Клеймо - Филип Хоули

— Мы просто хотим внести полную ясность в ваши ответы, — протянув раскрытые ладони, мягко сказала женщина-детектив. Очевидно, играла в «доброго следователя».

Люк направил взгляд на лейтенанта Гроффа, грузного мужчину, который больше обвинял.

— Как я должен вам еще сказать? От 17:30 до 19:30 я обедал в «Колтерс Дели» вместе с отцом и еще одним доктором по имени Бен Уилсон. Затем пошел домой к отцу. Он живет в нескольких кварталах от ресторана. Около 20:00 вернулся к своей машине и приехал домой примерно в 20:20. Все оставшееся время находился дома один и никуда не выходил. Спросите домовладельца. Возможно, он лучше меня знаком с графиком моих передвижений.

— Мы уже опросили его, — сказал лейтенант. — Из него мы вытянули только то, что вы появились дома где-то в 21:00.

Надо же, подумалось Люку. Пожалуй, впервые назойливый Уолтер мог бы помочь, но не удосужился посмотреть на часы.

О'Рейли молча наблюдал, как двое других детективов осыпают Люка вопросами, стараясь определиться с каждой минутой последних двух дней: где был, что делал, кого видел. Заставляя отчитаться за бесконечный поток, казалось бы, бессмысленных мельчайших подробностей.

Грофф заглянул в свои записи.

— Детектив О'Рейли недавно разговаривал с вашим куратором, доктором Барнсдейлом.

— Он мне не куратор.

Грофф пропустил замечание мимо ушей.

— Он утверждает, что, когда объявил вам об отстранении от работы, вы были, с его слов, сильно взволнованы.

— Я бы охарактеризовал наши переговоры иначе.

— Он также утверждает, что вы видели в мистере Эриксоне серьезную угрозу его дочери.

— Возможно, что и сказал нечто подобное.

— Вы собирались защитить эту девочку?

— Я не собирался убивать ее отца.

Обернувшись, Грофф посмотрел на детективов и снова обратился к Люку:

— Знаком ли вам частный детектив по имени Билли Стэнфорд?

— Возможно.

— Что значит — возможно?

— Вчера за мной неотступно следовал какой-то человек и делал фотографии. Допускаю, что вы спрашиваете именно о нем.

— Правильно. Так вот, мистер Стэнфорд дал показания, что вы напали на него и применили физическую силу. Он заявил, что ничем вас не провоцировал, а вы угрожали расправой его клиенту, мистеру Эриксону.

— Этот человек вывел меня из равновесия.

— Каким образом, доктор Маккена?

Люк понимал, куда клонит Грофф.

— Послушайте, я хотел, чтобы он перестал меня преследовать, вмешиваться в мою частную жизнь. Только и всего.

Гроффу ответ показался слишком легковесным, и стычку с частным детективом он препарировал еще несколько минут.

Пока лейтенант допрашивал, Люк попытался определиться со временем убийства. Судя по вопросам, Эриксон был убит между 20:00 и 20:30. Случайно ли, что убийство произошло в те самые полчаса, на которые у него нет алиби? Не подставил ли его киллер? Если так, значит, был и сообщник, следивший за Люком во время стрельбы.

Когда Грофф перевел дух, углубившись в свои заметки, Люк воспользовался перерывом:

— Моя драка с Эриксоном в центре новостей. Возможно, убийца использует меня как приманку. — Он описал два эпизода с азиатом, который, обнаружив себя, немедленно скрывался.

— Итак, — сказал Грофф, — этот, парень видит, как вы нападаете на мистера Стэнфорда. Затем удирает, когда вы бросаетесь за ним вдогонку. — Лейтенант посмотрел на О'Рейли. — На мой взгляд, вполне нормальная реакция.

— Он вовсе не был напуган, лейтенант.

О'Рейли сменил позу.

— Опишите этого мужчину.

— Молодой, лет тридцати. Машина — большой черный седан. Рассмотреть получше не сумел, было далековато.

— Кто-нибудь еще видел этого человека? — спросила женщина. — И мог бы подтвердить ваши слова?

— Нет.

Лейтенант покачал головой, не скрывая пессимизма.

Спустя мгновение, словно откликнувшись на невидимую подсказку от Гроффа, женщина сказала:

— Доктор Маккена, возможно, у нас еще появятся к вам вопросы. Собираетесь ли вы покинуть город в ближайшие несколько недель?

— Нет.

Детектив О'Рейли оттолкнулся от стены.

— У меня есть вопросы.

— Всегда пожалуйста, — согласился Грофф.

— Доктор Маккена, вам известно дело за номером 201?

— Это номер моего личного дела военнослужащего.

— Мы получили его сегодня утром по факсу. — О'Рейли взял папку со стола. — Весьма любопытно. Например, здесь говорится, что вы служили в спецназе ВМС.

Люк промолчал.

Листая отчет, О'Рейли постукивал ручкой по верхней губе.

— Странно, что по окончании учебы вас перевели в Пентагон. Здесь написано, что вы работали аналитиком в подразделении планирования материально-технического обеспечения ВМС.

— Если вы намерены спросить меня о секретной работе, то я требую присутствия военного адвоката.

Люк понятия не имел, бьет ли козырь военных правил карту процедур полицейского расследования, но крыть пока нечем.

— Нет, Боже упаси. Просто жутко любопытно. ВМС тренируют вас по полной программе на десантника-диверсанта, а затем отправляют в кабинеты Пентагона. Странно, не находите?

— А в чем вопрос?

Грофф двумя пальцами сжал переносицу.

— Мне это тоже показалось странным.

— Право, удивительно, — произнес О'Рейли и поднял руку. — Я закончил.

После ухода Маккены О'Рейли выслушал, как Грофф и женщина-детектив сличали записи допроса. Мнение самого О'Рейли здесь почти не учитывалось. Да, его, скромного детектива второй категории полицейского участка Рэмпарт, включили в дело. Но только потому, что он немного знал о человеке, который возглавил список подозреваемых, Люке Маккене. О'Рейли исполнил роль дверного молоточка, когда команда Гроффа нагрянула к Люку домой в четыре часа утра.

Поговаривали, что как полицейский Грофф способностями не отличался, зато был достаточно сообразителен, чтобы несколько лет назад жениться на дочери замначальника полиции, после чего быстро стал лейтенантом в отделе по расследованию убийств. За последний час ничто не разубедило О'Рейли в том, что кумовство в Паркер-центре процветает по-прежнему.

В мозгах Гроффа определенно только одна извилина. Этот парень попросил Маккену добровольно пройти анализ на пороховой налет. Доктор чуть не подпрыгнул от радости: а почему бы и нет? У стрелка же была винтовка, а не револьвер с куда более коротким стволом. В отличие от пятен крови пороховой след легко удалялся обычным мылом и водой. Даже если Маккена и стрелял, О'Рейли не сомневался, что анализ будет отрицательным. А значит, все, чего добился Грофф, — это доказательная запись, которая в суде будет истолкована против них.

Лейтенант нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Женщина, погрузившись в свои заметки, вслух комментировала реплики Маккены.

Через минуту Грофф не выдержал:

— Я своими ушами слышал, что сказал этот парень. Сами-то что думаете?

— Временные рамки довольно жесткие, но выполнимы, — ответила женщина. — От больницы до дома Эриксона ехать минут пятнадцать. Даже если Маккена был с отцом до 19:45 или около того, он вполне успевал забраться на холм и к 20:15 подготовиться к выстрелу.

— За шесть минут до того, как поступил звонок по 911, — предположил Грофф.

Она кивнула.

— Соседка Эриксона утверждает, что позвонила почти сразу, как услышала ружейный выстрел. Получается, убийство произошло не ранее 20:20.

— А как далеко от места убийства расположен дом Маккены?

— Около трех с половиной миль к востоку. В зависимости от места парковки ему бы потребовалось минут десять, чтобы спуститься к машине, плюс еще пятнадцать минут, чтобы доехать домой. Таким образом, появиться у себя он мог в 20:45, самое позднее — 20:50.

Размышляя о хронологии событий, Грофф подергал за нижнюю губу, затем обратился к женщине:

— Расскажите еще раз про дело о насильнике, которое вы раскопали.

— Это случилось несколько месяцев назад, — начала она. — Маньяк охотился за молодыми сотрудницами больницы. Все изнасилования происходили в непосредственной близости от больницы и только по ночам. Насильник терроризировал их несколько недель, пока однажды ночью полицейский патруль не обнаружил парня совершенно голым, привязанным к дереву. Говорят, выглядел так, словно его пропустили через дробилку для древесных отходов. Был еле жив. Когда же очнулся, сознался в изнасилованиях.

— А маньяк не описывал человека, который превратил его в пюре?

— Нет. Сказал только, что не помнит и не видел, как все началось.

Грофф распорядился:

— Выясните, знал ли Маккена кого-нибудь из жертв. — Он повернулся к О'Рейли: — Ну а вы что думаете? Мог ли Маккена убить Эриксона?

О'Рейли обошел вокруг стола и пододвинул стул.

— Не представляю. Он ведь не дурак и не сумасшедший. Зачем же мочить Эриксона сразу после скандала? Слишком очевидно. Кроме того, заскоки Эриксона были не по нутру не только Маккене, но и многим другим. Думаю, сегодня сотни две телезрителей радостно потирали руки.