История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Подъем папского авторитета, казалось, должен был бы сопровождаться более обстоятельным изложением истории самого папства; тем не менее и в этом веке она сводится в римских источниках лишь к крайне скудным каталогам и к отрывочным хронологическим заметкам. Самая тяжкая вина римского духовенства XI века заключается в том, что оно оказалось неспособным оставить в наследие потомству какое-либо изложение великих событий своего времени. Биографии величайших пап стоявших за реформу, написаны не в Риме, а в других странах; жизнь Льва IX описана архидиаконом Тульским и затем, по желанию Григория VII, святым Бруно Сеньинским, труд которого оказался, впрочем, слабым произведением. Автором биографии самого Григория VII, так же весьма не совершенной, был германский каноник из Регенсбурга Павел Бернридский.

В тот век, когда итальянская историография обогатилась трудами Арнульфа и Ландульфа Миланских, Амата, Гауфрида Малатерры, Вильгельма Апулийского и Льва Марсикануса, одна из самых важных эпох в истории папства является для нас освещенной только благодаря сохранившимся по счастливой случайности многочисленным письмам Григория VII. Это знаменитое собрание, аналогичное сборнику писем Григория I, считается по справедливости вполне оригинальным произведением римской литературы XI века. По письмам Григория VII историк литературы может судить, какова была латынь римской церкви того времени; для историографа они представляют незаменимый материал, а биограф находит в них верное отражение великого, непреклонного холодного ума властителя, душу которого не смягчали дары ни одной из муз.

Полную противоположность Григорию представляет Петр Дамиани; но этот непервоклассный талант принадлежал Риму лишь отчасти. Мы уже говорили о деятельности Дамиани и неоднократно цитировали его произведения, в которых мистическое чувство сочеталось с благородным христианским духом. Культура XI века имела в лице Дамиани одного из своих представителей; его сочинения — гомилии, теологические и экзегетические трактаты, жития святых, похвальные слова монашеству, письма к современникам и поэтические произведения — свидетельствуют, что это был человек с основательным грамматическим и теологическим образованием, с жизнерадостным сердцем и мечтательным, но не философским умом.

Чтобы исчерпать скудную римскую литературу того времени, нам остается еще упомянуть только о Боницо, епископе Сутрийском (1075 г.). Постигшая Боницо судьба достоверно неизвестна; как один из самых ревностных приверженцев Григория, он был преследуем Генрихом и затем, по-видимому, убит его сторонниками. Заслуга Боницо заключается в том, что он написал историю папства своего времени. В своем главном труде «О преследовании церкви» Боницо дает неудовлетворительный очерк истории церкви до Генриха II и затем подробно излагает события включительно до смерти Григория VII. Изложение у Боницо ясно и чуждо фанатизма; но фактические данные нередко ошибочны и искажены; однако произведения Боницо, не свободные так же от тенденции, являются первой попыткой изложить историю папства. Сообщаемые Боницо сведения были затем воспроизводимы во многих других сборниках жизнеописаний пап и в хрониках. Ансельм, учений епископ луккский и духовник Матильды, точно так же не принадлежал Риму, интересы которого он отстаивал со всей ревностью. Вообще великая борьба за реформу внесла в германскую и итальянскую литературу сильное, долго длившееся оживление. В наши дни, когда папство, просуществовав почти восемь столетий, было вовлечено переворотом 1859 г. в смертельную борьбу с самим итальянским народом, мы наблюдаем возникновение подобной же литературы, напоминающей нам во многих отношениях эпоху борьбы за инвенституру. Но и теперь в этом потоке литературных произведений, полемизирующих по вопросам о единстве Италии и о светской власти папы (dominium temporale), город Рим принимает все так же мало участия, как и прежде.

Книга восьмая. История Рима в двенадцатом веке

Глава I

1. Пасхалий II. — Смерть Виберта. — Новые антипапы. — Возмущения нобилей. — Возникновение рода Колонна. — Восстание представителей фамилии Корсо. — Магинольф, антипапа. — Вернер, граф Анконский, идет на Рим. — Переговоры Пасхалия II с Генрихом V. — Собор в Гвасталле. — Папа уезжает во Францию. — Новое восстание церковной области

Урбану II на папском престоле наследовал клюнийский монах Райнер; он был родом из Бледы, в Тусции, и Григорием VII был возведен в сан кардинала церкви Св. Климента. В этой же церкви состоялось избрание Райнера; 14 августа 1099 г. он был посвящен в папы под именем Пасхалия II. Исключительные события, казалось, грозили осложнить неспокойное правление этого папы. Схизма существовала по-прежнему; Климент III, переживший трех знаменитых пап, готов был вести все ту же борьбу и с четвертым папой. Поселившись в Альбано, он отдал себя под защиту графов Кампаньи. Но с помощью норманнских войск Пасхалию удалось прогнать его отсюда Виберт бежал тогда в Чивита Кастеллана и здесь вскоре, а именно осенью 1100 г., умер. Перед замечательной твердостью, которую Виберт обнаруживал в несчастии, не могли не преклониться даже его враги; что же касается его друзей, то они оплакивали смерть его как святого, а могила его стала для них такой же чудотворной святыней, какой были для истинных католиков могилы Григория VII и Льва IX.

По смерти Виберта императорская партия по-прежнему продолжала назначать антипап и провозглашала их даже в самом Риме, где в ее руках оставалась базилика Св. Петра. Но все эти однодневные идолы — Феодор, епископ церкви Св. Руфины, и Альберт, епископ сабинский, — были скоро свергнуты с престола, не принадлежавшего им. Таким быстрым успехом Пасхалий был обязан норманнским мечам и всепобеждающему золоту; тем не менее постоянная мелкая борьба с ничтожными бунтовщиками лишала Пасхалия возможности сосредоточить свои силы. Папам того времени, как и всем другим епископам, приходилось отстаивать свою светскую власть от тысячи алчных врагов, и, размышляя о том жалком положении. которое приходилось главе церкви занимать в этой борьбе, смиренный монах Пасхалий не мог не вздохнуть об апостольских временах, когда епископы имели в своем распоряжении одни небесные дела.

Мы не будем перечислять ни замков, ни баронов, с которыми папе приходилось вести войну; но с появлением Петра Колонны на историческую сцену в 1101 г. выступает в первый раз самый знаменитый в Средние века дворянский род. Это имя происходит не от знаменитой колонны Траяна, украшающей герб Колоннов, а от замка, возвышающегося еще и доныне над via Labicana на Латинской горе. Небольшой замок Колоннов находился на расстоянии всего лишь пяти миль от Тускула и принадлежал с древних времен графам Тускуланским; от этого замка и получила свое прозвание de Columpna или de Colonna, ветвь рода графов Тускуланских. Петр Колонна был, вероятно, сыном Григория Тускуланского, брата Бенедикта IX. Латинский барон и предок Мартина V Петр прославился только тем, что располагался лагерем при дорогах и грабил пап и епископов. Родоначальники средневековых патрицианских домов не создали себе славного имени ни в битвах, ни на судебном поприще; как хищные птицы, они жили убийством и грабежом и лишь порой, богато одарив монахов, молились вместе с ними в надежде не потерять таким образом возможности попасть по смерти в рай. Имея в своих руках Monte Porcio и Zagarolo, Петр Колонна не упускал случая, чтобы широко раздвинуть пределы своих владении в этой прекрасной местности Лациума. Родство с последними владельцами Палестрины из рода senatrix Стефании давало Петру некоторое основание заявить притязания на этот город; но права папы были древнее, и с помощью оружия он сумел отстоять их. Многие годы провел Пасхалий, отдавая свои силы на усмирение необузданных нобилей. В Риме его противниками пыли представители рода Кореи; некогда они были сторонниками церкви, но теперь враждовали с с ней. Развалины на Капитолии, с воздвигнутыми на них бышнями, по-прежнему служили им убежищем. Когда по приказанию Пасхалия эти башни были разрушены, Стефан Корсо овладел укреплениями при базилике Св. Павла и отсюда, как сарацин, стал совершать хищнические набеги на Рим. Прогнанный наконец и отсюда, он направился в верхнюю Maritime, укрепился в ней и овладел здесь папскими городами. Людей, готовых играть роль Каталины, было много в Средние века и, если бы Саллюстий жил в то время, он встречал бы таких людей на каждом шагу: Рим представлял собой мрачную катакомбу развалин, где знать и народ не переставали устраивать заговоры против государства; самый отважный военный трибун древних времен вряд ли согласился бы быть властителем в этом государстве.

Возмущение фамилии Корсо находилось в связи с провозглашением третьего антипапы, который был избран вибертистами, по-прежнему не желавшими покориться. Фамилия Норманни, родоначальником которой был другой Стефан, затем Барунчи, Романи, S. Eustaehio и Беризони di S.-Maria in Aquiro привлекли на свою сторону маркграфа Вернера, владевшего в то время Сполето и Анконой. Вернер, швабский граф, бывший некогда военачальником у Льва IX при Чивнта, оказался благодаря своим похождениям обладателем богатой области у Адриатического моря, он даже мог передать Пентаполис, получивший от него название маркграфства вернерского, в наследие своему потомству. Успеху Вернера содействовал Генрих IV; подобно своим предкам, положившим начало могуществу Тедальда, Генрих возвысил фамилию Вернера, имея в виду воспользоваться его услугами в борьбе с Матильдой, и наделил сына первого анконского маркграфа имперскими ленами