Женщина четвертой категории - Далия Трускиновская

Естественно, и во втором особняке Нимфодору попросили подтвердить подлинность костяного стула. Интересно, что оба, и вчерашний, и сегодняшний, были одним и тем же, неподдельным стулом.

Поскольку и питоновые туфли, и крокодиловые туфли говорили о покупке как о деле решенном, Нимфодора кинулась звонить Мамаю.

– Ша! – сказала Мамай. – Каждый получит бешеные бабки.

– Вы сами – бешеные бабки, – залепетала Нимфодора. – Вы решили подделать стул? Но как???

В трубке раздался хохот Мамая.

– Просто цирк, Нимфа. То ни одного покупателя не было, теперь сразу двое. Грех упускать такую возможность. Продадим стульчик – и все, завяжем.

Тут Нимфодора заподозрила, что стул какой-то загадочный. Даже натуральная слоновая кость вместе с качественной бирюзой, включая тонкую работу, не стоят того, чтобы так рисковать. Тем более, когда Мамай назвала продажную цену этого сокровища, Нимфодора с изумлением обнаружила, что к цифре, ею предложенной, прибавлено два нуля…

– А если они проверят?

– А чего им по два раза проверять? Ты же все сделала правильно – печать, акт, – тут уже удивление было в Мамаевом голосе. – Ты пойми, это не коллекционеры, это бизнесмены. Они вкладывают деньги в эксклюзивный антиквариат. В ближайшие годы никто из них с этим стулом не расстанется. А потом – пусть нас ищут хоть в Антарктиде!

Тут Нимфодоре стало совсем плохо – она поняла, что и ей придется скрываться!

Она решила поговорить со всеми участницами этой затеи по отдельности. Можно просто продать стул кому-то одному и не зарываться. Но образумить почуявших легкую добычу Екатерин и Наталью ей не удалось.

– Наши подделки лучше всяких подлинников! – сказали ей все реставраторши поочередно.

– Но где вы возьмете столько кости, чтобы изготовить еще стул?

– Этой кости в любом овощном магазине бери – не хочу, а то еще можно на рынок съездить, – сжалившись, объяснила Наталья.

– Но это – говяжья кость, суповая… – залепетала Наталья. – Это же разница…

И тут ей объяснили, что говядина к делу не имеет ни малейшего отношения, зато имеет обычная картошка.

Когда в девятнадцатом веке мебель работы российских матеров пользовалась бешеным спросом, в той же России, в глубинке, нашлись мастера, изготавливавшие то же самое, но в десять раз дешевле. Имитация ценных пород дерева – это особая песня, но для нее хоть натуральное дерево требуется. А какой-то народный умелец метобом проб и ошибок выяснил, что если обычную картошку обработать то ли соляной, то ли серной кислотой, то получается вещество, которого от слоновой кости не отличить!

Когда Нимфодора сообщила мне эту историческую новость, я хлопнула себя по лбу. Химический запах! Все сошлось!

То есть, реставраторши поделили работу, часть ее выполнил мордоворот, собрали отдельные детали в единое целое, а потом отдали одному покупателю правильный стул, а другому – картофельный, инкрустированный фальшивой бирюзой…

Стоп!

У Натальи был мощный слой очистков, у Абриковосой – тоже, а то, что осталось у мордоворота, вообще – гора.

– Нимфодора Аполлинарьевна! Они изготовили два фальшивых стула! – воскликнула я. Делать этого не стоило – женщина тихо сползла на пол.

Итак, что мы имеем, как спрашивает тетя Роза, когда к ней прибегает очередная подзалетевшая дурочка. Мы имеем подозреваемого! Настоящего! Даже двух!

Прикиньте – если богатый дядька вдруг как-то обнаружит, что ему всучили картофельную мебель, что он сделает? Он вызовет секретаря и скажет: деньги – вернуть! Секретарь сделает пару телефонных звонков, по указанному адресу придут симпатичные ребята с черными чулками на бестолковках и заберут деньги. А если какая-то глупая баба будет путаться в ногах и верещать, то одни выстрел – и бабы нет.

Я привела Нимфодору в чувство и уточнила подробности. Действительно, деньги хранились у Натальи. Но там было не полмиллиона, а гораздо больше! То есть, сумма за оба фальшивых стула и, возможно, за один настоящий. Абрикосова боялась держать дома такую уйму долларов – если бы на них набрел супруг, от уймы бы мало что осталось. У Мамая как раз был в разгаре ремонт. И решили, что Натальина квартира – самая надежная. Бывает там не так уж много народу. Тем более – Наталья хвасталась, что спрятала деньги просто замечательно, вроде и на виду, а никакой грабитель не догадается. Даже когда ее Сашка вляпался в неприятности и менты провели обыск, все равно ничего не нашли.

Все понемногу становилось на свои места.

Ограбленный миллионер, или олигарх, или я уж не знаю кто, послал киллеров. Кроме того, за мной установили слежку. Глядя, как я тащу через пол-Москвы здоровенного быка и передаю его Юльке, последовали за Юлькой и совершили налет на квартиру египетской царицы. Но там ничего не нашли, только на Юльку зря патроны извели.

Пока все вроде связно.

Затем этот самый олигарх, или банкир, или я не знаю кто, выслушал доклад подчиненных, сопоставил факты и решил, будто деньги – у меня. Где может спрятать деньги обыкновенный дворник – целая бригада следователей не додумается! И он (может, она?) решил заставить меня отдать эти доллары добровольно – в обмен на Лягусика.

Тоже связно получается. Яша бы меня похвалила.

Возникает вопрос – как найти заказчика?

Но тут же возникает и ответ!

Богатые – люди гордые. Это я могу подобрать на мусорке пальто и носить его три года. А вот Нюша из пятнадцатой квартиры работает гувернанткой у богатой тетки. Прикиньте – младенцу еще только четыре месяца, а ему уже взяли гувернантку со знанием французского языка! И Нюша рассказывала, что хозяйка, если чего не так, просто выкидывает провинившиеся вещи в окошко. На юбку пятно посадила – в окошко ее! Кухарка отбивные недосолила – в окошко их! Там дворник уже стоном стонет – под окошком бомжи так лагерем и живут!

Надо полагать, богатый дядька, обнаружив, что купил подделку, дома ее держать не стал, а давно выкинул. То есть, если заглянуть к тем покупателям, у которых побывала Нимфодора, то правда и выяснится. У кого нет на видном месте картофельного стула – тот и заказал всех реставраторш по очереди, да еще невинную Юльку впридачу! Хорошо хоть, мордоворот уцелел и сможет дать на суде ценные показания. Интересно только, где он, подлец, спрятался.

И я, задумавшись обо всем этом, невольно замурлыкала старую песенку:

– Должны всегда вы быть готовы

Перо иль фомку в ход пустить,

Коль все пошло у вас хреново

И скок без шума не слепить,

Но только помните: шутить

Ворам с мокрухой не пристало,

И, если лоха завалить,

Глядишь, скривят и вам хлебало.

Нимфодора, женщина интеллигентная, услышав, опять тихо сползла на пол, и мне пришлось прерывать замечательную песню, чтобы опять приводить ее в чувство.

Больше я петь не стала, а устроила настоящий допрос. Меня интересовали приметы обоих особняков.

Оказалось, что из одного Нимфодора еле ноги унесла. Там в кабинете, где стоял костяной стул, ходили по полу тараканы размером с мою ладонь. Это были декоративные парагвайские тараканы, совершенно безобидные, Яша Квасильева тоже одно время их держала, но они повадились забираться в сумки и в одежду к гостям. В один прекрасный день, после того, как от Яши, прогостив около месяца, съехала труппа негритянского балета в количестве восьмидесяти человек, оказалось, что в шестиэтажном особняке не осталось ни одного породистого таракана. Надо думать, эти милые зверюшки сейчас благополучно колонизируют Африку.

Другой особняк потряс бедную Нимфодору бассейном. Прикиньте – здоровенный сарай, в котором целое озеро, посреди озера – остров, куда ведут два мостика, а на острове расположена гостиная – диваны, кресла, столики, ковры. Как раз в гостиной ей и пришлось оценивать костяной стул, причем секретарь, дама в крокодиловых туфлях, деловито сообщила: пока бассейн еще нежилой, но на следующей неделе туда запускаются пираньи. Хозяин обожает живую природу и всю жизнь мечтал кормить ручных рыбок.

Я только вздохнула. Вот Яша Квасильева по одому-единственному таракану вычислила бы особняк! Правда, с бассейном – попроще. Такие острова не каждый сумасшедший строит.

Посоветовав Нимфодоре временно исчезнуть, потому что очереди на убийства из-за стула еще никто не отменял, я покинула Третьяковку и отправилась домой. Следствие следствием, а на мусорке пора наводить порядок. Да и сволочных бомжей искать надо! Что, если я все-таки найду кошмарное кресло! Тогда Лягусик будет спасена! Хотя смерть реставраторш эксклюзивного антиквариата так и останется безнаказанной…

– Ой, блин! – услышала я восторженный голос. – Да это же сама Квасильева!

Я резко повернулась – неужели?!

И в самом деле, по улице шли, одна за другой, прекрасные автомашины. Первым – джип охраны, затем – сверкающая серебряная «вольво» изумительной Яши Квасильевой, затем джип ее уважаемого свекра, затем – одинаковые «ауди» обеих свекровей, три машины обслуги, фургон для перевозки животных и автокран.