Проклятые ночи - Анна Вейл

– Караулим, – лениво протянул Альвар.

В ответ на недоумённый взгляд Ивана он кивнул в сторону двери. В проёме виднелся холл и подножие лестницы. Там, поставив ногу на первую ступеньку и облокотившись на высокие лакированные перила, стоял командир берсерков и неотрывно смотрел вверх. В опущенной руке Марк держал конверт. Иван разглядел кровавое пятно сургуча с крупным следом печати – совсем как в старину.

– Привет, – Иван вышел в холл. – Катарину ждёшь?

Марк лишь кивнул, не отрывая взгляда от двери. Иван тоже посмотрел вверх. Признаков жизни на втором этаже не наблюдалось.

– А если её там нет? Гулять пошла, например?

Марк хмыкнул.

– Вы же здесь. Берсерки там, где вёльва. Но до неё не докричаться – заклятье тишины на двери, – а на телефон она принципиально не отвечает, – и задумчиво добавил, продолжая помахивать письмом: – А в Париже надо быть уже завтра.

– Да сколько можно! – Иван взорвался. Выбросил руку вперёд, выхватил у командира конверт и потряс им в воздухе. – Носитесь с ней, как с торбой крашеной. Ишь, фифа какая нашлась, не беспокоить её, видите ли.

Он направился вверх по лестнице.

– Не надо, это бесполезно, – попытался остановить его Марк.

– Есть приказ приехать, значит, она приедет. Хватит, блин, под баб подстраиваться. Дуры они, – чеканил Иван, громыхая вверх по хилым ступеням.

– Ух ты, взбесившийся новичок, – засмеялся Альвар.

Иван обернулся: берсерки тоже вышли в холл. Видать, на его крик прибежали. Ну и чёрт с ними. Он отмахнулся и занёс руку, чтобы со всей силы забарабанить в дверь. Кулак тут же провалился в пелену чёрного тумана. Газ за секунду растёкся по двери. Потом так же быстро собрался в плотный шар и, отскочив от двери, ударил Ивана в грудь. Он отлетел, стукнулся о перила, не успел среагировать, перевалился через них и мешком рухнул со второго этажа.

– Вот чёрт! Новичок, ты как? – загалдели парни.

Иван видел, как мельтешат ноги перед его лицом. Тупая боль в груди пришла спустя несколько секунд.

– Угу-у-у-у, – только и смог он выдохнуть.

– По крайней мере, живой, – хохотнул Альвар и помог Ивану сесть.

– По крайней мере, защитное заклинание на двери Катарины всё ещё работает, – задумчиво протянул Пётр, поднял голову и вздрогнул. – Ой, привет.

Он быстро потупил взгляд и присел рядом с Иваном, будто помогал ему. Иван же, наоборот, поднял голову. Наверху стояла Катарина и смеялась.

– Летающий берсерк. Вымирающий вид, – она стала медленно спускаться.

Сегодня девушка была при параде: в обтягивающих кожаных штанах, топе с блёстками, на каблуках, с укладкой и ярко-красными губами.

– Не могла раньше дверь открыть? – прохрипел Иван.

– Не-а. Я не закончила, – она обвела рукой своё лицо, указывая на макияж. – К тому же вы звонили, значит, что-то от меня нужно, а я этого не люблю. Но так и быть, я сегодня добрая: чего надо?

Иван с трудом поднял руку. С лица Катарины слетела нахальная ухмылка. Она нахмурилась, медленно взяла протянутый конверт. Девушка быстро сломала печать и пробежалась глазами по тексту.

– Что за?.. – она обернулась к Марку.

– Это экстренная мера, – спокойно ответил он.

– Но я не хочу. Мне и одного раза в год выше крыши.

– Явка обязательна. Что-то происходит с магией в мире, боюсь, это может быть опасно. Совет наверняка что-то знает об этом.

– Ну не хочу я туда, – Катарина понурила голову и заговорила почти шёпотом.

– Знаю. Я тоже, – так же тихо ответил Марк, но потом повысил голос и улыбнулся. – Но Совет никогда не скупится. Шведский стол обещает быть шикарным…

Катарина тоже подняла голову и слабо улыбнулась ему.

– А креветки будут?

– Обязательно.

– Так и быть, я подумаю.

– И к тому же это Париж, – подал с пола голос Иван. Он не понимал, почему Марк так нежничает. Ему самому хотелось додавить Катарину неоспоримыми аргументами. – Самый романтичный город на земле.

Он понял, что сморозил глупость, раньше, чем Пётр ткнул его ботинком под рёбра. Улыбка, вернувшаяся было на лицо Катарины, вновь слетела с её губ. Девушка упёрлась в него злобным взглядом и несколько секунд будто придумывала лучший вариант смертной казни. Потом подняла указательный палец и повернулась к Марку.

– Исключительно ради креветок. И должен будешь, – она ткнула командира берсерков в грудь. – Всё, я сваливаю, адьё, лузеры.

– Куда ты? – попытался было смягчить ситуацию командир.

– На Кудыкину гору. Представь себе, у меня есть личная жизнь, – прокричала она уже из кухни.

Марк лишь покачал головой. Ивану стало стыдно. Он со стоном поднялся на ноги и, отказавшись от помощи, поспешил за девушкой.

– Слушай, извини, я не хотел тебя обидеть, – прохрипел он, как только зашёл на кухню. Грудь всё ещё болела.

Катарина уже достала из холодильника бутылку газировки и пила маленькими глотками. Не отрываясь от горлышка, она глянула на него, подняла бровь и издала вопросительный звук.

– Ну, я ляпнул там, не подумав. Ну, про романтику и всё такое…. Тебе, наверное, грустно… без любимого… ну, парня…

Катарина оторвалась от бутылки.

– Грустно… без парня… Хм…Тебе, конечно, уже рассказали про мою «особенность», – она показала пальцами кавычки в воздухе. – Знаешь, как звучит моё проклятье?

Перед глазами Ивана встали страницы старинной книги. Потрёпанные, волнистые, словно на них капала вода, и… проткнутые кинжалом.

– Тебя никогда не полюбит ни один живой человек, – он опустил глаза.

– Вот именно, – прошипела Катарина, подходя ближе. – Не мужчина. Человек. Ты в курсе, что любовь бывает разная? Только не у меня. Меня не любил ни один воспитатель в детском саду, ни один учитель в школе, у меня не было друзей, потому что никто не мог полюбить меня даже как друга. Отца в принципе не было. Собственная мать смотрела на меня и не понимала, как умудрилась родить меня. Поэтому решила не смотреть и усвистала в неведомые дали, а меня просто оставила бабке в этом доме. – Катарина нарисовала горлышком бутылки полукруг, указывая на потолок кухни. – Она меня тоже не любила, но я была дешевле, чем прислуга. Вот это всё было обидно. Раньше. А сейчас мне наплевать. И тебе, мальчик-колокольчик, меня уже не обидеть. Но сделай мне, пожалуйста, одолжение.

– К-какое? – ком в горле мешал Ивану ответить нормально.

– Не разговаривай со мной! – Катарина грохнула бутылку на столешницу рядом с ним. Газировка белой волной взвилась вверх и обрызгала Ивана. Пока он стряхивал капли, девушка вылетела из кухни, а через секунду хлопнула входной дверью.

Глава 16. Московская вёльва

Было воскресенье, и Иван провёл весь день, листая картинки с видами