Судьба человека. Оглядываясь в прошлое - Борис Вячеславович Корчевников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отца я плохо помню. Он был очень красивый. Демидов, порода. Папа был москвичом и влюбился в молодую румяную девушку, которая только что приехала из Владимира – мою маму. Она сказала: «Я за тебя выйду замуж, если ты мне купишь комнату в Москве». И он действительно купил ей комнату в самом центре, в 1932 году это можно было сделать. Потом они поехали к родителям мамы во Владимир погостить. Он пробыл там два дня, а когда первым вернулся в Москву, его арестовали на вокзале и сослали на Соловки. Мама приехала в столицу уже «соломенной вдовой». Его братьев тоже арестовали. Но, видимо, они были неконфликтные, воспитанные, выдержанные, работящие. И отца отпустили раньше. Он приехал неожиданно, а у мамы уже был роман с другим человеком. Но потом она мне сказала: «Я пожалела твоего папу и осталась с ним». А через какое-то время родилась я. Началась война. Папа ушел добровольцем на фронт и погиб под Варшавой. Я его помню такими вот искрами.
В те годы на Моховой улице было основное здание университета. Мама работала там с 38-го года. Там же прямо во дворе был детский сад. И мы с мамой с утра отправлялись вдвоем на Моховую, она – на работу, а я – в свой детский сад.
То, что я – актриса, я поняла как раз там – что-то изображала в постановке «Финист – Ясный сокол». А потом был детский театр в школе, и в нем играл молодой Ефремов. Мы были, естественно, все в него влюблены и не пропускали ни одного спектакля. После школы я попыталась поступить в Щукинское училище, но меня не приняли из-за дикции. Я, например, говорила: «Хоросо», видимо, от застенчивости.
И, чтобы не остаться без высшего образования, я поступила в МГУ на факультет политэкономии. При университете был великолепный студенческий театр. Я туда пришла только на третьем курсе, до этого просто боялась. Первым моим спектаклем был «Коварство и любовь». Но леди Мильфорд мне не досталась, играла я служанку. А потом, когда наш художественный руководитель умер, мы решили пригласить Арбузова и Плучека, чтобы восстановить атмосферу довоенной студии, но они оба отказались, потому что Плучека в это время назначили главным режиссером в Театр сатиры, а Арбузов сказал: «Вы знаете, один я не справлюсь. Но в ТЮЗе есть молодой актер, который вам может подойти, – Ролан Быков. Обратитесь к нему». И пошли мы – два доктора наук и я, студентка, – в ТЮЗ. Сидим за кулисами, и выходит худенький, маленький человек в гриме Бармалея. Мы говорим ему, что вот надо возглавить студенческий театр. Он: «Я? Да вы что? Я не могу!» Но мы его уговорили. В это время была напечатана очень хорошая пьеса Когоута «Такая любовь». Ролан Быков поставил этот спектакль, и на него, надо вам сказать, ходила вся Москва.
Как я говорила, в Щукинское училище я не поступила и уверенно пошла по дороге политэкономии. Когда я окончила университет, там же пошла в аспирантуру и вела семинарские занятия на философском факультете МГУ. Прошел целый год преподавания, после которого я снова решила попробоваться в Театральное училище имени Щукина и поступила. Над дикцией я поработала, но даже сейчас проблемы с ней еще остались. Однако теперь это называется уже индивидуальностью. Надо всегда свои недостатки делать достоинствами.
С моим мужем – Владимиром Валуцким – мы прожили 56 лет. Валуцкий – знаменитый сценарист. Он написал сценарии фильмов «Начальник Чукотки», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Благословите женщину», «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», «Зимняя вишня», «Адмирал», «Есенин» и так далее. Но его успех чуть не оборвался в самом начале. Мы познакомились, когда его отчислили из ВГИКа. Разогнали вообще весь его курс, потому что они написали пародию на фильмы о Ленине. Володя сочинил – сокурсники разыграли и даже немного сняли. А в то время это было чревато. Они сделали это внутри небольшой компании, но кто-то из своих донес. Сейчас даже известно кто. Но потом Володя восстановился и окончил институт.
Когда мы начали встречаться, я только поступила на первый курс «Щуки». Оказываясь в театральном училище, думаешь, что ты самый гениальный человек на свете. Иногда это правда. И есть еще одна особенность первого курса театрального училища – нет ни секунды свободного времени ни на какую жизнь, не то что на личную. Но нам было безумно интересно друг с другом, и несмотря на всю занятость, мы поженились.
Семейная жизнь – вещь очень сложная, тем более у творческих людей. Но когда есть игра между людьми, то ничто не разрушит союз. У каждой игры есть правила. Когда оба понимают эти правила – еще интереснее.
Например, про меня часто говорят «сильная, волевая женщина». Это во многом правда. Дома я не становилась мягкой, но в то же время я никогда не воевала за власть. Во-первых, я считаю, что у каждого человека есть своя судьба и ни в коем случае нельзя менять человека. Во-вторых, это себе дороже. Поэтому надо приспосабливаться к обстоятельствам. Я в этом смысле гибкий человек или, может быть, равнодушный. Гибкость и равнодушие – это что-то рядом. Тут это границы очень нечеткие.
Что касается Володи, то он был наполовину поляк, поэтому характер у него в некоторой степени закрытый, польский, но он был очень умным, воспитанным, интеллигентным человеком. А в быту эти качества совсем не мешают.
У меня была своя жизнь и у него была своя жизнь. Я часто уезжала, и он часто уезжал. Но эти разлуки не имели значения. Это как с родственником – ты его долго не видела, но потом встречаешься с ним как с самым близким человеком. Самое главное, чтобы
