Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор Риньи остался на борту с раненым и в целом за главного, в любых научных вопросах полагаться экипаж мог только на меня.
Я снова могла видеть мир. Передо мной раскинулся простор для исследований. Азарт не мог не обуять меня.
Рабов Фаррел из трюма все же взял. И правильно. Грести, строить, собирать стройматериал и провиант, все такое.
Когда Ро увидела одного из гребцов, она воскликнула в ужасе: «Капитан Барм⁈», на что раб не отреагировал, даже когда она затеребила его за плечо. Бедняжка Аврора побледнела и едва не вывалилась из шлюпки: ее по-прежнему корежит от осознания, что буканбуржцы практикуют рабство, но с этим ничего уж не поделаешь. Их цивилизация живет за счет рабов, иначе некому было бы работать на верфи, лесоповале и добывать мигмар. Фаррел обнял Аврору, что-то зашептал на ухо, заставил умолкнуть.
Кастеллет, засевший рядом со мной, был непривычно мрачен. Я уже успела его увидеть веселым сорвиголовой, растоптанным страдальцем, коварным обольстителем, и вот — пожалуйста — еще и насупленный страдалец.
— Это капитан «Звезды Востока», да? — уточнила я, памятуя, что слышала на палубе «Искателя».
Чак кивнул.
— Он… был твоим другом?
Жених пожал плечами, изобразил легкомысленную усмешку, сделал неопределенный жест рукой.
— Скорее, партнером. Селяви, как говорится, милая невеста. Раз сбегаешь, раз попадаешься. Вот и Бимсу, — оба мальчишки отправились с нами и ерзали на своих местах, ожидая встречи с берегом не меньше меня, — вполне мог им стать, если бы не заболел и его не посчитали безнадежным. И ты могла, и я.
Я хмыкнула. Это-то понятно.
— Все могли. Я лишь хотела выразить свои соболезнования.
И отвернулась. Берег занимал меня гораздо больше, чем Чак Кастеллет, который, кажется, сам не знает, что ему нужно. Человек-настроение. Вон, на берегу куча мала деревьев с огромными листьями, ждут не дождутся, когда я с ними поговорю. Должно получиться… просто обязано. Эксперимент проведу на Чаке. Может, вообще его оставим на этом острове. И тогда не потребуется выходить замуж.
— Но тогда ты не станешь Тильдой Сваль, — совершенно обоснованно возразил мотылек, садясь на плечо своим мохнатым телом размером с кулак.
И то правда… Ветер раздувал вуаль, приятно пробирался под маску. Мне было досадно: я не собиралась позволять эмоциям брать верх. А поди ж… обиделась. Ведь у меня чисто научные цели, Кастеллет — мне никто! Ну, ладно: жених. Но брак — просто сделка и ничего больше. Да, я его поддержу, но… никаких задушевных разговоров. Никогда ему доверять не стану.
А маску мне дал он… И ни слова не сказал о том, что я… ну, теперь уродлива.
Это потому, что я ему до бубрика, как, впрочем, и все остальные. Возможно, за исключением Ро. Но лишь по той простой причине, что и он ей до бубрика. Не совсем так, потому что Ро в принципе никто не бывает до бубрика, но это все же не то же самое…
Я запуталась, честное слово.
Он просто эгоист, к такому привязываться себе дороже. Одно дело — супружеские узы, другое — душевные.
— Соболезнования — одна из глупейших составляющих этикета, — буркнул Кастеллет, возвращаясь к хамски пасмурному тону.
Я посмотрела на него и подняла бровь. Больно сделалось только слегка. Хотела сказать «ты же его так любишь, этот этикет», но сдержалась. Промолчала. Чем меньше контактов, тем лучше. Только деловые, ничего личного. Тиль, ты это умеешь.
Вода под нами становилась все прозрачнее, у самого дна, похожего на ларипетру, мелькали тени мелких рыбок. Я зачарованно потянулась пальцем к воде, но Чак резко отдернул меня за локоть:
— Рыбы-ножницы — не видишь?
Он покопался в нагрудном кармане, вытащил какой-то лист бумаги, пробежал его глазами, посчитав ненужным, скомкал и бросил за борт. Я проследила взглядом за комком. Тут же одна из теней метнулась к поверхности и в два счета сцапала подачку. Стройное клацанье зубов — и снова тишина и безмятежные воды.
Я отодвинулась от борта, нечаянно касаясь плеча своего спутника. Тьфу, я ведь читала об этом… На мелководьях моря Белого Шепота… И никогда не видела, опять же.
— Будет жена у меня не только безликая, но и беспалая — вот радость-то!
Я покосилась на Чака сквозь прорези маски: серьезно?.. Кажется, он, как и внутренние демоны, как и когда-то Йорик просто пытался вывести меня из себя. Исключительно из-за низкой самооценки. Ну, да мне о ней известно. А вот он, кажется… не в курсе. Я хмыкнула и принципиально ответила предельно коротким и вежливым:
— Спасибо.
Конечно, следовало бы его вытащить из этой ямы недоверия ко всем и вся — будущий муж все-таки! — но… пока есть дела поважнее.
— Невероятно!
Это Аврора отреагировала на рыб-ножниц. Она втихаря опустила в воду край Фаррелова плаща и с восторгом наблюдала, как хищные существа впиваются в материал зубами и чикают челюстями на посильные части.
— Фарр, — позвала я нашего капитана, что вглядывался в берег тревожно, — ты бы следил за своим плащом!
Едва не пойманная с поличным заря вздрогнула, с наигранным интересом вперила взгляд в приближающийся берег, будто она тут ни при чем, а Фарр ахнул, тряхнул истерзанной полой плаща, и рыбки с бульканьем отлетели в воду одна за другой. Примитивный мозг. Слабые челюсти. Зато зубы острые как иглы.
Нос шлюпки ткнулся в песок. Фарр встал первым и осадил восторженных Вира и Бимсу, собиравшихся было выскочить на сушу.
— Мы не знаем, что это за берег и что нас может тут ждать. Держаться будем вместе.
Каждый из нас старательно избегал наступать в воду, а потому высаживались по одному, через нос. Кроме трех рабов, включая бывшего капитана Барма, ребят и нашей четверки с нами отправился Гупо, мерчевилец Китэ и буканбуржец Дрок.
Песок был белым, как ему и положено. Слишком белым — я даже через вуаль чувствовала, что снова слепну. Если посмотреть прямо перед собой — заросли сочно-зеленые, но листья… я таких никогда не видела. Огромные, больше ладони, стебли — сродни гигантским вьюнкам, такие же огромные и нежные одновременно цветы…
— Не трогай, — остановила меня Ро, когда я сделала несколько шагов вперед и потянулась к ним руками.
На мой непонимающий взгляд пояснила:
— Похоже, мы в тропиках. К тому же,
