Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алилата всё взирала на меня своим бесстрастным, ничего не выражающим, но пронизывающим насквозь взглядом, а я не выдержала и опустила глаза. Вытянув руки, я вручила сосуд царице, и в этот миг её чёрное одеяние окрасилось багровыми тонами. Голова в меду начала испускать сияние, вот только не привычного зелёного цвета, а алого, багряного, кровавого. Кажется, что-то пошло не так, и это точно не к добру…
Жрицы, что стояли рядом с царицей, восхищённо провозгласили на весь храм:
– Сила Красной Матери снова с нами!
– Она вернулась! Камали вернулась!
– Наша справедливая богиня, что много лет назад сошла в этот мир и вселилась в царицу Генетру, снова здесь!
– Северная жрица вернула украденную голову царицы, а вместе с ней и саму Красную Мать!
– Теперь царица Алилата вберёт в себя силу отмщения и станет вместилищем богини. Теперь она воплощение Камали в этом мире! Она и есть наша Красная Мать!
– И с ней Румелат обретёт небывалое величие!
Да? Значит, не ради захоронения в склепе мы везли останки Генетры в Барият? Сеюм, проклятый обманщик…
Я глянула на него искоса, но кроме затылка ничего не увидела. Распластался на ступенях, верный раб… Мог бы и предупредить, что не ради похищения мёртвой головы помог мне бежать, а во имя важной государственной миссии. Подумать только, голову Генетры здесь ждали, чтобы Камали переселилась в новую царицу из останков прежней. Что-то мне это напоминает… Точно, рисунки на железных колоннах в некрополе ненасытных сатрапов.
Что же это выходит, все пятнадцать лет Алилата была какой-то неполноценной царицей, а теперь, когда голова Генетры на месте, и нечто, что испускает свет из глазниц, войдёт в её тело, она станет сверхвладычицей для своих подданных? И чем это грозит Румелату? А всему Сарпалю?
Царица Алилата тем временем подняла светящийся и заливающий всё вокруг красным цветом сосуд высоко над головой. Позади раздались вздохи и стуки. Кажется, люди внизу с благоговением попадали на колени и зароптали:
– Красная Мать…
– Наша Красная Мать и царица…
– А мы твои дети и слуги…
Ну вот, они и вправду верят в переселение богов между человеческими телами. Интересно, почему я тогда не стала живой Камали, хоть уже неделю не расстаюсь с мумифицированной головой? Или только Румелам по крови положено быть живой марионеткой для богини из черепа или того, что ею притворяется?
Не успела я об этом подумать, как царица сорвала со склянки крышку и запустила руку в мёд. Свечение в сосуде мигом погасло, отчего толпа внизу разочарованно вздохнула.
Внезапно царица забилась в судорогах, будто её пронзила незримая молния. Жрицы, стоявшие рядом, подхватили её под мышки, мне же в руки упала распечатанная склянка. Как удивительно, мёд из неё не вытек – он давно застыл и превратился в монолит. А вот голова Генетры внутри неожиданно преобразилась – она почернела, словно выгорела, а в её глазницах больше не поблёскивали демонические огоньки. Теперь я ясно поняла, что вижу труп – пустую оболочку, кокон, из которого выпорхнула бабочка. Или злой дух. И не важно, как его зовут: Генетра, Камали или древнее первозданное зло.
С вершины постамента послышался глубокий болезненный вдох – это царица Алилата на руках жриц пришла в себя и открыла глаза. Что-то в них изменилось. Кажется, в этих чёрных угольках появился нездоровый блеск, какой бывает лишь у безумцев.
– Сестры и братья! – твёрдо встав на ноги, провозгласила Алилата. – Грядут великие времена и великие перемены. Сила Красной Матери снова с Румелатом. Я чувствую её в своих жилах, она течёт по моим венам, и каждый удар сердца возвещает о том, что день великих перемен близок. Злодей Сурадж будет повержен, его шпионы падут замертво, а все проповедники ложных богов лишатся своих языков. Ни один вражеский воин не ступит на нашу землю, потому что мы первыми нападём на наших недругов, и сила Красной Матери защитит нас от их стрел и мечей. Мы сокрушим Старый Сарпаль, освободим всех рабов Сураджа и построим на его земле храмы в честь Красной Матери, а потом пойдём войной на другие сатрапии, что ещё не приняли учение Камали. Наши сёстры и братья появятся во всех городах Сарпаля, и скоро их будет так много, что все остальные боги падут и навсегда исчезнут из людской памяти. И тогда мы навсегда забудем о войнах, потому что весь Сарпаль будет наш, и они станут не нужны. До скончания веков мы будем жить в мире и проповедовать истину Красной Матери по всему Сарпалю. Возрадуемся же, сёстры и братья! Грядут великие времена!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Внизу раздался стройный хор ликующих голосов:
– Красная Мать!
– Царица! Защитница!
– Слава Красной Алилате!
– Смерть Сураджу!
Эти вопли могли бы продолжаться вечно, но на смену им пришли удары барабанов и уже знакомые мне нотки костяных дудочек. В голове тут же всё заволокло туманом, и я пошатнулась. Проклятье, надо было слушать Стиана. Ну почему я опять забыла, что там, где камалистки, там всегда и их гипнотическая музыка. Как же плохо, когда руки и ноги перестают подчиняться. И рядом нет никого, кто мог бы помочь…
В бессилии я опустилась и легла на ступеньки, зачем-то обнимая склянку с мумифицированной головой. Мой разум помутился, и мне даже стало казаться, что среди тех верховных жриц, что стоят рядом с царицей, есть две уже знакомые мне женщины – у одной бельмо на правом глазу, а у другой на левом.
Камалистки из пустыни Мола-Мати, что спустились вместе со мной в чрево Города Ста Колонн и вынесли оттуда кучу золотых монет – да это же они! Кажется, тогда сестрицы сказали, что отдадут деньги другим камалисткам и царице на борьбу с Сураджем. Неужели, они сдержали своё слово?
– Что, сестрица, плохо тебе? – раздался над головой задорный голос одной из них.
– Слышишь в своей голове голос Генетры? – подхватила её слова другая. – Может, сейчас начнёшь ещё и прорицать от её имени?
Из последних сил я пару раз отрицательно мотнула головой, на что сестрицы заключили:
– Какая-то ты неправильная сестрица. Не любишь песни Красной Матери. Но ничего, ещё наслушаешься их на пиру. Тогда они точно тебе понравятся.
А потом я ощутила, как две сестрицы хватают меня под руки и ведут вниз по ступеням. Двери храма уже отворились, а красное сияние вырвалось из святилища и выплеснулась на людей, стоящих на площади. Крики, стоны и радостный смех затмили остатки моих чувств. Туман окончательно окутал мой разум, и я растворилась в нём, таком вязком и тёмном.
Глава 14
Я так долго блуждала во мгле и безвременье, что на миг поверила, будто я растворилась в этой заунывной музыке, что отдаёт боем барабанов в висках и визгом флейт под черепной коробкой. А может, моя черепная коробка и сама стала барабаном в умелых руках камалистки, и теперь она отбивает на ней знакомый ей ритм?
Странные мысли роились в моём сознании. Мне пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы тряхнуть головой и открыть глаза.
Как странно, я думала увидеть залитый красным светом храм Камали, а вместо него перед моим взором предстала совсем другая картина: я сижу в тёмном зале, освещённом лишь факелами и свечами, передо мной длинный стол, полный яств, а за ним сидит так много девушек и женщин, что их и не счесть.
Все они ели, пили вино и о чём-то говорили друг с другом, вот только их голоса слились для меня в монотонный гул, когда я поняла, что напротив меня сидят две сестрицы-камалистки, а справа во главе стола сама царица Алилата.
– Что ты видела? – заметив, что я смотрю на неё, спросила правительница. – Тебе было пророчество? Картины грядущего или прошлого? Говори, я жду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})О нет, кажется, меня здесь и вправду принимают за жрицу. И как теперь объяснить, что в транс я впадаю вовсе не по велению богов, а из-за непереносимости звуков здешней музыки?
– Я? Я, кажется, заснула, но не видела снов. Только пустоту.
– Пустоту? Ты хочешь сказать, что земли Румелов ждёт запустение?
