Вторая колыбель - Игорь Ласьков

XXXI

Дирижабль быстро подымался, и по мере подъема встряски становились все реже и слабее. После 3500 м они прекратились совсем, но сразу ощутимым стал сильный северо-восточный ветер. Корабль занял высоту 3800 м (или эшелон 38–00, как принято говорить у пилотов), рекомендованную наземным диспетчером. Штурман быстро заложил в компьютер значения их курса, скорости, а также направления и скорости ветра. Компьютер выдал новые значения курса и тяги двигателей, с учетом сноса сильным боковым ветром. Ветер дул со скоростью около 110 км/ч, что на Земле не считается особо опасным для, например, самолета, скорость которого гораздо больше, а парусность гораздо меньше, чем у дирижабля. Но для дирижабля, даже в разреженной марсианской атмосфере, ветер такой силы уже был серьезной опасностью из-за его размеров. Вот и сейчас, чтобы противодействовать ветру такой силы, экипажу пришлось развернуть дирижабль почти строго на север, когда им требовалось лететь на северо-запад. С двигателями, включенными на 75 % от максимума, корабль развивал скорость всего в 90 км/ч, чуть более половины от максимальной. С такой скоростью до Марсовилля им придется лететь три часа пятьдесят минут вместо расчетных часа сорока пяти. К тому же, пилотам приходилось постоянно корректировать курс вручную, вместо того, чтобы доверить управление автопилоту. Это постоянно держало экипаж в напряжении, что приводило к быстрому утомлению, и повышало вероятность ошибки пилотирования. Ну, и при длительном полете на повышенных оборотах электродвигатели быстрее разряжали батареи, что могло плохо сказаться на предпосадочном маневрировании в сильном ветре или турбулентностях. В общем, такие полеты, как нынешний, выпадали на долю экипажа нечасто. Но пока что экипаж блестяще справлялся, техника не подводила, связь с диспетческим центром была бесперебойной, и полет проходил гладко. Стюардесса сделала объявление о том, что они поднялись выше, в зону стабильных воздушных течений, где турбулентностей нет, но из-за чего прибытие задерживается на два часа. Видимых оснований волноваться не было, и пассажиры успокоились. Стюардессы начали разносить обед, наливать пассажирам кофе, чай. Рэй с Таней тоже решили подкрепиться. Таня уже неплохо управлялась ложкой и вилкой, научившись определять местоположение тарелок и их содержимого с их помощью. Рэю только иногда приходилось предупреждать ее о горячих блюдах и напитках, а в целом она отлично справлялась с трапезой сама, не то что в первые дни, когда ее кормили с ложки. Она уже начала привыкать к своему новому состоянию и даже пошучивала по этому поводу. Рэй смеялся, каждый раз отдавая должное ее остроумию, хотя на душе у него кошки скребли. Мысль о том, что если вдруг операция окажется неудачной, и она останется слепой, повергала его в уныние.

— Марсовилль-контроль, каков прогноз у вас? — запросил командир экипажа.

— К сожалению, пока ничего утешительного! — ответил диспетчер КДП в Марсовилле. — Фронт турбулентностей движется почти с такой же скоростью, как и вы, и почти в том же направлении. У нас пока ясно и тихо, но через полтора часа ожидаем его здесь. А ко времени вашего прибытия над нами будет его эпицентр. Болтанка будет не хуже той, в какую вы попали недавно. Учитывая все это рассмотрите возможность посадки в Сэнди Крик. Это в двухстах восьмидесяти километрах юго-западнее нас, совсем не там, куда вам нужно. Но во всем нашем кластере будет бушевать буря, а там ожидаются лишь ее слабые отголоски.

Штурман быстро сделал прикидку по карте района, и сказал:

— Чтобы сесть в Сэнди Крик, нам надо минут через пятнадцать менять курс и скорость, не позже. Чтобы было время на маневр, если вдруг будем проскакивать мимо.

Командир подумал несколько секунд, и связался с КДП Марсовилля:

— Марсовилль — контроль, это борт 003! Принимаем решение садиться в Сэнди Крик. Насколько я помню, у них там всего один причальный док. Предупредите их, чтобы держали его свободным!

— Да, у них всего один док, и он свободен, и кроме вас они никого не ждут! Постарайтесь только точно выйти на их аэродром, и пристыковаться с первой попытки. Отголоски бури возможны и у них. К тому же, их посадочная команда не очень опытная, у них редко садятся дирижабли! — ответил им диспетчер.

— Вас понял, Марсовилль-контроль! — закончил сеанс связи командир. — Утешил, нечего сказать! Ко всему еще и команда там неопытная! — пробурчал он в пространство. Дело в том, что посадка дирижабля на Марсе вещь в чем-то более простая, а в чем-то куда более сложная, чем посадка самолета на Земле. Простота в том, что посадочная скорость дирижабля намного ниже, чем самолета. Сложность же в том, что у дирижабля нет шасси, на котором он может подрулить к терминалу, как самолет. Дирижабль должен сесть точно в док, допуск отклонения в поперечном направлении cоставляет +4, а в продольном + 12 м. Иначе замки причальных док-кранов могут просто не захватить скобы, размещенные по периметру вдоль каждой стороны корабля, и не зафиксировать корабль в доке. В тихую погоду это не опасно, можно в крайнем случае взлететь и повторить посадку. А в сильный ветер (и особенно в порывистый) корабль может сорвать из дока и унести; или, что еще хуже, с размаху шваркнуть оземь или об конструкции дока. Если удар придется только по самой сигаре дирижабля, это еще полбеды. Водород в марсианской атмосфере не горит и не взрывается, а корпус можно починить. Но в таких случаях чаще всего удар приходился на пассажирскую гондолу, находящуюся под корпусом. И тут уже оставалось только надеяться на чудо, чтобы никто не пострадал. Потому что даже при совсем небольшой скорости столкновения инерция гигантской сигары огромна, и гондолу может смять в гармошку.

Штурман закончил вычисления по новому курсу, и доложил командиру. Командир глянул на карту района, сделал прикидку, и разрешил внести новую коррекцию курса в автопилот. Корабль слегка довернул вправо, меняя курс, становясь почти точно против ветра. Теперь он летел, так сказать, задом наперед. Их новое местоназначения лежало точно позади них, но разворачиваться и лететь в довольно сильном течении прямо по курсу, т. е. когда ветер дует точно сзади, было не очень хорошо с точки зрения управляемости. В случае, если им надо сделать какой-либо маневр, гораздо лучше и безопаснее, если корабль сориентирован против ветра. Правда, чтобы не лететь слишком быстро задом наперед и сохранять управляемость, им пришлось частично гасить скорость ветра своими двигателями, поэтому результирующая скорость была невысокой, всего около 90 км/ч. Командир поговорил по внутренней связи со старшей стюардессой, и попросил ее сделать объявление о новом местоназначении. Объявление стюардессы, понятно, не вызвало радости среди пассажиров, но и протестов не было тоже. Еще очень были свежи впечатления от болтанки некоторое время назад; когда, казалось, корабль вот-вот развалится. Все приготовились к затянувшемуся путешествию: кто-то достал книжку, кто-то смотрел фильм, а кто-то устраивался подремать, откинув спинку кресла. Несмотря на непредвиденные задержки, полет продолжался, в общем-то, нормально, без происшествий.