Дивергент - Вероника Рот

– Я ищу площадку повыше, – отвечаю я, – ничего особенного.

Я вижу его улыбку в темноте:

– Хорошо, я тоже пойду.

Я останавливаюсь на секунду. Он не смотрит на меня, как на маленькую, слабую и бесполезную и не жалеет меня за эти мои особенности, как это иногда делают Уилл, Кристина и Ал. Но если он настаивает на том, чтобы пойти со мной, значит, не уверен во мне.

– Со мной все будет в порядке, – говорю я.

– Не сомневаюсь, – отвечает он. Я не слышу сарказма, но знаю, что он точно присутствует. Его не может не быть.

Я поднимаюсь, и когда я останавливаюсь в паре метров от земли, он следует за мной. Он движется быстрее, поэтому вскоре его руки цепляются за те ступени, которые мои ноги только что покинули.

– Скажи мне, – говорит он тихо, пока мы карабкаемся. Кажется, он запыхался.

– Какова, по-твоему, цель этой тренировки? Я имею в виду, игру, а не восхождение.

Я смотрю вниз на землю. Кажется, она очень далеко, хотя я и на треть не продвинулась. Надо мной платформа, расположенная под центром колеса. Вот моя цель. Я даже не задумываюсь о том, как буду спускаться. Ветерок, до этого приятно обдувавший мои щеки, теперь только мешает. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее он становится. Надо быть готовой.

– Обучение стратегии, – отвечаю я, – работе в команде, возможно.

– Работе в команде, – повторяет он. Смешок застревает у него в горле. Это похоже на учащенное дыхание.

– Ну, может и нет, – говорю я, – командный дух не в числе приоритетов Бесстрашных.

Ветер стал намного сильнее. Я прижимаюсь ближе к белому каркасу, чтобы не упасть, но так труднее карабкаться. Подо мной карусель кажется маленькой. Я едва различаю свою команду под навесом. Некоторые отсутствуют, наверное, поисковый отряд ушел.

Четыре говорит:

– По идее, он должен быть приоритетом. Во всяком случае, так было раньше.

На самом деле, я даже не слушаю, потому что от высоты кружится голова. Руки ломит от боли из-за того, что приходится держаться за ступеньки, ноги дрожат, почему, я и сама не знаю. Это не высота меня пугает… Высота наполняет меня живой силой, которую я чувствую каждым органом, сосудом и мускулом.

И вдруг я понимаю, в чем причина. Это он. Есть в нем что-то, что заставляет меня ощущать, будто я вот-вот упаду. Или растаю. Или сгорю.

Я чуть не промахиваюсь мимо следующей ступени.

– Теперь скажи мне, – говорит он, тяжело дыша, – что, по-твоему, изучение стратегии имеет общего с храбростью?

Вопрос напоминает мне, что он мой инструктор и должен меня обучать. Облако проплывает перед луной, и свет скользит по моей руке.

– Ну, это как подготовка к действиям, – в конце концов, отвечаю я, – изучил стратегию, используй ее. – Я слышу его громкое и частое дыхание за своей спиной. – Ты в порядке, Четыре?

– Ты вообще человек, Трис? Так высоко над землей... – Он глотает воздух. – Неужели, тебе совсем не страшно?

Я смотрю вниз через плечо. Если я упаду, то погибну. Но, надеюсь, все-таки не упаду.

Порыв ветра раскачивает меня из стороны в сторону. Я задыхаюсь и цепляюсь за ступеньку, теряя равновесие. Холодная рука Четыре хватает меня за бедро, один из пальцев касается оголенного участка кожи прямо под кромкой моей футболки. Он сжимает меня и осторожно подталкивает влево, восстанавливая мое равновесие.

Теперь я не могу дышать. Я останавливаюсь, уставишься на свои руки, во рту пересохло. Я чувствую след там, где была его рука, его длинные узкие пальцы.

– Ты в порядке? – спрашивает он тихо.

– Да, – отвечаю я напряженным голосом.

Я продолжаю молча взбираться, пока не достигаю платформы. Судя по затупленным концам металлических стержней, раньше здесь были рельсы, но сейчас их нет. Я сажусь и продвигаюсь к краю, чтобы Четыре поместился. Не раздумывая, я свешиваю ноги в пустоту. Четыре, однако, усаживаясь, прижимается спиной к металлической опоре, тяжело дыша.

– Ты боишься высоты, – говорю я, – как ты выживаешь среди Бесстрашных?

– Я игнорирую свой страх, – отвечает он. – Когда я принимаю решение, я забываю о его существовании.

Я пристально смотрю на него. Не могу понять. Для меня существует разница между отсутствием чувства страха и игнорированием его.

Судя по всему, я слишком долго на него смотрю.

– Что? – спокойно спрашивает он.

– Ничего.

Я отворачиваюсь от него и смотрю на город. Надо сосредоточиться. У меня была причина забраться сюда.

Город черный как смоль, но даже не будь он таким, я бы не смогла увидеть что-нибудь совсем вдалеке. Здание перекрывает обзор.

– Мы недостаточно высоко забрались, – говорю я, оглядываясь: надо мной множество балок – подмостки колеса. Если буду осторожна, смогу поставить ногу между опорами и балками и остаться жива. Ну, или, по крайней мере, с шансами на это.

– Я собираюсь лезть дальше, – говорю я, поднимаясь, цепляюсь за одну из балок над головой и подтягиваюсь. Резкая боль пронизывает мои побитые бока, но я ее игнорирую.

– Ради Бога, Стифф! – восклицает он.

– Тебе необязательно следовать за мной, – говорю я, оценивая лабиринт из балок над головой. Я ставлю ногу на место пересечения двух балок и толкаю себя вверх, в процессе цепляясь за следующую. Я шатаюсь секунду, мое сердце бьется так громко, что я не слышу ничего другого. Каждая мысль в моей голове сосредоточена на сердечном ритме, бьется с ним в унисон.

– Обязательно! – говорит он.

Я знаю, это безумие. Одна маленькая ошибка, полсекунды сомнения и моей жизни конец. В груди все горит, а я улыбаюсь, ухватившись за следующую балку. Дрожащими руками я подтягиваю себя вверх, и поднимаю ноги, чтобы забраться на другую балку. Когда я чувствую себя устойчиво, я смотрю вниз на Четыре. Но вместо него вижу землю.

Не могу дышать.

Я представляю свое тело падающим вниз, ударяющимся о балки в полете и мои переломанные конечности на мостовой, совсем как у сестры Риты, когда она упала с крыши. Четыре хватается за балки обеими руками и подтягивается так просто, будто сидит на кровати. Но он не чувствует себя здесь ни уютно, ни уверено – на его руке выпирает каждая мышца. И глупо было бы чувствовать себя иначе на высоте тридцати метров над землей.

Цепляюсь за следующую балку, нахожу другое место, куда поставить ногу. Когда я снова смотрю на город, здание уже не перекрывает обзор. Я достаточно высоко залезла, чтобы видеть линию горизонта. Большинство зданий кажутся черными на фоне темно-синего неба, но вершину Центра освещают красные огни. Они мигают так же быстро, как бьется мое сердце.

Под зданиями улицы похожи на туннели. Несколько секунд я вижу лишь темный покров перед собой, с небольшими различиями между зданиями и небом, улицами и землей. Затем я различаю крошечный мигающий свет на земле.