Клеймо - Филип Хоули

Бен намеренно громко прочистил горло.

Элмер снова поднял палец и кивнул.

— Рентгеновский снимок показал воспаление правой нижней доли легких, и мы назначили цефуроксим внутривенно. За последние сутки состояние стабильное без кислородной поддержки. Температура нормальная, и мы намерены ее выписать уже сегодня.

Элмер обратился ко всей группе:

— Давайте войдем и посмотрим на пациентку.

Бен схватился за шею и обескураженно покачал головой.

В палате было темно. На ближайшей койке, в некоем подобии манежа, спал ребенок-ясельник, выставив вверх обтянутую памперсом попку. В дальнем конце палаты сидела девочка. Она нажимала на кнопки пульта управления наклоном кровати и телевизором, подвешенным над потолком, старательно не замечая обступивших ее врачей.

Бен отчаянным шепотом крикнул:

— Элмер, мне нужно поговорить с…

— Доброе утро, — зевнув, прокряхтела женщина с постели у окна. Когда она села и сладко потянулась, виниловая обшивка недовольно скрипнула.

Девочка, орудуя пультом, непрерывно меняла каналы, иногда задерживая взгляд не более чем на пару секунд.

— Извините, что разбудили вас, — сказал Элмер. — Вы мать Лизы?

Кивнув, она спросила:

— Как она?

— Просто замечательно. Думается, вашей дочери уже сегодня можно возвращаться домой.

— Мамочка, полница, — вдруг сказала девочка.

— Нет, моя прелесть, мы в больнице, — поправила женщина.

— Да нет же, мамочка. Посмотри. Полница, — настаивала девочка, показывая на телевизор.

Головы дружно развернулись к экрану. В кадре — на лужайке перед зданием Университетской детской — стоял репортер. Девочка лихорадочно прибавляла громкость.

— …парамедики, прибывшие к дому Эриксона прошедшей ночью, установили, что он скончался от огнестрельного ранения в голову.

Ведущий в студии взял слово:

— Высказываются ли какие-то подозрения в данную минуту? Говорила ли полиция о возможных мотивах преступления?

— Наши телезрители могут вспомнить странный инцидент в стенах больницы несколько дней назад. Как утверждается, какой-то доктор напал на мистера Эриксона. Позднее мы узнали, что доктора зовут Люк Маккена, специалист отделения неотложной помощи. Полиция может пока сказать лишь то, что доктор Маккена — лицо заинтересованное.

Бен бросил взгляд на профессора.

Элмер часто-часто моргал, пытаясь скрыть смущение.

— Комментирует ли происходящее администрация больницы? — спросил ведущий.

— Как вы знаете, мы по-прежнему выясняем подробности. Пока от больницы никаких заявлений не последовало. Как только поступит новая информация, мы выйдем в эфир. И снова в студию. Джейн?

— А сейчас мы переключаемся на «Скай-7», который кружит над домом жертвы в Голливуд-Хиллз…

— Чудесно, — пробормотала Меган, почти по колено уйдя правой ногой в илистую яму.

Тропинка, по которой они шли последние четыре часа, стала едва заметной полоской притоптанной растительности. В полдень прошел ливень, тропку развезло. Ручейки красной глины стекали по скользким камням, образуя неглубокие лужицы. Меган же посчастливилось провалиться в ложбинку посерьезнее.

Джо Хален обернулся: его розовощекая физиономия расплылась в улыбке. От хохота он поскользнулся, потерял равновесие и с размаху плюхнулся лицом в грязь. Откуда поднялся совсем другим человеком — настоящим аборигеном.

Стив Далтон, третий член команды, оглядывал Меган с озорной улыбкой.

Она пошевелила ногой, почувствовала слабину и с силой рванулась наружу. Трясина отпустила, и на свет показался мокрый грязный носок.

— О, просто замечательно! — воскликнула девушка. — Как же без туфли-то?

Эдди, проводник из племени майя, который, как мул, тащил на спине огромный тюк, наклонился и обеими руками погрузился в провал. Наконец он вызволил прогулочную туфлю, забитую мокрой глиной, отряхнул и торжественно вернул хозяйке.

Довольный проводник широко и весело улыбнулся.

Надев туфлю, Меган спросила по-испански:

— Далеко ли до деревни?

Эдди взглянул на вершину холма.

— Еще самую малость.

«Самая малость» означала еще почти три часа хода и пять выпитых бутылок воды. Наконец-то показалась Тикар-Норте — первая из четырех деревень, в которых они хотели побывать за три дня. За последний час пути никто не проронил ни слова. Только Эдди выказывал способность к разговору, но, увы, его приучили только отвечать на вопросы, задавать которые было некому.

Когда команда поднялась на холм и вошла в деревню, Меган насчитала более двадцати хижин. Соломенные крыши, стены из согнутых веток, связанных лианами, пустые проемы вместо окон и дверей.

Из щелей в стенах лачуг за путешественниками наблюдали несколько пар больших темных глаз. На пороге одной из хижин мирно стояла взрослая женщина с голыми ногами — мозолистыми и сухими, как кора деревьев. Из-за ярко расцвеченной юбки выглядывали двое ребятишек со вздутыми животами — возможно, полными паразитов. Татуировок не было.

По двору свободно разгуливали петухи и курицы. Мимо неуклюже протрусила свинья. Неподалеку расположилась стая шелудивых псов, изучавшая гостей. Меган в жизни не видела таких тощих и облезлых собак. Нервно шныряя глазами по сторонам, они выгибали худющие спины, готовясь к отражению невидимой угрозы.

Эдди скрылся в большом дощатом доме посередине деревни — что-то вроде молельного места. Даже с двадцати метров Меган слышала гортанную мужскую речь, но не поняла ни слова.

— На каком языке они общаются? — спросила она.

— Кекчи. Один из диалектов майя, — ответил Стив. — Большинство жителей совсем не знают испанского, да и не хотят. Вот где Эдди как нельзя кстати.

Стив Далтон ткнул пальцем в кору дерева, под которым они стояли все втроем:

— Саподилла. Древние майя делали из сока этих деревьев жевательную резинку.

Меган куда больше интересовали местные жители. Перед одной из хижин как изваяние застыл голый мальчуган в черных резиновых сапогах. Рядом стоял, изучая гостей, еще один мальчишка, в футболке «Терминатор-III». Внутри хижины невысокая женщина помешивала содержимое огромного закопченного котла на открытом огне. Вокруг клубился густой дым.

Аборигены старались держаться в стороне.

— И когда же мы начнем работать? — поинтересовалась Меган.

— Вот уж не знаю, — задумчиво откликнулся Стив. — Немного странновато. Обычно местные жители выходят поприветствовать нас, дают попить… ну и все такое. — Он потянул за промокшую от пота рубашку. — Раньше я здесь не был. Возможно, местные обычаи немного отличаются от тех, что я видел.

Из деревянного дома вышел Эдди в сопровождении двух старейшин, которые остались наблюдать у входа.

— Старейшины желают, чтобы мы покинули деревню, — провозгласил Эдди по-испански, подходя к остальным. — Уверяют, что мы разгневали дух умершего.

Эдди по очереди посмотрел на членов команды.

— Сейчас покажу.

Он провел их через всю деревню и спустился вниз по холму к скоплению из пяти хижин.

— Вот здесь, в этой хижине, обитает злой дух, — сказал он, указывая на ту, что справа.

На первый взгляд лачуга ничем от других не отличалась. Но только на первый взгляд. В других теплилась жизнь: невольные движения детей, наблюдающих за ними сквозь дырки между ветками, струйки дыма из дверей, домашние животные, рыскающие в поисках пищи.

Хижина справа была пуста.

— Не понимаю, — хмыкнул Хален. — На что тут смотреть?

— Хижина, похоже, брошена, — заметил Стив. — Наверное, там и жил умерший.

— Брошена? Почему?

— Иногда, — пояснил Стив, — майя так пытаются избавиться от духа умерших. Если они считают, что дух несчастлив или чем-то недоволен, то держатся подальше от этого места. — Он указал на вход в хижину. — Видите чаши на земле? Скорее всего они наполнены едой, чтобы ублажить злого духа. Майя хотят, чтобы он поскорее перешел в другой мир.

— А мы можем войти в эту хижину? — спросила Меган у Эдди.

Проводник нервно сморгнул и потупился.

— Думаю, ответ ясен, — сказал Стив.

Меган взглянула на соседнюю лачугу. Молодая женщина, зло посмотрев на них, ретировалась внутрь.

Это была мать Хосе Чаки.

ГЛАВА 26

— Мы уже в третий раз говорим об одном и том же.

Люк откинулся на спинку стула и, глядя на подмоченные квадратики подвесного потолка, покачал головой.

Последние четыре часа он провел в полицейском управлении Лос-Анджелеса — Паркер-центре. Три детектива по расследованию убийств собирались рассмотреть под лупой каждый его шаг, и тон вопросов давно перешел границы дружеской беседы. Напротив него за металлическим столом сидели два детектива — мужчина и женщина. Третий стоял за их спинами, прислонившись к стене. Это был О'Рейли.