Власть предыстории - Игорь Узиельевич Ачильдиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инакомыслие предполагает внутреннюю, психологическую установку на нарушение какого-то сложившегося в обществе запрета на идею или поведение. Словарь Вебстера понимает «делинквентность» как «психологическую тенденцию к правонарушениям». Разумеется, нельзя назвать делинквентом диссидента, который не разделяет мнения господствующих верхов на устройство общества; не назовешь делинквентом и ученого, замахнувшегося на устоявшиеся в науке авторитеты. Но психологическая тенденция к противоборству с установленными запретами у них одна и та же.
Что характерно для Инакомыслия? Его неуничтожимость в обществе. Как бы сурово с ним ни боролись, как бы ни относились к нему — оно существует и не может исчезнуть. И не только по причинам утилитарного свойства: искоренишь Инакомыслие — перестанут развиваться техника и технология, замрет наука, остановится развитие общества… Поэтому-то Инакомыслие в каких-то оптимальных размерах — признак здорового общества, хотя оно и включает в себя уголовную преступность. «Нет никакого другого феномена, который обладал бы столь бесспорно всеми признаками нормального явления, ибо преступность тесно связана с условиями жизни любого коллектива, — писал Эмиль Дюркгейм, под пером которого преступность выглядит разновидностью Инакомыслия. — Свобода мысли, которой мы пользуемся ныне, была бы невозможна, если бы запрещавшие ее правила не нарушались вплоть до того момента, когда они были торжественно отменены. Однако до этого нарушение правил считалось преступлением, ибо оно посягало на чувства, с особой силой переживавшиеся средним сознанием. И все же это преступление было полезно как прелюдия к реформам, которые с каждым днем становились все более необходимыми. Либеральная философия имела своих предшественников в лице всякого рода еретиков, которые в силу закона наказывались гражданскими властями на протяжении средних веков и до начала нашей эпохи»[167].
Проблема появления Инакомыслия в обществе практически не изучена, до сих пор исследовались лишь некоторые ее аспекты, связанные с конформизмом-нонконформизмом и преступностью. Попытки прогнозировать то или другое кончались неизменно крахом. Социалисты в России боролись с конформизмом царской империи — и создали куда более жесткий и затхлый дух конформизма в нашем Отечестве! Еще поразительнее судьба прогнозов криминалистов, связавших свои надежды и чаяния с идеей социализма.
Один из известных русских криминологов М. Гернет писал в начале XX века: «В будущем строе, по учению социализма, все граждане будут рабочими и труд займет принадлежащее ему по праву такое высокое и почетное место, что было бы смешно говорить о наказании трудом. Возможно ли оставление в новом строе наказания ссылкой или изгнанием? По нашему глубокому убеждению, это наказание, как и смертная казнь, умрет даже ранее буржуазного строя… В новом строе изгнание из государства и ссылка будут невозможны. Несомненно, что в том строе, где не будет частной собственности, должны будут исчезнуть все имущественные наказания — конфискация и денежные штрафы»[168]. В Уголовном кодексе РСФСР (с изменениями и дополнениями на 1 января 1978 года) предусмотрено 33 санкции «смертная казнь» по разным уголовным делам, есть там и конфискация имущества, и штрафы… М. Гернет, скончавшийся 16 января 1953 года, не дожив полутора месяцев до смерти И. Сталина, отлично знал о существовании ГУЛАГа. А что такое ссылка, изгнание из страны, давно известно диссидентам!
Из-за неразработанности проблемы Инакомыслия, не существует гипотез его появления на заре истории, в эпоху, когда предыстория подходила к финалу. Обычно зарождение Инакомыслия связывают с возникновением сознания: человек словно бы проснулся и увидел, что окружающий его мир можно изменить в лучшую сторону. Но такая точка зрения, напоминая концепцию Тейяра де Шардена, едва ли может нас удовлетворить — ведь тогда придется искать корни иного явления, не менее загадочного: раскрепощенного сознания, способного на творчество, фантазию… Да и надо к тому же еще доказать, что сознание первично, а Инакомыслие — вторично! Сделать это сложно еще и потому, что о сознании мы можем судить лишь по фактам Инакомыслия, оставшимся в веках в виде новой техники и технологии.
Итак, всего пять социальных явлений: Война, Религия, Искусство, Этнос, Инакомыслие, — входящих в древнейшее ядро социума и по сей день вершащих судьбы человечества! Не отыскался ли, наконец, антропологический критерий?
С разочарованием можем убедиться, что ни один из этих феноменов, ни все они вместе не способны провести решительную грань между животными и людьми. Живое не знает жалости к живому, в смертельных схватках: сшибаются бизоны — уже не прообраз ли это Войны? Муравьи защищают свой Этнос, нападают на соседей, вытаскивая их яйца. Ритуальные охорашивания птиц — не зачатки ли религиозных культов, а пение павианов — не первые ли почки Искусства? Волчонок, не зная обычая стаи, нарушает его — не исток ли Инакомыслия? И не Боги ли мы для своих собак? Споры по этим вопросам далеко увели бы нас от сути проблемы.
Глава седьмая. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ
Необходимо вернуться к началу и посмотреть, что же дал нам изложенный материал. Заметим сразу, что добились мы немногого…
Выяснилось, что АСгенетика — странная наука, буквально слепленная из взаимоисключающих гипотез, ни одна из которых не обладает достоверностью. Наиболее разработанная и «всеобъемлющая» ее концепция — «трудовая» — противоречит многочисленным фактам археологии, биологии, этнографии и социологии. Попытка отечественной АСгенетики объяснить происхождение древнейшего ядра социальных явлений с
