Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Феникс вскинул бровь и протянул руку:
– Дай его сюда.
Сердце тревожно заколотилось в груди. Я решила обратиться частицей пара и ускользнуть, но Феникс не стал дожидаться, пока ракшаси исполнит приказ. Он тут же схватил меня за ушки и приподнял. От его лица меня отделяло расстояние в две ладони. Феникс смотрел на меня, прищурив глаза, в которых не было ни намека на чувства. Но я смутно припомнила лязг стали, скрежет брони и лютую ярость схватки.
Меня объял невыразимый ужас, я даже зажмуриться не догадалась. В миндалевидных глазах замерло отражение оцепеневшего кролика, чьи ушки схватила крепкая рука. Я разглядела в этих ушках каждую прожилку и неожиданно вспомнила, что их подарил мне сам Феникс. Разумеется, он не вспомнил о подарке.
Я задергалась что было сил. Только, увы, ушки – самое уязвимое место кролика. Если за них схватить, ему не вырваться. Феникс лишь крепче сжал пальцы, и я невольно испугалась, что он попросту оторвет мои несчастные ушки.
– Верховный владыка, этот кролик такой милый! Не могли бы вы отдать его мне? Я приручу крошку, он будет моим любимцем, – попросила ракшаси, умоляюще вцепившись в руку Феникса. Мне подумалось, что лучше уж стать ручным кроликом демоницы, чем выносить прожигающий взгляд Феникса. – Его глазки блестят, как вода…
Тут ракшаси в страхе прикрыла рот, пала ниц и принялась бить поклоны:
– Верховный владыка, прошу, не гневайтесь! Ничтожная рабыня нечаянно сболтнула про воду… Совсем потеряла голову…
Феникс мрачно смотрел на нее. Я только сейчас поняла, что глаза у него не черные, а цвета густой крови – такой темной, что разглядеть красноватый отблеск можно было только совсем вблизи. Я чуть не закричала от ужаса. Феникс же внезапно усмехнулся:
– Любимцем? Некоторых тварей не приручить, как ни старайся. Ты будешь искренне о них заботиться, но когда-нибудь они все равно нападут на тебя…
– Это всего лишь кролик, тем более такой смирный, а вовсе не свирепый тигр. Чем он навредит? – робко спросила ракшаси, не понимая, о чем речь.
– Смирный?
Феникс поднес меня ближе к лицу. Под его взглядом я не могла дышать. Грудь сдавило так, что казалось, она вот-вот взорвется.
Неожиданно меня осенило, что передо мной ненавистный убийца отца, а я не только спасла ему жизнь, но еще следую за ним по пятам, позволяю хватать себя за уши и насмехаться! Чувства и мысли смешались, я не владела собой. Вскинув мордочку, я укусила его меж бровей.
– Ах! – вскричала ракшаси.
Феникс отшвырнул меня в сторону и резко выдохнул. Когда он заговорил, его голос сочился холодной яростью:
– Не только тигры способны причинить боль. Когда тебя кусает кролик, это тоже страшно, разве нет?
Поскольку он держал меня крепко, а кроличьих сил было маловато, мне удалось всего лишь прокусить кожу на его лбу. Капля крови медленно стекла по переносице и застыла на кончике носа. В растерянности глядя на Феникса, я вспомнила тонкий, как ивовый лист, ледяной клинок, темно-красные цветы на свадебном платье и его глаза, полные отчаяния и безысходности… Мое сознание помутилось. Я позабыла, что надо бежать. Позабыла, как и куда уносить ноги…
Феникс даже не смахнул с лица кровь. Красная капля по-прежнему блестела на кончике его носа. Опустив глаза, он посмотрел на жалкого кролика, распластанного на полу, и неожиданно улыбнулся. Ракшаси и демоны вокруг в испуге пали ниц, не смея поднять головы.
– Убейте этого кролика! Он заслуживает самой суровой кары… Я, жалкая рабыня, недоглядела… Моя вина… Просочился… Дали ему войти… впустили…
– Снимите с него шкуру, вырвите жилы, переломайте кости и зажарьте! – вдруг произнес Феникс, обвел взглядом дворцовый зал и неторопливо приказал: – Развести огонь.
– Д-да… Д-да…
Демоны заикались даже на таком коротком слове. Пошатываясь, они встали с колен и разожгли огромный костер, в котором громко трещал хворост, стреляя вверх жгучими языками пламени.
– Земной огонь несет в себе только скверну. – Феникс снова поднял меня за уши. Он уже не сжимал их с такой силой, но кровь в моих сосудах все равно потекла вспять. – Разведите Истинный огонь самадхи[82].
Я задрожала.
Стремительно пронеслась мухурта.
– Исполнено, Верховный владыка, – доложили слуги.
Феникс медленно кивнул. Капля крови соскользнула с кончика носа и упала на пол. Ловким взмахом руки он бросил меня в огонь, без всяких колебаний вынеся смертный приговор. Спустя мгновение бушующее голодное пламя поглотило мое тело. Я закрыла глаза… и в следующий миг ощутила прикосновение влаги.
– Зверь сновидений! – завопили демоны. – Зверь Небесного Императора!
Я открыла глаза. Пятнистый зверек, схватив меня за шкирку, со скоростью молнии промчался по залу, подпрыгнул и вылетел из дворца. Я-то думала, что смогла обмануть своих бдительных стражей, а один из них, по счастью, тайком присматривал за мной.
– Скорей хватайте его!
– Не дайте ему уйти!
Посреди это шума и гвалта я обернулась, но увидела только размытое огненное пятно.
Глава 4
Сидя на краю постели, Рыбешка наносил целебную мазь на мое запястье. Взяв меня за руку, он закатал рукав и обнажил плечо. Моя беззащитная рука предстала перед ним целиком во всей красе. Я покраснела от стыда и попыталась опустить рукав, но Рыбешка остановил меня. Он крепко сжал мою кисть. Ее пронзила острая боль, и я вскрикнула.
Никогда прежде Рыбешка не вел себя так грубо, поэтому я растерялась. Не поднимая головы, Повелитель ночи смотрел на ожоги, исполосовавшие руку вдоль и поперек. Он нахмурился и сжал губы. Нанося мазь, Рыбешка больше не был, как прежде, ласков. Теперь он будто старался причинить боль заклятому врагу и с силой втирал в ожоги мазь снова и снова. Слезы катились по моему лицу, но я не смела произнести ни звука и через силу терпела.
Обработав ожоги, Рыбешка помрачнел еще больше. Он приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но в конце концов повернулся и направился к выходу. Когда я поняла, что он сейчас уйдет, то бросилась следом и схватила его за рукав.
– Повелитель ночи… Ваше Величество… – окликнула я, но запнулась, не зная, как продолжить.
Выпрямив спину, Повелитель ночи холодно бросил, не оборачиваясь:
– Молчи. Не нужно ничего говорить.
Спустя время он тихо вздохнул. Вздох был подобен
