Burglars trip - Valley

- Но это невозможно… - пробормотал Дамблдор. – Северус, ты ошибаешься! Ну конечно… конечно… Боже мой…

Альбус закрыл лицо руками, и я на секунду подумал…

Но он смеялся.

- А я все не мог в толк взять, почему он так трикстеров испугался… Я еще тогда… Ведь я почти догадался. Господи, каким же я оказался старым глупым мерином, Северус.

Он смеялся.

- Ради бога, Альбус, - раздраженно сказал я, - что вы находите тут веселого? Он всю жизнь водил вас за нос, так же как и меня! Это смешно?

- Очень. Но боюсь, тебе сложно будет так сразу оценить комизм ситуации. У нас ведь с тобой весьма подходящие для этого носы. Ты не находишь?

- Не нахожу! Если вам нравится, что вас столько лет держали за полного идиота, то я…

- Если он смертен, Северус, то я должен ему гораздо больше, чем всегда думал. Настолько больше, что… Видишь ли, есть услуги… я бы их, возможно, не принял, если бы знал… Ты точно уверен? Хотя, да, так все сходится. Не очень приятно чувствовать себя абсолютным ослом, да?

Да не то слово.

- Не очень.

- Интересно, Ник знал? Вот кто посмеется.

- Если не знал, то ему будет еще противнее. Его этот мерзкий лгун обманывал намного дольше, чем нас с вами.

- Вообще-то я думаю, что Ник в курсе.

- И за столько лет ничего вам не сказал?! Он же ваш друг!

- Очевидно, потому и не сказал, - опять засмеялся Дамблдор.

- Я забрал Наследство.

Вот так. Теперь тебе не смешно?

- Это настолько просто?

- И быстро. И для этого не надо становиться вампиром!

По-моему, он испугался.

- Тебе не следовало говорить мне об этом, Северус. Судя по всему… То, что у вас Князь - человек, лучше держать в рамках Семьи.

- Он не человек, он - ящерица, - зло прошипел я.

- Тем более.

И он опять засмеялся.

На подоконнике сидел феникс и смотрел на меня черным сердитым глазом.

- Ты знаешь, что нужно делать? – спросил я его, усмехнувшись. – Тут твоими слезами не поможешь.

Вместо ответа он тряхнул левой лапой, и я увидел привязанный пергамент. Ну у Дамблдора и почтальоны, а я в свое время еще восхищался ашфордскими летучими мышами.

- Отдашь мне?

Он глянул на Кеса и снова уставился на меня. Может, его оглушить для верности? Уж больно интересно, что Кесу Дамблдор написал. Ведь Айс наверняка рассказал ему о произошедшем. Ни для кого из них Кес больше не представляет интереса, у него ничего для них нет. Ни власти, ни сил. Он почти сутки в себя не приходит.

Я вздохнул и полез отвязывать пергамент.

Кес, Северус рассказал мне о ваших разногласиях. Мне бы очень хотелось тебя увидеть, если есть хоть малейшая возможность. Твой навеки, Альбус.

Может, хоть Дамблдору удастся поставить нашему умнику мозги на место. Всегда ведь удавалось.

Камин в холле. Л.М.

Не делай паузу без нужды, а уж если взяла ее, то тяни сколько можешь.

Сомерсет Моэм,

«Театр».

Скорее всего, Дамблдор рассчитывал на конфиденциальный разговор. Но, честно говоря, мне было безразлично, на что он рассчитывал.

Впрочем, они все равно не разговаривали. Молча смотрели друг на друга. Кес - весело, а Дамблдор - тщательно стараясь скрыть беспокойство, которое все равно было заметно. Уж больно внимательно я следил за стариком.

- У меня слов нет, - произнес он наконец.

Я напрягся, сочтя это колкостью или упреком, но Кес так самодовольно улыбался, что я не стал вмешиваться.

- А хорошо получилось, да?

- Бесподобно, - засмеялся Дамблдор.

- О как, - Кес удовлетворенно вздохнул и прикрыл глаза. – Видишь, Альба, ты оказался прав, а я ошибся, - сказал он через какое-то время. – Сильно ошибся.

- Бывает, - ухмыльнулся Дамблдор. – Всякое бывает.

- Вот тебе и типология с наследственностью.

- Ну, знаешь, ты приложил столько стараний, дабы ошибиться. Нет ничего удивительного…

- А что это меняет? Я говорил тебе, что мы пожалеем, а видишь, как получилось.

- Так ведь не угадаешь, - примирительно ответил Дамблдор, но на его хитрой физиономии явственно читалось торжество. – И потом, мы действительно жалели. Много раз. И еще пожалеем, даже не сомневайся.

- Это точно.

О чем они говорят, я, разумеется, не понимал, но мне и не это было нужно.

- Кес, - сказал Дамблдор после небольшой паузы, - давай ты все-таки что-нибудь ответишь.

А вот и то, чего я боялся. Будто этот нахальный старик мог явиться просто так.

Что им опять нужно?

- Ты о чем-то спрашивал? – Кес приоткрыл один глаз, но вид у него уже стал защищающийся.

- Я говорил с Ником…

- Да?

- Да, - твердо ответил Дамблдор. – И тебе придется выбрать какой-то из двух вариантов, хочешь ты того или нет.

- Неприемлемы оба.

- Тогда я объясню Северусу, как обстоят дела.

- Попробуй.

- Если не хочешь, соглашайся на вариант, который может предложить Ник. Это, конечно, временная мера, но…

- Исключено.

- Или Северус, или Ник.

- Нет.

- Это глупо, в конце концов!

- Альба, почему он тебя прислал? Почему не пришел сам?

Было видно, что вопрос Дамблдора слегка смутил.

- Есть разница?

- Конечно. Разница именно в том, что Ник сам с подобным предложением поостерегся, а тебя направил. Знаешь почему?

- Нет.

- Вот пусть он тебе скажет, а потом я, может быть, соглашусь продолжить эту бессмысленную беседу.

- Ну нельзя же так, - Дамблдор расстроенно поднялся на ноги.

- Уходи, Альба. Я привык выживать в одиночку.

- Заметно.

Мне стало неловко, все-таки старик здесь в гостях, и я вышел проводить его в холл.

- Люциус, я вас очень прошу, если ему удастся превратиться в геккона, оповестите меня немедленно.

- Это опасно?

- Как раз наоборот, это будет означать, что все в порядке. А вот если не удастся, тогда… Хотя он такой упрямый.

- Будьте любезны, выражайтесь точнее.

- Нет, ничего. Спасибо вам.

- Да не за что, - проворчал я, когда он уже исчез в зеленом пламени камина. – Не для вас ведь.

Еще через день я получил первое коммерческое предложение. Которое перечитал раз пять, не в силах поверить, что это серьезно. Если Кес семьсот лет решал вот такие вопросы, то… я даже не знаю.

Наши замечательные и почти выродившиеся соседи, которых Кес планомерно выживал с их территорий, поздравляли меня с инициацией и, тонко намекая, что знают о наших с Кесом разногласиях, предлагали поменять бывшего Князя на половину Дублина.

Дублин нам бы, конечно, не помешал.

Но…

Это как должен был Кес их достать, чтобы, отлично понимая бессмысленность дальнейших попыток удержать город, они напоследок захотели рассчитаться с ним подобным образом.

И откуда они вообще узнали, что у нас «разногласия»?

Когда мне наскучило ужасаться этому предложению, я над ним посмеялся, потом опять расстроился, а потом написал им, что подумал бы, и даже, может быть, поменял бы, но не на половину Дублина, а на весь. Просто чтобы они отстали.

Через полтора часа они согласились. И я возблагодарил свой прекрасный Тревес, который надоумил меня обещать подумать, а не давать окончательный ответ.

Потому что, во-первых, я пошутил.

А во-вторых, был уверен, что они откажутся.

Что же такого Кес им сделал, если они так его ненавидят?

Нет, я тоже его ненавижу.

Но у меня-то есть личные причины.

Дублин.

Кес бредил этим городом.

Получив его, мы получили бы весь остров. Остальные территории и так давно принадлежали нам. Кес собрал все. Говорил, что это единственное место на земле, где нет змей.

Во время таких разговоров я всегда хотел напомнить ему, что их нет еще и в Антарктиде.

Но воздерживался.

Сначала у меня появилось злорадное желание показать Кесу эти письма и посмотреть, как он испугается. Виду, конечно, не подаст, но я ведь почувствую. А заодно буду знать, как вообще следует реагировать на подобные вещи. Не дай Мерлин, когда-нибудь пригодится.

А потом я вдруг подумал, что он может счесть сделку целесообразной.

При его любви ко всякого рода аферам и коммерческим предприятиям, он вполне способен заинтересоваться подобным вариантом завершения собственной карьеры.

Хуже того, он мог все это спланировать.

У нас не бывает предателей. Это физиологически невозможно. Не Фэйт же им сказал. Значит, о «разногласиях» их оповестили специально. И кроме Кеса сделать этого было некому.

Мне стало по-настоящему не по себе.

Если он захочет, он провернет эту сделку без моего согласия. В любой момент. И я узнаю о ней, когда уже будет поздно.

Предположим, ему надоело быть Князем.

Но жить-то ему не надоело. А Наследство я забрал. Что ему еще нужно? Про что он сказал: «Да мне ничего уже не поможет»?