Легенда о вольном купце (СИ) - Кучевский Антон Ярославович

— А зря.

— Вовсе не зря. Просто многие столичные жители любят утверждать, что их город гораздо опаснее, чем любой из захудалых провинциальных поселков с кое-как работающей системой охраны общественного порядка и низкой защищенностью от внешних угроз, — поделился я наблюдением из собственного жизненного опыта. Родившись и проведя детство в небольшом сибирском городке, а потом закончив институт и работая в Москве, я имел с чем сравнивать. А здесь было с чем сравнивать — современные города редко подвергаются угрозе в виде разбойничьих и мародерских банд. Ну и управление, несмотря на тотальную бюрократию, все же гораздо эффективнее на Земле, чем в славном мире Кихча, который я условно отношу к позднему средневековью — не верьте этим ребятам из секты «раньше было лучше».

— Как ты собираешься узнать, где именно она живет? — поинтересовался Локстед, шмыгая носом. Ночью или вчерашним вечером он подхватил какой-то легкий насморк, и все утро рыскал по рынку в поисках нужных трав, но так ничего и не нашел, а визит к фармацевту стоил немалых денег. С опущенными ушами йрвай смотрелся жалко, поэтому я мысленно желал ему скорого выздоровления.

Могли бы уже магическую вселенную без болезней создать, черт побери. Такое впечатление, что какое-то гневное сверхсущество сублимирует собственные проблемы в несовершенный мир.

— Наверняка личную информацию выдавать запрещено, иначе Бюро было бы постоянным пристанищем для не самых честных подданных Грайрува, — пожал плечами я. — Потому будем действовать нахрапом. Ничто не помешает мне представить историю следующим образом…

Пока я просвещал спутников, произошло еще одно событие, которое грубым образом заставляет меня прервать это нелепое повествование, и исключительно для того, чтобы его описать.

Обычно сине-золотистое в зависимости от облачности небо в течение нескольких секунд затянулось радужной пленкой, а потом рассыпалось миллиардами мелких искр. Искры, однако, не пропали — организованным строем они нарисовали восьмиконечную звезду, схожую со своими собратьями на географических картах, переливающуюся зеленым и желтым цветами, затем какой-то замысловатый герб, на котором был изображен зверь, отдаленно напоминающий грифона. И что-то по-латински. Вернее, латиницей — местный вариант «научного языка» наиболее близок к нашей традиционной латыни, но не совпадает с ней на сто процентов. Например, большинство предлогов сокращаются с помощью, казалось бы, традиционно английского апострофа. Надпись держалась в воздухе минуты три, так что я успел разобрать Collegaeum o' Uizzardrie a' Enchantmaent. И адрес. По-русски, что совершенно добивало.

Пока мы с Локстедом, задрав головы и раззявив рты, наблюдали всю эту мизансцену, более привычный к выходкам столичных магов саррус пробурчал: «Пижоны» и побрел дальше, предоставив нам возможность его догонять. Мы ей воспользовались — кто я такой, чтобы противоречить собственному телохранителю?

— Это что такое было? — ткнул его кулаком в бедро Локстед. Анатоль ухмыльнулся:

— Видно, что первый раз тут. Раз в месяц Коллегия имеет шанс продемонстрировать собственное мастерство по набору новых учеников-магов. Очереди обычно выстраиваются громадные, так что охотников до «магических и зачаровательных искусств» в Телмьюне хватает. Иногда они устраивают пышные празднества, но в этот раз, видимо, решили ограничиться простым знаком.

— А вдруг устроили?

— Тогда улицы были бы переполнены мальчишками зазывалами, — ответил саррус. — Зевак всегда хватает, вон даже вы, умные с виду люди, варежки раззявили.

— Сам ты «люди», — огрызнулся Локстед.

— Хорошо бы попробовать, — сказал я, задумчиво почесывая отросшую уже небольшую бороду. Мне очень не хватало кобуры с небольшим «Смит-Вессоном». Стреляю я, как охотник, выехавший на охоту с багажником спиртного, на третий день мероприятия, но образ был бы шикарен. Наверное.

— Тебе фея что сказала? — строго спросил йрвай, давая понять, что он не охотник ни до каких магических искусств, и уж тем более — до стояния в громадных очередях. Я проворчал:

— Что я — болван по части магии. И что дерево колдует на порядок лучше.

— Вспоминая мифы о Крайтах, — вставил Анатоль, — я не стал бы слишком сомневаться в ее словах.

Мы зашли в небольшое здание, насчитывающее всего два этажа. Ни охраны на входе, ни хоть какого-то подобия вахтера внутри. Зато — массивные секретеры с широкими ящиками для документов, некоторые — с вырезанными номерами, несколько шкафов с левой стороны — с буквами. Остальная часть помещения скрывалась за боками пузатых деревянных хранилищ важной и не очень информации, лишь лестница на второй этаж с деревянными резными перилами хоть как-то разнообразила обстановку.

Из-за очередного такого крупногабаритного (саррус бы не смог посмотреть через него, даже если бы встал на табуретку) шкафа и вынырнул сам властелин этой местной базы данных. При слове «архивариус» какой образ появляется в голове? Только честно. Наверняка, это пожилой старик, не обязательно человек, с блинной добротой… тьфу, с длинной бородой и седыми волосами, в халате из плотной дорогой, и непременно темной материи. Голос его тихий и слегка грассирующий а глаза тусклые, как у вялой рыбы.

Если речь идет про архивариуса телмьюнского Бюро — забудьте этот образ и никогда не вспоминайте. Данный пост занимает лысый хоббит средних лет, крепкого телосложения, с окладистой черной бородой и с вечно расстегнутыми на волосатой груди рубашками крикливо-ярких цветов, заботливо снабженными большими буфами на предплечьях и кружевными манжетами. Кроме того, он носит лакированные черные ботинки на вершковой платформе, а борода его, хоть и окладистая, обычно растрепана так, будто кажется, что сейчас он объявит посетителю джихад. Да и голос его громок непомерно.

— Здравствуйте, уважаемые! — заорал он, не дойдя к нам добрых пять метров, и набросившись на содержимое одного из несчастных ящиков.

— Добрый день, — ответил я за всех, удивляясь его темпераменту. С таким поведением — и работать в архиве? Не верю.

— Что-то ищете? — осведомился он, обмахиваясь тонкой бумажной папкой и ловко перебирая пальцами остальные документы.

— Рихард Шнапс, вольный купец, а также мой законовед и телохранитель, — сняв шляпу, поочередно указал я на спутников, шутки ради поменяв местами их профессии. — Ищу данные по некой особе женского пола, осмелившейся утерять на нашем чрезвычайно важном пути…

— Не говорите! — повторно заорал хоббит, вминая обратно бумаги. — Она обронила платок, и теперь вы ищете ее по вышитой монограмме на уголке?

— Боюсь, дела обстоят куда прозаичнее, — с досадой покачал головой я. — У нас есть ее документы и сумочка, и нам чрезвычайно необходимо ее вернуть.

— Зачем вы ограбили леди, господин Рихард? — с укором спросил он, но в глазах были видны веселые огоньки. — Мастер Навьес, Заведующий Бюро Регистрации Граждан с Месяца Ночи текущего года.

Я добродушно усмехнулся:

— Боюсь, леди ограбила сама себя. Во всяком случае, более правдоподобной версии, чем та, в которой она зацепилась данной сумочкой за густой кустарник возле дороги, мне придумать не удалось. Хотя товарищи усердно помогали в словесных издевательствах над незадачливой леди.

— А знаете, что? — спросил Навьес, вытирая ладони неизвестно откуда появившимся в его руках полотенцем. — Давайте так: я с вами сыграю в кости. А вы, в зависимости от того, выиграли или проиграли, получите более или менее полную информацию об интересующей вас персоне.

— Эм… мне до сих пор казалось, что возвращение имущества — дело более серьезное, — подал голос Локстед.

Навьес хитро посмотрел на него:

— А мне почему-то до сих пор казалось, что вы заинтересованы в возвращении имущества этой леди лично. Кроме того, мастер Рихард, возможно, рассчитывает получить от нее какие-то торговые преференции, если она пожилая и богатая, и преференции другого рода, если она юна и хороша собой, — на этих словах архивариус прервался и подмигнул мне.