Ветер времён - Сергей Мун

Мальчик лежал в канаве с торчавшей в спине стрелой. Рука пыталась ухватиться за засохшие комья, но они рассыпались. Губы шептали: «Бегите. Они… идут…» Мальчик закрыл глаза и затих.

Носок серого замшевого сапога шевельнул голову мальчика. Убедившись, что он мёртв, солдат в ламеллярных доспехах полез наверх, вслед за своими товарищами.

Передовой отряд танских разведчиков вошёл в деревню.

Захватив пару пограничных крепостей и уничтожив несколько небольших когурёских отрядов, танская армия быстро продвигалась на юго-восток. Их целью была столица Когурё – Пхеньян. Но на их пути неожиданной преградой возникла большая, хорошо укреплённая крепость Анси.

Можно было бы не терять времени и сил, обойдя её, как советовала половина, приближённых к императору генералов. Но Тай-Цзун всё же предпочёл мнение другой половины, считавшей недопустимым и даже губительным оставление у себя за спиной такой серьёзной и непредсказуемой опасности.

Подтянув все основные силы, танская армия подошла к Анси и осадила её. Даже была проведена пробная атака, унёсшая большое количество танской пехоты.

Но, для Тай-Цзуна их гибель не была напрасной. Ведь главной целью атаки являлась проверка сил и возможностей этой крепости.

Сделав выводы, император понял: осада будет долгой. Но, его это не пугало. Он был человеком в здравом уме и знал, что нельзя желать невозможного. Знали это и его генералы. Они понимали: надо запастись терпением.

Однако не все в танском войске были готовы терпеть и ждать, когда «вода, капля за каплей, наполнит сосуд». Был человек, получивший свой кусочек власти, не пройдя путь горького опыта и не постигший жизненных законов движения энергии и порядка. Он получил своё место в государственной иерархии лишь благодаря тому, что он оказался… родственником императора.

Племянник Ли Шиминя – Ли Баюнь.

Он руководствовался модными в среде молодых танских аристократов изречениями новоявленных «мудрецов», призывавших не ждать милостей от судьбы, а брать всё в свои руки и действовать. Причём действовать быстро, без особых раздумий и сожалений, пока «не утекла вода, которую ты видишь в реке сейчас». Потому что завтра это будет уже совсем другая вода.

Взрослые люди, имеющие жизненный опыт, услышав подобное, вероятно с улыбкой отмахнулись бы. Но для молодых неокрепших умов такая заумно-загадочная и романтичная «премудрость» являлась очень привлекательной причиной сойти с пути долгого и упорного достижения цели в равновесии с внутренней моралью и рождала эфемерную надежду на «быстрое счастье».

Последователей этих идей можно было встретить в многочисленных игорных домах и разбойничьих шайках. Но Ли Баюня это не интересовало. Его страстью была слава. И ждать, когда она придёт, он не хотел. Как не хотел и терпеть своего нынешнего положения.

Уйдя вглубь Когурё, Тай-Цзун оставил племянника с небольшим войском, в две тысячи солдат, у границы. В его задачу входило обеспечение безопасности снабжения основной армии. Такая, по мнению Ли Баюня, нелепая и унизительная роль в Великом походе никак не отвечала его амбициям. И человек, мечтавший о славе, решил действовать.

Его разведчики донесли, что недалеко, в горах, есть маленькая крепость, управляемая какими-то религиозными женщинами. Конечно, пойти и разогнать этих несчастных – вряд ли можно было бы назвать великой победой. Но кто потом узнает, женщины там были или не женщины?.. Маленькой была эта крепость или большой?.. Не томясь долгими размышлениями, Ли Баюнь отдал приказ поднимать войско.

Глава 2

Приближавшийся снаружи топот достиг своей цели. Входной полог откинулся, и в шалаш влетел крепкий юноша с плёткой в руке.

– Ворон! Началось!

Доксун встал и, стряхнув еловые иголки со штанов, вышел наружу.

Подойдя к краю скалы, он стал всматриваться вниз, в ущелье, плавно переходящее в долину.

– Ещё не видно. Они за тем холмом. – Буйвол подошёл и встал рядом. – Ты был прав. Не все ушли вперёд.

– Много их?

– Валун говорит, тысяча, а может, и больше. Но всадников мало. И, судя по направлению, они идут…

– Знаю! – Доксун задумчиво смотрел на подножие горы вдалеке. – Кроме храма тех женщин там больше ничего нет.

Если посмотреть беглым взглядом, то со стороны могло показаться, что в крепости когурёских провидиц не происходит ничего необычного. Все были заняты своими повседневными делами. И лишь непривычная тишина говорила о том, что над крепостью витал воздух тревоги.

Не было ни шума, ни громких разговоров и перебранок… Разговаривали тихо, передвигались аккуратно и степенно, изредка бросая друг на друга озабоченные взгляды.

Но вот однажды вечером из долины прибежали двое крестьян. Они рассказали о двигавшемся в их сторону войске. И крепость… ожила. Все, словно, проснулись и выпустили наружу сдерживаемую последние дни энергию. Женщины забегали, засуетились, загремели амуницией…

Чжунби, эта непоседливая девчушка с горящими глазами и, как сказала Миран, с иголкой в одном месте, уже успела поучаствовать везде, где только было можно. Вот она набивает стрелами корзины. Но стоит отвести взгляд, и она уже несётся куда-то с охапкой копий или таскает камни на стену.

Соён стояла на стене, опираясь на свой трезубец, и смотрела на пологий зелёный склон перед крепостью.

– Ты видишь? – Миран положила руку ей на плечо.

– Только какие-то обрывки. – Соён покачала головой.

– А я вообще ничего не вижу. – Миран поморгала глазами. – Наверное, это из-за волнения. Провидица должна пребывать в спокойном расположении духа.

– Да уж! – Соён нахмурилась и покрепче сжала древко трезубца.

Оюн с Мастером Чхольду присмотрели неподалёку небольшой холм, заросший кустарником, и решили, что это наилучшее место для засады. Оюн собрала своих санхва, и они, нагрузившись снаряжением, включая трофейные арбалеты, укрепились на этом холме.

Мастер Чхольду, зайдя в свою каморку, поставил свою бамбуковую палку в угол и достал из-под кучи старых мешков мощный, обитый железом боевой посох, с которым он пришёл сюда несколько лет назад. Выйдя с ним из каморки, он сел у костра и стал задумчиво, словно что-то вспоминая, смотреть на огонь.

Уснуть этой ночью никто уже не смог. Все сидели у костров, на стене и внизу. Только санхва, не разводя огня, грелись, прижавшись, друг к другу, в своей засаде на холме.

Так, в ожидании, они встретили рассвет.

С первыми лучами солнца у подножия горы появились первые танские всадники. Они выстроились тремя рядами и стали ждать. Через некоторое время за их спинами, в лесу, зашумело, и, гремя железом, из-за деревьев показались пехотинцы. Их было много, очень много. Огибая всадников, они выстраивались впереди ровными коробками.

Окинув взглядом своё войско, Ли Баюнь самодовольно улыбнулся, подёрнув поводья, нетерпеливо перебиравшего ногами, коня. Затем, увидев вдали маленькую крепость, он скривил губы и усмехнулся.

Ли Баюнь чувствовал себя великим завоевателем и был доволен, разворачивавшейся перед ним картиной. Лишь одно досадное обстоятельство слегка портило план предстоящей битвы. Он понял, что они зря с таким трудом тащили с собой огромный тяжёлый таран.

Площадка перед воротами была настолько мала, что на