Евангелист Иван Онищенко - Юлия Крюденер

И чего только не слышал он о евангелисте Онищенко! И что тот отступник, открыл свою веру и совращает в нее православный народ и что он достоин по делам и словам своим виселицы или на худой конец каторги. И даже он, священник Григорий, неоднократно говорил, что хочет видеть его, хочет наставить, а если не придется наставить, то отлучить от православной церкви, предать анафеме, благословить на пожизненную ссылку. И вот перед ним в образе благословенного им раба Божьего сам Иван Онищенко, которого он, священник православной церкви, не мог не полюбить как брата.

Иван молча приложил руку к сердцу и низко поклонился всем стоящим. Поклонились ему попадья и две взрослые дочери. Не кланяясь, молча стоял отец Григорий...

Этот евангелист уходил. У него свой путь. Он свободен. А ему, священнику, обремененному семьей, связанному обещанием и клятвой при назначении сана, надо оставаться и служить: подавать руку на целование, кропить водой, давать причастие.

Он вздохнул и наклонил голову в знак прощания.

Глава 27. Совещание в Ряснополье

Выйдя от священника, Онищенко перешел снова площадь и пошел по селу, чтобы спросить о Федоте Литвинове, который долгое время служил в Ряснопольской волости писарем. Теперь, как слыхал Иван, Федот примкнул к евангелистам. Проходя мимо православной церкви, Онищенко думал о том, как сегодня будет здесь служить отец Григорий. Свободно ли или стесненно будет он чувствовать себя? Душу человеческую знает только Бог...

Село Ряснополье расположилось на небольшом степном склоне и пересекалось тремя длинными улицами. По дороге встречались люди, но поскольку Иван просто знакомился с селом, то при встрече с ними он лишь вежливо приподнимал картуз. Но вот к нему подошла женщина и улыбаясь спросила:

- Вы брат Онищенко?

- Да. А откуда вы меня знаете?

- А нам уже сообщили, что вы зашли к священнику. Пойдемте к нам. У нас есть договоренность: как только вы приедете к нам, в наше селение, мы сообщим всем и соберемся. Заходите.

В доме, куда он зашел, ему рассказали следующее: назрела потребность в организации церквей. Только в Ряснополье есть около тридцати душ крещенных, да еще в других селах и хуторах. А руководящих нет, уставов, как это делать, нет. Собираются, молятся вместе, но все по-разному и нет благоговения общности. И вот, братья решили собраться и серьезно все обсудить, выработать порядок. Но ждали Ивана, а заодно хотели бы, чтобы был и Герасим Балабан. И сразу же пустили гонцов в те места, где жили братья, которым нужно собраться в этом доме. Помчались верховые, и вскоре избранные собрались. А к Ивану пришел Федот, грамотный и мудрый человек, бывший волостной писарь, и они занялись обсуждением и подготовкой к совещанию, которое было назначено на следующий день. К удовлетворению Ивана все у них шло хорошо, все было похоже, все было к миру.

К вечеру следующего дня в Ряснополье собралось около двадцати человек евангелистов. Приехал с Березовки и Герасим Балабан, по-братски встретивший Ивана.

Совещание открыл Федот Литвинов. Он прочел из Луки 11, 1: "Господи! научи нас молиться", призвал к молитве и прочел повестку дня с вопросами, которые должны были обсудить и по которым хотели принять соответствующие решения.

Вопросы были следующие:

1. Как называться.

2. О крещении.

3. О воспоминании вечери Господней.

4. Об избрании руководящих в церквах.

5. О проповедниках и благовестниках.

6. О браке, молитве о новорожденных, о захоронении усопших, пении в собрании.

Прежде чем приступить к деловому рассмотрению вопросов, Ивану Онищенко дали слово, чтобы осветить положение евангельского движения на юге Украины.

Он рассказал о великом влечении народа к Евангелию и к собраниям, где оно читалось. Об общем желании собираться вместе, петь духовные песни, слушать проповеди и стихи. Рассказывал, что происходит в православии, об отходе масс народа от церковных служб, рассказывал о гонениях на евангелистов и об их стойкости, способности побеждать зло добром.

После него дополнили другие, кто что знал, и таким образом стало известно о большой нужде в Евангелиях, о большом количестве верующих, желающих принять крещение, о нужде в братьях-проповедниках. Нужды, нужды, нужды... Затем приступили к обсуждению вопросов.

Первым был вопрос: как называться? Самым естественным, разумным и отвечающим Духу Христа было название христиане. Это название было дано верующим еще в Антиохии. Но ведь и православные называются христианами. Да и не одни они. Называться евангелистами, как их называли теперь, казалось мало, ведь совершенно убрать слово "христиане" было нельзя. И после долгих рассуждений решено было называться "евангельскими христианами".

Дальше шел вопрос о крещении. При рассуждении были приняты за основу слова Иисуса Христа (Мар. 16, 16): "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Но веровать может только взрослый человек. Поэтому крестить можно только взрослых при их обращении к вере. Крещение младенцев, принятое в православии, не подтверждается Евангелием и потому отпадет. Кроме того, крещение, как говорит ап. Петр (1 Пет. 3, 21), есть "обещание Богу доброй совести". А это может обещать только взрослый человек. При решении вопроса о крещении было определено, что ни крещаемые, ни члены церквей не вносятся в какие бы то ни было списки и документы. Все знают друг друга в своей церкви по памяти, в том числе и руководителя. Все записи ведутся у Бога, и Он знает каждого.

О вечере Господней размышляли так: вечеря совершалась Христом в кругу Своих учеников. Он заповедал: "Сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание" (1 Кор. 11, 25). Участвовать в вечере Господней могут только принявшие водное крещение. "Охотно принявшие слово его, крестились... постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба" (Деян. 2,