Зелёный друг - Валентин Леонидович Миндовский

это парники. Сюда рассаживают цветы из теплиц. Маленькими рассаживают. В парниках они и подрастают. Снизу в парники положен навоз. Он там гниет, при этом нагревается и подогревает слой земли, на котором растут цветы. А сверху парники закрывают вот этими стеклянными рамами, чтобы светло было и чтобы не уходило тепло.

— Да и солнце прибавит тепла, — добавил Костя. — Мы проходили про солнечный нагрев под стеклом. Знаю Вася, а это что у них? Как красиво!

Направо от дорожки виднелось целое поле цветов. Синие, красные, желтые, высокие и низкие, различной величины и формы, они росли на ровных, невысоких грядах. Вдоль гряд ходили две девушки и особыми ножницами срезали цветы. Одна из них уже нарезала целую охапку.

— Это у них называется участком грунтового цветоводства. Здесь выращивают цветы для букетов. На одну половину поля высажены многолетние цветы. У них на зиму все листья и стебли отмирают, но корень остается живым, и весной от него вырастают новые стебли. Другую половину поля занимают гряды летников. Эти живут только одно лето и к зиме погибают. Зато среди них много прекрасных видов: вон гряды пахучего левкоя, здесь львиный зев, там душистый табак, начинают расцветать астры.

Ребята прошли мимо большого участка малины, мимо яблоневого участка, где между рядами яблонь росли кусты смородины. Яблоки висели еще зеленые, явно неспелые, но ягоды — и красные, и черные — так и манили. Однако Вася твердо проходил мимо соблазна, боясь нарушить свою дружбу с Зеленстроем.

— Ты что, Васька, нарочно меня здесь водишь? Слюнки текут!

— Ничего, потерпи, — отвечал Вася, а сам старался не глядеть на ягоды.

Всенародная стройка

За яблоневым садом оказалась большая четырехугольная поляна, а на ней гряды, но не с цветами, а с какими-то маленькими кустиками.

Группа девочек, очевидно школьниц, пропалывала эти гряды. Девочки пели знакомую песню. Невдалеке от них наклонился к гряде пожилой человек в белой рубашке, подпоясанной тонким ремешком. Он что-то объяснял двум девочкам.

— Вот это заведующий питомником нашего Зеленстроя, — тихо сказал Вася.

— Здравствуйте, Андрей Иванович!

— А, Вася! Здравствуйте, ребята. Хорошо, что ты пришел, я уж думал посылать за тобой.

— Зачем же я понадобился, Андрей Иванович? — спросил Вася, самодовольно взглянув на Костю.

— Вот что, прошу тебя, собери опять своих парней, помогите мне. Нехватает рабочих. Надо на двух участках срезать нижние ветки. Это работа сложная и интересная, и мужская. С прополки вы сбежали. Теперь нам помогают полоть школьницы, — и он кивнул на девочек, работающих на грядах.

— Ладно, Андрей Иванович, завтра приведу ребят. А сегодня вы нам разрешите посмотреть ваше хозяйство. Ко мне из Доброречинска приехал друг Костя. У них там нет Зеленстроя.

Андрей Иванович внимательно посмотрел на Костю. — А ты тоже юннат?

— Нет, — смутившись, ответил Костя, — я не юннат.

— А что же?

— Да так, не записался.

— Напрасно. Вы берите пример с наших рощинских юннатов. Они природу изучают на практике, в натуре. А если на практике в чем разберешься, уж никогда про то не забудешь. Учитель потом, зимой, спросит — пятерка. Во-вторых, они свою учебу с работой соединяют, во всенародной стройке участвуют.

Костя пытливо посмотрел на Андрея Ивановича: не слыхал он, что в Рощинске началась какая-то всенародная стройка.

— А какая у вас всенародная стройка?

— Как какая? А вот деревья и кусты здесь растим. В город их пересаживаем. Там всякий уход за ними ведем.

Костя разочарованно улыбнулся:

— Ну и всенародная! Много ли в ней народа занято? Да и какая же это стройка — деревья садить?

— Ах, ты вот как думаешь! — Андрей Иванович взволнованно вытер платком вспотевший от жары лоб.

— Тебя, парень, как я вижу, пропагандировать надо. А ну-ка сядемте. Устал я. И он быстро пошел к большому широкому кусту, что рос в углу посевного участка. Ребята шли за ним. Андрей Иванович раздвинул ветки, и Костя увидел врытый в землю столик, а с трех сторон его — маленькие скамейки. Это была живая беседка из высоких кустарников. В ней было прохладно. Солнечные зайчики, еле пробиваясь сквозь зеленые стены, весело прыгали по столу.

— Садитесь. А ну, скажите-ка мне, что такое всенародная стройка?

Костя улыбнулся: странный старик — не знает про всенародные стройки.

— Ну, например, Куйбышевская гидроэлектростанция. Это действительно стройка, строительство. И строит ее очень много народа. Знаете, Андрей Иванович, ведь ее не только те строят, что там, у Куйбышева, а и в разных других городах для нее всякие машины делают. Лес для нее сплавляют. И у нас на сплавном рейде для этой стройки работают.

— А озеленение, значит, не стройка?

— Ну, какая же это стройка?

— И не всенародная?

Костя усмехнулся и недоверчиво посмотрел на Андрея Ивановича — уж не разыгрывает ли его этот чудной старик? Чего он привязался?

— Ну, конечно, не всенародная.

Андрей Иванович сидел за столом и, подперев голову руками, задумчиво смотрел куда-то вдаль, сквозь кусты.

— А по-моему, озеленение — стройка, — тихо сказал он. — И, обернувшись к Косте, спросил:

— А город строят, — это стройка?

— Конечно, стройка.

— А скажи-ка, что такое строительство города? Дома строят, это стройка?

— Стройка.

— А дороги мостят и тротуары делают, это тоже стройка?

— Пожалуй, тоже.

— Ну вот, сделали дороги и тротуары. А ведь между ними остались полосы немощеной земли. Будущие газоны. Ведь эту землю при постройке города надо хорошенько выровнять, а то некрасиво будет. Верно?

— Верно.