногда дрыхнуть в нем. Какое мне развлечение от спящего в фургоне йрвая — по-прежнему неясно. И, кстати, ему пришлось бы в нем сидеть, потому что теперь мне надо было запрягать двух лошадей, чтобы не терять в скорости.

Но пока что мы сидели в таверне, а Локстед выкидывал кренделя. Вернее, уже не выкидывал — кому-то это соленое нечто даже нравилось.

— Ты так и не объяснил — что с дорогой? — спросил Анатоль, деловито взбалтывая пиво в кружке. Его темно-синий глаз смотрел куда-то в окно. Особого пейзажа я там не обнаружил, только грубые камни мостовой, поэтому уставился в свою миску с остатками похлебки, ковыряя невыразительного цвета овощи ложкой.

— С дорогой все просто — ее нет. Туда нагнали сотни две народу и мостят камнями. А начальники этого мероприятия расхаживают с императорскими гербами на тунике, — поделился информацией я.

— Дела… — задумчиво протянул саррус. — Должен же быть объездной путь?

— Да есть он, и не один, — я с досадой махнул рукой, — но я-то рассчитывал выехать по хорошей дороге. А объездная сейчас превратилась в месиво — дождь второй день льет. У местных есть хорошо знакомое мне правило — делать любую работу в самых неподходящих для этого условиях.

Йрвай возразил:

— Условия как раз самые подходящие. Южный тракт без дождя киркой не продолбишь даже на полвершка.

— И сколько ждать?

— Непонятно. Если они решили выложить камнями всю дорогу до Телмьюна, на манер дорог государства Дейн, то это займет почти месяц. И только в том случае, если будут вовремя подходить обозы с провизией и камнем, — подсчитал Локстед вслух.

— Про обелиск что-то выяснили? — поинтересовался Анатоль. — Потому что у меня ничего, одни байки и домыслы.

— У меня есть кое-что, — сказал я, почесывая затылок, — но я не уверен, насколько это можно считать правдой.

— Ты расскажи сначала, а мы уже решим.

— В общем, раз в несколько месяцев мимо города проезжают несколько куфов без опознавательных знаков, и через несколько часов едут в обратном направлении. Все куфы — грузовые, сидят ниже допустимой дистанции. Ниже ватерлинии, если можно так сказать.

— За несколько часов до Фэрчайлда не добраться, — рассудил йрвай, приподнимая бровь. — Кроме того, в той стороне мы ничего не видели, кроме самого столба. Возможно, стоит порасспрашивать — вдруг кто-то за ними следил.

Я вздохнул:

— Вряд ли. Обычные жители не хотят иметь дела с магией, хотя с удовольствием пользуются ее плодами. Я про рунные камни.

— Во всяком случае, лично я выяснил, что о девушке по имени Марианна Алакез здесь никто не слышал, включая городского архивариуса, в ведении которого также находится перепись населения, — сказал Локстед, потягиваясь и зевая.

— Здесь есть логика — если документ столичный, и дом у нее в столице, сюда она могла заглядывать разве что за покупками. И то, сомневаюсь — в столице наверняка рынок побольше будет, и количество лавочников уже превысило количество обычных горожан.

— Так там и цены побольше.

— Нам все равно еще через Силакт ехать, — осадил их я. — Там тоже расспросим, что и где.

— Это скорее столичный пригород, чем полноценный город, — заметил Анатоль.

— Сколько оттуда до Телмьюна?

— Пару конных часов, может, немного больше, — пожал плечами он. — Давно не был, точно утверждать не стану.

— Может, есть смысл ехать сразу в столицу? — предложил йрвай. — Потом сам же будешь грызть локти, что продал по цене более низкой, чем мог бы снять с богатеев улицы Двенадцати.

— Улицы Двенадцати? Это где ты такое вычитал? В «Жизнеописаниях»? — удивился я.

— Нет, в других книгах, — смущенно ответил Локстед. Уши его порозовели, я ухмыльнулся. Да, имея одну хорошую книгу и много дрянных, рано или поздно заинтересуешься содержанием последних (это я не рекламирую свои путевые заметки, о нет!).

— А откуда такое название? — спросил саррус, размеренным глотком уничтожая остатки пива.

— Ходят слухи, что право на застройку данной улицы выиграл приближенный предыдущего императора, Клавиуса Горама Третьего. Он был при нем кем-то вроде виночерпия, но при этом — сказочно богатого. И, продав все дома вдоль парка Халунди, приумножил свое состояние еще в полтора раза.

— А двенадцать-то откуда? — полюбопытствовал я, намекая, что йрвай слегка ушел от темы.

— Бросок костей, две шестерки, — усмехнулся он.

— Понятно.

— Так что, приступаем к старой испытанной стратегии — расспросим трактирщиков? — спросил я.

— Накладно получится. Это тебе не Чаргрет, замахаешься медяками разбрасываться. Даже если удастся узнать пару мелочей, не относящихся к делу, наберешь в сапоги воды с грязью, сам промокнешь, а мы будем терпеливо ждать, пока у тебя выпадет шило из очень опасной раны, заставляющей куда-то бегать, — разъяснил Анатоль, усмехаясь в усы.

— Значит, выясним все уже в столице. Может, господа желают расписать пулю? — предложил я, доставая колоду. Йрвай со скучающим видом кивнул, но я видел, как загорелись его глаза. Видимо, рассчитывал отыграть у меня вчерашних два с четвертью золотых.

В следующем пункте маршрута, Силакте, мы задержались совсем ненадолго — я, конечно, сгорал от любопытства, но еще больше — от желания сначала просохнуть, а затем помыться. Да, вот такие нелогичные желания меня порой посещают.

Но на второй день третьей декады месяца Дождей мы все-таки добрались до пункта назначения, с чем я себя тихонько и поздравил. Телмьюн был всем тем, что мы видели в предыдущих городах — плюс высокие здания из обтесанного камня, идеально мощеные улицы и цивилизация. Да, именно она. Я жмурился, как довольный кот, просто находясь в месте, где на улице по ночам зажигали газовые фонари сложной конструкции, пусть даже только на центральных дорогах, вода во все дома подавалась по трубам уже обогретая, а переулки патрулируют люди, одетые не в броню, а в камзолы и накидки, хоть и с острыми мечами на поясах. Также я понял, что быть городским, а, вернее, столичным неженкой, которого презирают во всей остальной части империи Грайрув, очень даже неплохо. Мой карман это, правда, тоже почувствовал, когда за комнату на троих на пять дней с нас взяли шесть золотых.