Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь

Я замерла. Фениксу опять нужен чай? Вероятно, его терзал печеночный огонь и мучила жажда. Но когда я поднесла чашку к губам, он раздраженно отвернул голову. Алые губы пришли в движение, и я наконец расслышала его слова. Больше не было нужды гадать.

– Суй… Хэ… [84]

Я застыла на месте, как если бы гром поразил меня, а затем заткнула себе уши. Больше я ничего не слышала. Совсем ничего!

«Некоторых вещей лучше не знать. Чем больше знаешь, тем больнее», – неожиданно вторгся в мой разум голос Рыбешки вместе с волной кровоточащей тоски.

Феникс вовсе не просил воды и не хотел пить. Это было игрой моего воображения. Он с самого начала звал Суй Хэ. Из-за нее напился, из-за нее переживал, неотрывно думал о ней, страстно желал ее, более того… он целовал и обнимал меня, думая, что перед ним – она.

Я неловко, пошатываясь, встала и запахнула полы одежды. Мои руки тряслись, и не было сил унять эту дрожь. Я старательно пыталась разглядеть на платье пуговицы, но мир перед глазами расплылся в большое мутное пятно. Наконец ценой неимоверных усилий мне кое-как удалось привести одежду в порядок.

Длинная дорога уходила вдаль. Я мчалась, словно за мной по пятам гнался злой демон, чтобы съесть меня, проглотить целиком, вместе с костями и кожей. Я бежала и бежала, без устали и без остановок. И совершенно забыла, что могу призвать благовещее облако, забыла, что я бессмертная, забыла, что демоны не могут причинить мне вреда…

И пока уносила ноги, осознала одно: не было никакого проклятья склоненной головы… Я люблю его. Люблю убийцу моего отца. Прозрение вторглось в мой разум, такое ясное и четкое, что почва уходила из-под ног.

Всю ночь я бежала и в конце концов упала ничком в буйные заросли ароматных трав. Очнувшись, я увидела, что лежу на холодной каменной плите, и подняла голову. Передо мной высилась отцовская гробница, ухоженная и безупречно чистая, совсем как его изящные незапятнанные одежды. Оказывается, прошлой ночью я вернулась в Водное зеркало.

Я молча простояла на коленях перед могильным курганом, пока солнце не взобралось на высоту трех шестов [85].

– Виноградинка?

Глаза различили что-то большое и круглое. Надо мной склонился учитель Ху, с трудом придерживая округлый живот. Увидев мое лицо, он в испуге вскричал:

– Виноградинка, что случилось? Ты… ты плачешь?

Учитель Ху снял с моей щеки каплю влаги, поднес к глазам и внимательно оглядел со всех сторон с нескрываемым любопытством.

– Как вовремя мы решили почтить память Повелителя вод. Нам посчастливилось увидеть самые редкие в мире слезы!

Обдумав хорошенько свои слова, учитель вдруг вытаращил глаза и завертелся волчком, бормоча себе под нос:

– Плохи дела! Мне нужно поспешить домой и собрать вещи. Если Виноградинка заплакала, крах Цветочного царства не за горами! Хун Хун, тебе тоже стоит поторопиться. Ступай обратно в свое Небесное царство. Как-никак Небесный Император – твой племянник, хватит враждовать. Боюсь, Цветочное царство долго не протянет…

Учитель Ху обернулся и толкнул бессмертного лиса в ярко-красных одеждах.

– Хм! – Тот презрительно фыркнул. – Что же это за радость – встретить самое неблагодарное в мире существо? Не надо меня толкать, я сам уйду!

Бессмертный владыка Юэ Лао, который двенадцать лет назад покинул Небесное царство, взмахнул рукавом, гневно таращась на меня. Я опустила голову. Учитель Ху засеменил прочь в своих черных парадных сапогах-сюэ с белой скошенной подошвой и загнутыми носами. Сделав всего пару шагов, он вернулся, с трудом склонился ко мне и строго спросил:

– Виноградинка, кто отнял у тебя духовные силы?

Я молчала. Учитель Ху побледнел:

– Не может быть! Неужели наш дракончик, Небесный Император, подал в отставку и ты лишилась своего покровителя? Ай-ай-ай! Если это правда, то грядет беда! Ты, похоже, не знаешь, что Феникс подчинил себе Демоническое царство? Если останешься без защиты, он наверняка уволочет тебя в Загробное царство! Там восемнадцать ярусов, где хозяйничают правители десяти городов-судилищ владыки Яня. Грешники взбираются на гору, утыканную мечами, и варятся в кипящем масле. И это еще мелочи! Омерзительнее всего – подземные стражи, Воловья башка и Лошадиная морда, белый и черный духи, которые сопровождают в Загробное царство души умерших. Трудно решить, кто из них уродливее. Они напугают тебя до смерти, прежде чем ты изжаришься в масле. И как только красавец племянник Хун Хуна с ними спутался?..

– Не смей плохо говорить о нашем малыше Фэне! – возмущенно перебил его бессмертный лис, который так никуда и не ушел.

– Как по мне, зря ты так благоволишь этой птичке. Он и в подметки не годится нашему милому дракону, Небесному Императору…

– Хватит нести вздор! Не зли старика! Не то я завтра же призову Лунного зайца!

– Феникс… Феникс… – беспокойно бормотала я, ощущая сердцем пустоту и безысходность.

– У тебя кровь идет, Виноградинка? – Учитель Ху взял мои руки и один за другим разжал стиснутые пальцы, обнажив глубокие кровавые порезы на ладонях. – Да что с тобой произошло?

При виде крови меня охватила беспомощность и отвращение к себе:

– Я влюбилась в него, учитель Ху… Влюбилась в убийцу моего отца.

Учитель Ху задрожал, отпустил мои руки и неловко отшатнулся, как будто увидел демона:

– Быть такого не может! Ты же не способна никого полюбить!

– Чушь! Ты любишь Сюй Фэна? Если ты питала к нему хоть каплю любви, как твоя рука поднялась на злодейство двенадцать лет назад? Он пошел наперекор воле Небесной Императрицы, отказался от помолвки с принцессой Суй Хэ, три года ради тебя ломал голову, как одолеть Жунь Юя, поймал его с поличным, рискнул всем и дал бой его армиям в день вашей свадьбы. Он доверял тебе всем сердцем, любил и оберегал тебя. Кто мог подумать, что ты подло вонзишь ему нож в спину? Даже если он действительно убил Повелителя вод, почему ты не дала ему ни малейшего шанса, раз любила? К тому же я никогда не поверю, что Сюй Фэн мог навредить Повелителю вод, а уж тем более убить его! – Бессмертный лис сверлил меня гневным взглядом, как будто имел в запасе еще тысячу доводов, чтобы бранить меня без конца.

– Я своими глазами видела… Слышала, как… Не знаю… Мне очень больно, – всхлипывая, шептала я, не в силах закончить ни одной мысли.

Мне и самой не понять, почему прежде в мое сердце не закралось ни капли сочувствия к Фениксу, что заставило меня вонзить ему