Зелёный друг - Валентин Леонидович Миндовский

Разговаривая, Андрей Иванович с Васей и Костей подошли к группе девочек. Девочки заботливо копошились у корней молоденьких деревьев, стволы которых были немножко потолще карандаша.

— Вот, посмотри, Костя, как прививают яблони. Познакомьтесь, девочки, это наш гость из Доброречинска. Покажи ему, Таня, свою работу.

Девочки внимательно и задорно осмотрели Костю.

Таня обтерла тряпкой самый низ ствола маленькой яблоньки, взяла ножик и на обтертом месте, у самой земли, надрезала поперек кору, потом из середины поперечного надреза провела ножом вниз. На коре яблоньки получился надрез в форме буквы «Т».

— Это она свое имя вырезать хочет, — улыбаясь, сказала танина соседка. Но Таня серьезно взглянула на Костю, проверяя, внимательно ли он смотрит, перевернула свой нож и особой косточкой, которая была приделана на конце рукоятки, ловко отогнула от древесины углы коры при соединении двух надрезов. Затем Таня взяла из корзиночки с мокрым мхом какую-то веточку, срезала с нее листок так, что черешок листа остался на ветке. Тогда она вырезала с веточки этот черешок вместе с находящейся под ним почкой и с частичкой древесины. Этот маленький овальчик коры и древесины Таня ловко вставила в Т-образный расщеп коры и подвинула его вниз. Теперь привитая почка с черешком листа выглядывала из вертикального надреза буквы. Таня взяла чистую ленточку мочала и туго обмотала ею надрез так, что из мочального бинта выглядывала вставленная почка.

— Вот и все, — сказала она Косте и довольно улыбнулась.

— Видел, как быстро и просто? — спросил Андрей Иванович. — Теперь эта почка будет прирастать, а весной из нее вырастет побег плодовой яблони: ведь веточка, с которой Таня срезала почку, взята с яблони хорошего сорта. Эта веточка называется привой, а яблонька, на которую прививают, называется подвоем. Подвои мы выращиваем из семян морозостойкой яблони — дикой сибирки.

— Что же, от одного корня будет расти и дикая яблоня и культурная?

— Нет, как только плодовый побег разовьется, мы дикий стволик срежем сначала наполовину и к оставшейся половине подвяжем культурный побег, чтобы рос прямо, а потом и вовсе дикий стволик вырежем.

— Андрей Иванович, — вмешалась Таня, — вы сказали Косте, что мы прививаем яблони, а ведь это не прививка, а окулировка.

— Так ведь окулировка тоже вид прививки. Прививка делается весной. Тогда подвой срезают и к нему точно подгоняют черенок привоя. При окулировке же к дичку приращивают не черенок, а всего лишь одну почку. А результат тот же. Только окулировку делать гораздо быстрее и проще.

Костю очень заинтересовало размножение плодовых яблонь.

— А что, Андрей Иванович, если в городе вместо разных тополей да кленов всё яблони садить или груши, вишни? Ведь пользы еще больше будет?

— Ты правильно заметил, что мало мы яблонь садим. Гораздо больше надо плодовых деревьев в городах сажать. Однако, Костя, всему свое место. Не везде следует высаживать плодовые деревья. Яблоня хороша своим цветом и плодами, но она не растет большим деревом, многие породы по своему виду красивее яблони. Города украшать надо, надо и тень в них создавать. Тенистые аллеи, густые парки от одних плодовых деревьев не получишь.

— Так ведь это на юге, а не у нас, много красивых деревьев. Там и пальмы растут, и эвкалипты, и разные другие деревья, и кусты с огромными красивыми листьями. А у нас что? Береза, да осина, да липа — вот почти и всё.

Северная зелень не хуже южной

Андрей Иванович недружелюбно взглянул на Костю, резко повернулся и, сказав ему: «А ну, иди-ка за мной», быстро повел ребят в коллекционный садик питомника.

— Вот наш дендрологический сад, — гордо пояснил старик, — здесь собрано больше ста пород различных деревьев и кустарников, годных для севера. Ты говоришь, что у нас красивых нет. А это плохо? А это? Погляди теперь на этот куст. — Садовник в волнении быстро переходил от одной группы своих питомцев к другой.

— Найди ты мне на юге аллеи тенистее северных лип. Вот смотри на липу. Каждая веточка у нее красива. Липа и без листьев хороша, она и зимой украшает! Стволов нарядных хочешь? Вот гляди. Ведь это же прямо бронза!

Костя залюбовался деревом со стволом пятнистым, как у березы, но не белого, а желто-бронзового цвета. На этикетке под деревом было написано: «Черемуха Маака». А рядом росло несколько деревьев тоже с березовыми стволами, но не белого и не желтого, а темновишневого цвета. Это были пенсильванские вишни.

— Что, нравится? А ты вот эту оцени, — и старый садовник с любовной гордостью указал на белую березу, растущую вблизи. — Был я однажды на курорте в Туапсе, — продолжал он. — Возили нас в Сочинский дендрарий. Каких только я там деревьев и кустов не нагляделся! Очень красивы! Листья фигурные, разрезные, пестрые. Да только они мне какие-то не свои, и лист у них хоть и красивый, а какой-то не ласковый, жесткий, вроде как жестяной. И когда ехали мы обратно поездом в Туапсе, так почудилась мне за окном березка. Я так и рванулся к окну, точно друга дорогого увидал!.. Да померещилось — не растут там березы наши белые, жарко им.

— Может быть, тебе серебро зеленое показать? Иди сюда. Вот тебе красавица серебристая ива с седым белым тополем шепчется. Красива парочка? А вот и кусты подстать им: это облепиха сибирская, это лох. Чистое серебро, а не листья! Золота ты в любом нашем лесу осенью насмотришься. А наши парки мы наряжаем осенью во все цвета. Некоторые тополя, ивы, сирени и многие другие породы сохраняют у нас зеленые листья до снега. Золотисто-желтых и оранжевых листьев у наших пород осенью хватает. А как прижмутся к зеленой да к золотой листве вишенки песчаные да барбарисы с розовыми листьями, клен Гиннала — с пунцовыми, калина да ирга — с багряными, так это же картина! Да, было за что Пушкину воспевать нашу русскую осень.